сценаристы уже начиная со второго сезона оставили нас без очень колоритного персонажа в свите Матери Драконов.
Речь идет конечно о Бельвасе-Силаче. Бельвас - евнух-боец из бойцовых ям Миэриина. Огромный, темнокожий, лысый воин.
Евнух был куплен Иллирио Мопатисом, который послал Силача к Дейнерис как телохранителя. У Бельваса был оруженосец, который в последствии оказался Барристаном Селми.
Бэльвас имел интересную манеру боя, он всегда позволял своему противнику несильно ранить себя, от чего все его тело было покрыто шрамами.
Именно он, а не Даарио, убил чемпиона Миэриина перед вратами города, после чего выразил свое уважение миэриинцам похожим, но более экстравагнатным способом, чем Даарио;)
Сила организма Бельваса такова, что он даже выдержал большую дозу яда, которая предназначалась Дейнерис, но все же временно сильно подорвавшим его здоровье.

Можно понять и по другому . Подними и одень , Ты теперь в моей армии . Дени завоевывает города . Разве это не ее рабы ? Ну да они свободны . Но что делать им со своей свободой ? Следовать за ней и выполнять ее приказы.  А так Раб остался рабом . Поменялся лишь хозяин и название 

У меня вчера вдруг закралась мысль, а может быть не с помощью "ожерелья" траванули Джоффри? "Кукловод" не мог в таком ответственном деле положиться только на старческие, возможно даже уже трясущиеся руки бабули. Возможно было несколько вариантов, страховочных? Закатившийся под стол бокал оставался какое-то время бесхозным, кувшин, из которого наливал вино Тирион был, кажется на столе Тайвина......

Тогда получается все кроме Серсеи желали смерти Крысенышу. И каждый действовал самостоятельно .

Согласна , она была в рабстве и ее использовать собирались как рабыню.

Мизинец хитрый , с бабули он еще и  плату взял  [взломанный сайт]  Оленна  заплатила  за то что самому Мизинцу необходимо было .

Небось еще и "поломался" и страху нагнал об опасности предприятия!

Буря мечей
"Великие господа Миэрина отступали за городские стены, собрав с полей все, что можно, и предав огню остальное. На каждом шагу ее встречали обугленные поля и отравленные колодцы. Хуже того, к каждому указательному столбу вдоль прибрежной дороги от Юнкая они приколачивали по ребенку. Маленьких рабов прибивали еще живыми, вспарывая им животы и неизменно вытягивая одну руку в сторону Миэрина. Даарио, возглавлявший авангард, отдал приказ снимать детей, чтобы Дени их не увидела, но она запретила ему это делать, как только узнала об этом. «Я хочу их видеть, — сказала она. — Хочу увидеть всех до единого, и сосчитать их, и заглянуть им в лица. И запомнить».
Когда они дошли до Миэрина, стоящего у слияния реки с морем, она насчитала сто шестьдесят три ребенка и снова дала себе клятву взять этот город."

Буря мечей.
Смотреть на это было страшно, и она с плачем пустилась бежать. Леди Танда выбежала вместе с ней, сказав:
— У вас доброе сердце, миледи. Не каждая женщина станет оплакивать мужчину, который отверг ее и выдал за карлика.
Доброе сердце. У меня доброе сердце. Безумный смех подступил ей к горлу, и Санса с трудом подавила его. Колокола звонили медленно. Скорбно, как прежде по королю Роберту. Джоффри умер, он мертв, он мертв. Отчего же она плачет вместо того, чтобы плясать? Быть может, это слезы радости?
Свою одежду она нашла там же, где спрятала ее прошлой ночью. Без помощи служанок ей пришлось расшнуровывать свой корсаж дольше обычного. Руки у нее сделались странно неловкими, хотя боялась она меньше, чем представлялось ей в воображении. «Боги поступили жестоко, взяв его таким юным и прекрасным, на его собственном свадебном пиру», — сказала ей леди Танда.
Нет — боги справедливы. Робб тоже погиб на свадебном пиру, и сейчас она плакала о нем. О нем и о Маргери. Бедная Маргери, дважды побывавшая замужем и дважды овдовевшая.

Безумие и величие — это две стороны одной монеты. Каждый раз, когда рождается новый Таргариен, боги подбрасывают монету, и весь мир, затаив дыхание, следит, какой стороной она ляжет.

Джоффри… Я помню тот случай с кухонной кошкой — повара прикармливали ее объедками и рыбьими головами. Кто-то сказал мальчику, что она брюхата, думая, что он захочет взять себе котенка. Джоффри вспорол бедную тварь кинжалом, чтобы посмотреть, так ли это. Найдя у нее в брюхе котят, он понес их показать отцу. Я уж думал, мальчишке конец пришел — так сильно ударил его Роберт. — Станнис снял корону и поставил ее на стол. — Убийца, будь то карлик или пиявка, оказал стране хорошую услугу.

(Станнис Баратеон)