редактор SIP
Отправляю письмо и пью латте, любезно приготовленный Ханной. Кто бы мог подумать, что я полюблю кофе? Хотя вечером меня и ждет встреча с Кейт, чувствую себя так, словно чего-то не хватает. И то, чего не хватает, летит сейчас на высоте в тридцать пять тысяч футов — через Америку в Нью-Йорк. Никак не думала, что буду так переживать и беспокоиться только из-за того, что Кристиана нет рядом. Но ведь это ощущение утраты и неуверенности наверняка пройдет со временем? Тяжело вздыхаю и снова берусь за работу. Ближе к ланчу начинаю нервничать, лихорадочно просматриваю почту на компьютере, заглядываю в «блэкберри». Где же он? Все ли в порядке? Самолет ведь уже совершил посадку. Ханна спрашивает, что я буду на ланч, но я только отмахиваюсь — не до еды. Знаю, это иррационально, но мне нужно удостовериться, что у него все в порядке. Звонит телефон — я вздрагиваю.
— Ана Сти… Грей.
— Привет. — Теплый, с легкой ноткой удивления, голос Кристиана.
Меня накрывает волна облегчения.
— Привет. — Рот растягивается в широкую, от уха до уха, улыбку. — Как долетел?
— Слишком все долго. Что собираешься делать с Кейт?
О нет!
— Ничего особенного, просто посидим, выпьем.
Кристиан молчит.
— Со мной поедет Сойер и эта новенькая… Прескотт. Они за нами присмотрят, — говорю я, пытаясь его успокоить.
— Я думал, Кейт сама придет к тебе.
— Она долго засиживаться не любит. — Ну отпусти меня, пожалуйста!
В трубке — тяжелый вздох.
— Почему ты ничего мне не сказала? — спрашивает он тихо. Слишком тихо.
Мысленно даю себе пинок.
— Кристиан, все будет хорошо. Здесь Райан, Сойер, Прескотт. Мы только выпьем по-быстрому.
Он стойко молчит, и я понимаю, что новость его не обрадовала.
— Я ее и не видела почти после того, как мы с тобой познакомились. Пожалуйста. Она же моя лучшая подруга.
— Ана, я не хочу мешать твоему общению с друзьями. Но я думал, что она приедет к нам.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Мы останемся, никуда не пойдем.
— Это не навсегда. Только пока тот сумасшедший на свободе. Пожалуйста…
— Я же сказала, хорошо. — Закатываю глаза: вот же зануда!
Кристиан фыркает.
— Я всегда знаю, когда ты закатываешь глаза.
Негодующе смотрю на трубку.
— Послушай, мне очень жаль. Не хотела тебя беспокоить. Я поговорю с Кейт.
— Ладно, — с облегчением вздыхает он. Я чувствую себя виноватой — столько беспокойств ему доставила.
— Ты где сейчас?
— В «JFK».
— А, так ты уже приземлился.
— Ты же сама просила позвонить, как только прилечу.
Я улыбаюсь. Мое подсознание хмурится: «Видишь? Он свои обещания выполняет».
— Что ж, мистер Грей, я рада, что хотя бы один из нас такой пунктуальный.
Он смеется.
— Миссис Грей, ваша способность все гиперболизировать не знает границ. Что мне с вами делать?
— Уверена, вы что-нибудь придумаете. Обычно ведь так и бывает.
— Вы со мной заигрываете?
— Да.
Я чувствую его усмешку.
— Мне пора. Ана, пожалуйста, делай, как я тебе говорю. Охранники свое дело знают.
— Хорошо, Кристиан, я так и поступлю. — Слышу раздражение — но, черт возьми, он таки своего добился.
— Увидимся завтра вечером. Я позвоню позже.
— Будешь меня проверять?
— Да.
— Ох, Кристиан! — укоризненно вздыхаю я.
— Au revoir, миссис Грей.
— Au revoir, Кристиан. Я тебя люблю.
Он вздыхает.
— И я тебя, Ана.
Отбой никто не дает.
— Положи трубку, — шепчу я.
— Любишь покомандовать, а?
— Это ты любишь покомандовать.
— Делай, как тебе говорят, — шепчет он. — Повесь трубку.
— Слушаюсь, сэр.
Я даю отбой и глупо улыбаюсь телефону. Через несколько секунд в почтовый ящик падает письмо.
От кого:Кристиан Грей
Тема:Трясущиеся руки
Дата:25 августа 2011 г. 13:42 ВПВ
Кому:Анастейша Грей
* * *
Миссис Грей,
С вами забавно и по телефону.
Я серьезно. Делай, как тебе сказано.
Мне нужно знать, что ты в безопасности.
Люблю тебя.
Кристиан Грей,
Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»
Если честно, он настоящий деспот. Но всего один телефонный звонок — и мои тревоги рассеялись без следа. Он долетел, с ним все в порядке, и он уже спешит опекать меня. Боже, как же я его люблю! В дверь стучит Ханна, и я, вздрогнув, возвращаюсь в реальный мир.
* * *
Кейт выглядит роскошно. В обтягивающих белых джинсах и красной кофточке… умереть — не встать. Когда я появляюсь, она треплется о чем-то с Клэр.
— Ана! — восклицает Кейт и тут же заключает меня в объятья. Потом отстраняется. — Да ты и выглядишь как жена могущественного магната! Кто бы подумал, а? Малышка Ана Стил… Такая… такая утонченная. Такая искушенная.
Она улыбается, а я закатываю глаза. На мне светло-кремовое платье с темно-синим поясом и темно-синие лодочки.
— Рада тебя видеть. — Я обнимаю Кейт.
— Ну что, куда пойдем?
— Кристиан хочет, чтобы мы вернулись домой.
— Правда? А может, заглянем в кафе «ЗигЗаг», выпьем по коктейлю? Я уже и столик заказала.
Я открываю рот…
— Пожалуйста… — хнычет Кейт и мило надувает губки. Должно быть, научилась этому у Миа. Раньше она никогда так не делала.
Я бы с удовольствием заглянула в «ЗигЗаг». В последний раз мы там классно посидели. Да и от квартиры Кейт — рукой подать.
Поднимаю палец.
— Только по одному.
Она улыбается.
— По одному. — Берет меня под руку, и мы идем к припаркованной к тротуару машине.
За рулем — Сойер. В автомобиле сопровождения сегодня мисс Саманта Прескотт, новенькая в нашей службе безопасности, высокая серьезная афроамериканка. Я к ней пока еще не привыкла, может быть, потому, что она слишком профессиональна и держится немного отстраненно. Как и всех остальных членов команды, ее выбрал лично Тейлор. В одежде мисс Прескотт берет пример с Сойера — на ней темный брючный костюм.
— Сойер, пожалуйста, можете отвезти нас в «ЗигЗаг»?
Сойер поворачивается ко мне, и я вижу, что он хочет что-то сказать. Ясно, что какие-то распоряжения получены, и я ставлю его в неловкое положение.
— Кафе «ЗигЗаг». Мы только выпьем по коктейлю.
Я кошу глаз на Кейт — она сердито смотрит на Сойера. Бедняга.
— Да, мэм.
— Мистер Грей просил вас вернуться в квартиру, — вмешивается Прескотт.
— Мистера Грея здесь нет, — резко напоминаю я. — В «ЗигЗаг», пожалуйста.
— Мэм. — Сойер бросает косой взгляд на Прескотт, которая благоразумно помалкивает.
Кейт смотрит на меня большими глазами, словно не верит ни своим ушам, ни своим глазам. Я пожимаю плечами. Да, теперь я немножко другая, чуть более уверенная, чем раньше.
Сойер отъезжает от тротуара, и машина вливается в поток движения.
— Знаешь, эта дополнительная охрана сильно не по вкусу Грейс и Миа, — замечает Кейт.
Что? Я недоуменно смотрю на нее.
— А ты не знала? — недоверчиво спрашивает она.
— Не знала что?
— Что Греи утроили меры безопасности. Повсюду.
— Правда?
— Он тебе не сказал?
Я чувствую, что краснею.
— Нет. — Черт возьми, Кристиан! Как же так? — А ты знаешь, из-за чего?
— Джек Хайд.
— А что Джек? Я думала, ему нужен Кристиан. — Ну почему он ничего мне не сказал?
— С понедельника, — добавляет Кейт.
С прошлого понедельника? Хм… Джека мы опознали в воскресенье. Но почему повсюду? Что происходит?
— А ты откуда все это знаешь?
— От Элиота.
Конечно.
— Тебе ведь Кристиан ничего этого не сказал, да?
Я снова краснею.
— Нет.
— Ох, Ана, тебя это не раздражает?
Вздыхаю. Кейт, как всегда, попала не в бровь, а в глаз, да не пальцем, а, в своей обычной манере, кулаком.
— А ты знаешь, в чем дело? — Если Кристиан не желает ничего говорить, то, может быть, Кейт просветит.
— Элиот сказал, что дело в какой-то информации, хранившейся на компьютере Джека Хайда в ту пору, когда он был в SIP.
Ничего себе.
— Не может быть. — Я вспыхиваю от злости. Как же так? Кейт знает то, чего не знаю я?
Поднимаю глаза и вижу, что Сойер наблюдает за мной в зеркало заднего вида. Красный глаз светофора меняется с красного на зеленый, и Сойер подается вперед, переводит взгляд на дорогу. Я подношу палец к губам, и Кейт кивает. Уверена, Сойер тоже все знает, а я — нет.
Надо сменить тему.
— Как Элиот?
Она глуповато улыбается и выкладывает все, что мне надо знать.
Сойер паркуется в конце проезда, ведущего к кафе «ЗигЗаг», и Прескотт открывает дверцу. Я выскакиваю первой, Кейт выбирается следом. Мы идем под ручку дальше, Прескотт с мрачной миной вышагивает за нами. Боже мой, речь всего лишь о походе в кафе! Сойер отъезжает на стоянку.
— Так откуда все-таки Элиот знает Джиа? — спрашиваю я, пробуя второй клубничный мохито.
Бар уютный, атмосфера интимная, так что уходить не хочется. Мы болтаем наперебой. Я уже и забыла, как мне нравились такие посиделки с Кейт. Какое это удовольствие — так вот расслабиться в ее компании. Может, отправить сообщение Кристиану? Подумав, я все-таки отказываюсь от этой мысли. Он только разозлится и отправит меня домой, как провинившегося ребенка.
— Не напоминай мне об этой стерве! — взрывается Кейт.
Ее реакция вызывает у меня смех.
— А что смешного, Стил? — резко, но не всерьез, бросает она.
— Разделяю твои чувства.
— Да?
— Да. Она подкатывала к Кристиану.
— И с Элиотом крутила, — хмуро сообщает Кейт.
— Да ты что!
Она кивает и поджимает губы — фирменная гримаса Кэтрин Кавана.
— Недолго. Думаю, в прошлом году. Карьеристка. И я нисколько не удивляюсь, что она нацелилась теперь на Кристиана.
— Кристиан занят. Я ей так и сказала: либо оставишь его в покое, либо останешься без заказа.
Потрясенная, Кейт смотрит на меня большими глазами. Я с гордостью киваю, и она, расцветая улыбкой, поднимает стакан.
— Миссис Анастейша Грей! Так держать!
Мы чокаемся.
— У Элиота есть оружие?
— Нет. Он против всякого оружия. — Кейт помешивает трубочкой в третьем стакане.
— Кристиан — тоже. Думаю, это влияние Грейс и Каррика, — говорю я слегка заплетающимся языком.
— Каррик — хороший человек, — кивает Кейт.
— Он настаивал на брачном контракте, — грустно вздыхаю я.
— Ох, Ана. — Кейт тянется через стол, берет мою руку. — Он ведь думал только о своем мальчике. А у тебя на лбу, как мы обе знаем, было написано «проходимка». — Она улыбается мне, а я показываю ей язык.
— Взрослейте, миссис Грей, — говорит Кейт почти тем же тоном, что и Кристиан. — Придет время, и ты сама сделаешь то же самое для своего сына.
— Для сына?
Я смотрю на нее, открыв рот. Мне как-то и в голову не приходило, что мои дети будут богаты. Ничего себе. Они ни в чем не будут нуждаться. Вообще ни в чем. Это все надо как следует обдумать… но только не сейчас. Бросаю взгляд в сторону Прескотт и Сойера. Они сидят неподалеку, наблюдают за нами и за компанией в сторонке. У каждого в руке — стакан с искрящейся минералкой.
— Может, поедим? — предлагаю я.
— Нет, давай выпьем.
— Что с тобой такое сегодня?
— Просто слишком редко тебя вижу. Вот уж не думала, что ты выскочишь за первого парня, который вскружил тебе голову. — Она качает головой. — Честно говоря, вы так быстро поженились, что я даже подумала, не забеременела ли ты.
Я хихикаю.
— Все так думали. Только давай не будем больше об этом. Пожалуйста. И мне надо в туалет.
Прескотт идет за мной за компанию. Молча. Впрочем, и без слов все ясно. Если бы ее осуждение превратилось в радиацию, я получила бы смертельную дозу.
— Я никуда не выходила с тех пор, как вышла замуж, — бормочу я, обращаясь к закрытой двери и зная, что Прескотт стоит по ту сторону ее и ждет, пока я справлюсь. И вообще, что Хайду делать в баре? Кристиан, как всегда, перестраховывается.
* * *
— Кейт, уже поздно. Нам пора.
На часах — четверть одиннадцатого, и на моем счету — четыре мохито, эффект которых уже чувствуется: мне жарко, мысли разбегаются. С Кристианом все устроится. Как-нибудь. В конце концов.
— Конечно, Ана. Рада была встретиться. Ты теперь такая… такая… не знаю… уверенная. Замужество определенно пошло тебе на пользу.
Чувствую, как горят щеки. Такие слова от мисс Кэтрин Кавана — большой комплимент.
— Так и есть, — шепчу я, и глаза пощипывает от подступивших слез.
Мне так хорошо, что лучше и быть не может. Да, у него, как говорится, свои тараканы, но все равно мне повезло встретить и выйти замуж за мужчину своей мечты. Торопливо меняю тему, чтобы отвлечься от сентиментальных мыслей, потому что иначе точно расплачусь.
— Чудесный вечер. — Я сжимаю ее руку. — Спасибо, что вытащила!
Мы обнимаемся, потом Кейт отстраняется, а я киваю Сойеру, и он передает Прескотт ключи от машины.
— Эта ханжа Прескотт наверняка уже нажаловалась Кристиану, что я не дома. Вот будет крику, — тихонько говорю я подруге. Может, он даже придумает какой-нибудь восхитительный способ наказать меня. Надеюсь, так оно и будет…
— А чего ж ты тогда ухмыляешься? Нравится выводить Кристиана из себя?
— Вообще-то нет, но он сам легко заводится. Любит, чтобы все было так, как он сказал. Любит все контролировать.
— Я уже заметила.

Глава 10
Сердце колотится, и кровь громко стучит в барабанные перепонки; алкоголь растекается во все клеточки, усиливая звук.
— Он… — выдавливаю я, но не могу досказать и только испуганно смотрю на Райана. Смотреть на распростершееся на полу тело нет сил.
— Нет, мэм. Я его только вырубил.
Слава богу. Мне сразу становится легче.
— А что с вами? — Я ловлю себя на том, что не знаю его имени. Дышит Райан тяжело, как будто пробежал марафон. Он вытирает уголок рта, там, где кровь, и на щеке начинает проступать синяк.
— Пришлось повозиться, но я в порядке, миссис Грей. — Райан подкрепляет свои слова улыбкой. Если бы я знала его получше, назвала бы ее самодовольной.
— А как же Гейл? Миссис Джонс? — О нет, только бы она не пострадала.
— Я здесь, Ана. — Оглядываюсь: миссис Джонс в ночной рубашке и халате, волосы распущены, лицо серое, глаза испуганные — наверное, как и у меня. — Райан разбудил. Настоял, чтобы я пришла сюда. — Она указывает за спину, в сторону кабинета Тейлора. — Все хорошо. Вы-то как?
Я коротко киваю. Ага, миссис Джонс, должно быть, только что вышла из убежища, примыкающего к кабинету Тейлора. Кто бы подумал, что нам придется им воспользоваться? Его встроили вскоре после нашей помолвки по требованию Кристиана. «Какой же он все-таки предусмотрительный», — думаю я, глядя на стоящую у порога Гейл. И…
Меня отвлекает какой-то звук — дверь в фойе поскрипывает на петлях. А с ней что такое?
— Он был один? — спрашиваю я у Райана.
— Да, мэм. В противном случае, уж можете мне поверить, вы бы здесь не стояли. — Мой вопрос, похоже, почему-то его задел.
— Как он сюда проник? — продолжаю я, не обращая внимания на тон.
— По служебному лифту.
Я смотрю на распростертую на полу фигуру. На Джеке — какая-то форма, что-то вроде комбинезона.
— Когда это случилось?
— Минут десять назад. Я засек его на мониторе. Перчатки на руках… для августа довольно странно. Присмотрелся, узнал, решил пропустить. Чтобы взять наверняка. Вас не было, Гейл ничего не угрожало, вот и подумал — теперь или никогда. — В голосе Райана снова слышатся нотки самодовольства, и Сойер неодобрительно смотрит на него.
Перчатки? Смотрю на Джека — точно, на руках коричневые кожаные перчатки. Жутковато.
— Что дальше? — Я стараюсь не давать воли воображению.
— Надо его связать.
— Связать?
— На случай, если очнется. — Райан смотрит на Сойера.
— Вам что-нибудь нужно? — спрашивает, подходя ближе, миссис Джонс. Она уже пришла в себя и держится уверенно.
— Шнур или веревка, — отвечает Райан.
«Кабельные стяжки», — думаю я и краснею. В голову лезут картинки из прошлой ночи. Я машинально потираю запястья и опускаю глаза. Нет, синяков не осталось. Вот и хорошо.
— У меня есть. Кабельные стяжки. Подойдут?
Все смотрят на меня.
— Да, мэм. Подойдут. То, что надо, — говорит Сойер. На лице — ни тени улыбки.
Мне хочется провалиться сквозь землю, но я все же поворачиваюсь и иду в спальню. Иногда и наглость может пригодиться. В этот раз мне, наверное, помогли страх с алкоголем.
Вернувшись, вижу, что миссис Джонс уже занялась уборкой в фойе, а к Сойеру и Райану присоединилась мисс Прескотт. Я отдаю стяжки Сойеру, и тот аккуратно, даже с ненужной осторожностью связывает Хайду руки за спиной. Миссис Джонс исчезает в кухне и возвращается с аптечкой. Берет Райана за руку, уводит его из комнаты и начинает обрабатывать ссадины и порезы. Райан моргает и морщится. И тут я замечаю на полу «глок» с глушителем. Ничего себе! Значит, Джек был вооружен? Мне стоит немалых сил сдержать подступившую к горлу тошноту.
— Не трогайте его, миссис Грей, — говорит Прескотт, когда я наклоняюсь за пистолетом. Из кабинета Тейлора выходит Сойер в латексных перчатках.
— Оружием я займусь сам.
— Пистолет его? — спрашиваю я.
— Да, мэм. — Райан снова моргает, но терпит. Надо же, вступил в схватку с вооруженным человеком. В моем доме. От одной этой мысли мне становится не по себе.
Сойер наклоняется и осторожно берет «глок».
— Полагаете, это ваше дело? — спрашиваю я.
— Этого хотел бы мистер Грей.
Сойер опускает оружие в пакет с застежкой, опускается на корточки и начинает обыскивать Хайда. Я вижу, как он достает что-то из кармана, останавливается и, вдруг побледнев, сует это что-то в тот же карман. Рулон клейкой ленты…
Но зачем? Некоторое время я с какой-то странной отстраненностью пассивно наблюдаю за манипуляциями Сойера, но потом вдруг осознаю, что именно может означать лента, и к горлу снова подкатывает тошнота. Спешу прогнать неприятную мысль. Не надо, Ана!
— Может, стоит позвонить в полицию? — спрашиваю я, стараясь скрыть страх. Больше всего мне сейчас хочется, чтобы Хайда поскорее убрали отсюда.
Райан и Сойер переглядываются.
— Думаю, лучше все же вызвать полицию, — уже увереннее говорю я. Между Сойером и Райаном что-то происходит, но что?
— Я только что пытался дозвониться до Тейлора, но он не отвечает. Может, спит. — Сойер смотрит на часы. — На Восточном побережье сейчас без четверти два ночи.
О нет!
— Вы звонили Кристиану? — шепотом спрашиваю я.
— Нет, мэм.
— Хотели получить у Тейлора инструкции?
Сойер смущенно отводит глаза.
— Да, мэм.
Ну как тут не злиться! Этот человек — я бросаю взгляд на Хайда — вторгся в мой дом, и его нужно как можно быстрее удалить отсюда. И пусть это сделает полиция. Но я смотрю на них четверых, смотрю им в глаза, вижу, как они встревожены, и понимаю, что, должно быть, упускаю что-то. Все-таки надо позвонить Кристиану. По голове как будто бегут мурашки. Знаю, он на меня злится, злится по-настоящему. Представляю, что он скажет, и мне становится не по себе. Представляю, в каком он сейчас состоянии из-за того, что его здесь нет и не будет до завтрашнего вечера. И все из-за меня. Может быть, хватит с него неприятностей на сегодня? Может, лучше не звонить? И тут вдруг… А если бы я была здесь? Слава богу, меня не было. Может быть, я зря беспокоюсь?
— Он в порядке? — я указываю на Джека.
— Голова будет болеть, когда очнется, — отвечает Райан, бросая на лежащую неподвижно фигуру неприязненный взгляд. — Но на всякий случай надо бы убедиться.
Я открываю сумочку, достаю «блэкберри» и, не успев даже подумать, машинально набираю номер Кристиана. Попадаю на голосовую почту. Наверно, так разозлился, что даже отключился. Я поворачиваюсь и прохожу несколько шагов по коридору, подальше от остальных.
— Привет, это я. Пожалуйста, не злись. У нас небольшая неприятность. Но все под контролем, так что не волнуйся. Никто не пострадал. Позвони. — Я даю отбой и поворачиваюсь к Сойеру. — Вызывайте полицию. — Он кивает, достает сотовый и звонит.
* * *
Полицейский по фамилии Скиннер разговаривает с Райаном за обеденным столом. Его напарник, Уокер, опрашивает Сойера в кабинете Тейлора. Где Прескотт, я не знаю. Наверно, с ними, в кабинете. Мы с детективом Кларком сидим на диване в большой комнате. Высокий брюнет, он был бы даже симпатичным, если бы не хмурился постоянно и был повежливее. Подозреваю, что его разбудили среди ночи и вытащили из теплой постели потому лишь только, что кто-то вломился в дом одного из самых богатых и влиятельных бизнесменов Сиэтла.
— Так он был вашим боссом? — резко спрашивает Кларк.
— Да. — Я безмерно устала и хочу только одного: спать. От Кристиана по-прежнему ничего. Хорошо хотя бы то, что «Скорая» наконец-то увезла Хайда. Миссис Джонс приносит нам с детективом по чашке чаю.
— Спасибо, — ворчливо благодарит Кларк и снова поворачивается ко мне. — А где мистер Грей?
— В Нью-Йорке. По делам. Вернется завтра вечером. Точнее, уже сегодня. — На часах — за полночь.
— Хайда мы знаем, — говорит Кларк. — Вам нужно прийти в участок и написать заявление. Но это может подождать. Сейчас поздно, а внизу, на тротуаре, уже ошивается парочка репортеров. Не против, если я здесь осмотрюсь?
— Конечно, нет.
Кажется, все закончилось. Какое счастье. Я поеживаюсь при мысли о фотографах. Ладно, до завтра о них можно не думать. Надо только позвонить маме и Рэю, чтобы не беспокоились, если уже что-то прослышали.
— Позвольте проводить вас в спальню? — заботливо спрашивает миссис Джонс.
Я смотрю в ее теплые, добрые глаза и чувствую, что вот-вот расплачусь. Она подходит и осторожно касается моего плеча.
— Все кончилось. Нам ничто не угрожает. Вам надо поспать. Утро вечера мудренее. И мистер Грей скоро вернется.
Забыв про слезы, я вскидываю голову. Мистер Грей вернется… злой как черт.
— Вам дать что-нибудь перед сном? — спрашивает миссис Джонс.
Что? Я вдруг понимаю, что жутко проголодалась.
— Я бы съела что-нибудь.
Она широко улыбается.
— Сэндвич и молоко?
Я благодарно киваю, и она уходит в кухню. Райан — все еще со Скиннером. Детектив Кларк — в коридоре, возле лифта. Хмурится, но вид задумчивый. Господи, как же мне не хватает Кристиана! Я сжимаю голову ладонями. Скорей бы он вернулся. Он знает, что делать. Ну и вечерок выдался. Свернуться бы у него на коленях, согреться в его объятьях и слушать, слушать, как он говорит, что любит меня, несмотря даже на то, что я его ослушалась. Но ничего этого не будет до самого вечера. Мысленно закатываю глаза… Почему Кристиан не сказал, что усилил охрану? Что такое было у Джека в компьютере? Впрочем, сейчас думать об этом не хочется. Только бы муж поскорее вернулся. Я скучаю по нему.
— Пожалуйста, Ана, дорогая. — В круговерть мыслей врывается голос миссис Джонс. Я поднимаю голову — она подает мне ореховое масло и сэндвич с мармеладом. Глаза ее блестят. Я уже и забыла, когда ела его в последний раз. Смущенно улыбаюсь и с аппетитом откусываю.

* * *
Кристиан разговаривает по телефону. В белой рубашке, без галстука — именно так и положено выглядеть расслабляющемуся генеральному директору. Какой же обманчивой бывает внешность. В офис он, может быть, и не поедет, но… Увидев меня на пороге, Кристиан качает головой, показывает, что занят. Вот досада. Я поворачиваюсь и бреду нехотя к бару. Появляется Тейлор. Подтянутый, бодрый, в деловом костюме — словно после восьми часов непрерывного здорового сна.
— Доброе утро, — бормочу я с тайной надеждой проверить, в каком он настроении и не подскажет ли, что именно здесь происходит.
— Доброе утро, миссис Грей. — Всего четыре слова, но я слышу в них симпатию. Сочувственно улыбаюсь: я-то знаю, каково это — терпеть злого, недовольного Кристиана, вынужденного бросить дела и досрочно вернуться в Сиэтл.
— Как прошел полет? — спрашиваю, набравшись смелости.
— Нелегко, миссис Грей. — Коротко, но выразительно. — Позвольте узнать, как вы?
— Я в порядке.
Он кивает.
— Прошу извинить. — Идет к кабинету Кристиана, и его впускают. А меня — нет.
— Ну, вот и готово. — Миссис Джонс ставит передо мной поднос с завтраком. Есть уже не хочется, но я ем, чтобы не обидеть ее.
Заканчиваю, а Кристиан так и не появился. Избегает? Не хочет меня видеть?
— Спасибо, миссис Джонс. — Соскальзываю со стула и иду в ванную почистить зубы.
Пока чищу, вспоминаю, как Кристиан дулся из-за брачной клятвы. Тогда он тоже отсиживался в коридоре. Так что, история повторяется? Он снова дуется? Я зябко поеживаюсь, вспоминая, какие кошмары мучили его потом. Неужели они случатся? Нам обязательно нужно поговорить. Я должна знать все: о Джеке, о принятых мерах безопасности и о многом другом, что держалось в секрете от меня, но о чем известно Кейт. Ясно, что ей обо всем рассказывает Элиот.
Смотрю на часы: без десяти девять. Я уже опаздываю на работу. Слегка подкрашиваю губы, захватываю легкий черный жакет и выхожу в большую комнату. Кристиан уже здесь. Завтракает.
— Ты идешь?
— На работу? Да, конечно. — Я решительно подхожу к нему. Он смотрит на меня пустыми глазами. — Послушай, мы всего неделю как вернулись. Мне нужно ходить на работу.
— Но… — Он останавливается, проводит ладонью по волосам… В комнату тихонько входит миссис Джонс.
— Знаю, нам о многом нужно поговорить. Может быть, вечером, если ты успокоишься?
У него отваливается челюсть.
— Если успокоюсь? — Голос обманчиво мягкий.
Кровь бросается в лицо.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
— Нет, Анастейша, не знаю.
— Не хочу спорить. Я зашла спросить, могу ли взять машину.
— Нет, — бросает он.
— Хорошо. — Я уступаю без боя.
Кристиан растерянно моргает. Ясно, не ожидал.
— Тебя отвезет Прескотт. — Тон уже не такой воинственный.
Вот только Прескотт мне и не хватало. Первый порыв — надуться, возразить, но я сдерживаюсь. Теперь, когда Джека забрали и опасности нет, дополнительные меры безопасности можно было бы и снять. На память приходит мамино наставление перед свадьбой: «Ана, милая, на всех фронтах не повоюешь».
— Ладно.
Оставлять его в таком состоянии, не попытавшись снять напряжение, не хочется, и я осторожно подхожу к нему. Он напрягается, настороженно смотрит на меня и выглядит таким трогательно-уязвимым, таким ранимым, что мне становится не по себе. Ох, Кристиан, мне так жаль! Я целую его в уголок рта. Он закрывает глаза, как будто наслаждается моим прикосновением.
— Не злись.
Он хватает меня за руку.
— Я и не злюсь.
— Ты меня не поцеловал, — шепчу я.
Смотрит с прищуром, подозрительно.
— Знаю.
Так и тянет спросить почему, но я вовсе не уверена, что хочу знать ответ. Он вдруг поднимается, сжимает ладонями мое лицо и впивается в губы. От неожиданности даже дух захватывает, и я неосмотрительно впускаю его язык. Он пользуется моей неосторожностью в полной мере — вторгается, берет свое и требует большего, а когда я уже начинаю отвечать, отстраняется.
— В SIP вас с Прескотт отвезет Тейлор. — Дышит тяжело, в глазах — жар желания. — Тейлор!
Я стараюсь успокоиться.
— Да, сэр. — Тейлор уже на пороге.
— Скажите Прескотт, что миссис Грей едет на работу. Вы сможете их отвезти?
— Конечно. — Тейлор четко, по-военному, поворачивается и уходит.
— Буду признателен, если ты постараешься не попасть сегодня ни в какие неприятности.
— Я посмотрю, что можно сделать. — Мило улыбаюсь.
Уголки губ трогает улыбка. Но только уголки — Кристиан успевает остановиться.
— Что ж, тогда… пока, — говорит он бесстрастно.
— Пока, — шепчу я.
Чтобы не нарваться на репортеров, мы с Прескотт спускаемся в подземный гараж на служебном лифте. Арест Джека, как и тот факт, что его задержали в нашей квартире, — уже достояние публики. Садясь в «Ауди», я думаю, не ждут ли папарацци около SIP, как в день объявления о нашей помолвке.
Некоторое время едем молча, потом я вспоминаю, что собиралась позвонить маме и Рэю, сообщить, что у нас все в порядке. К счастью, оба разговора удается свернуть достаточно быстро, до прибытия в издательство. Как и следовало ожидать, у входа собралась небольшая толпа репортеров и фотографов. Все они, как по команде, поворачиваются и выжидательно смотрят на «Ауди».
— Уверены, что хотите этого, миссис Грей? — спрашивает Тейлор. Я бы и вернулась домой, но тогда придется провести день с мистером Кипящим Гневом. Надеюсь, со временем положение изменится к лучшему. Джек — в полиции, и Кристиану следовало бы радоваться, но он не радуется. Отчасти я понимаю, в чем тут дело — слишком многое вышло из-под его контроля, включая меня, — но сейчас размышлять об этом некогда.
— Пожалуйста, отвезите меня к служебному входу.
— Да, мэм.
* * *
Час дня. Проработала все утро. Стук в дверь — в кабинет заглядывает Элизабет.
— Тебя можно чуть-чуть отвлечь? — спрашивает она. — На минутку?
— Конечно, — говорю я, немного удивленная незапланированным визитом. Элизабет входит, садится, отбрасывает за плечо длинные черные волосы. — Хотела убедиться, что ты в порядке. Вообще-то меня Роуч попросил к тебе заглянуть, — добавляет она торопливо и густо краснеет. — Ну, насчет всего этого…
Об аресте Джека Хайда уже написали все газеты, но с пожаром в «Грей энтерпрайзес» его никто пока не связал.
— Со мной все в порядке. — Не хочется ни задумываться, ни вникать в детали, ни анализировать собственные чувства. Джек замышлял что-то против меня. Что ж, это не новость. Он и раньше пытался. Куда больше меня беспокоит Кристиан.
Быстренько просматриваю почту. От него по-прежнему ничего. Что же делать? Я бы отправила мейл, но боюсь, не подолью ли масла в огонь его гнева.
— Вот и хорошо, — говорит Элизабет и впервые за все время улыбается мне искренне. — Если я чем-то могу помочь, чем угодно — дай знать.
— Обязательно.
Она поднимается.
— Знаю, ты занята. Не буду отрывать от дел.
— Э… спасибо.
* * *

Глава 11
Правда? — шепчу я. Во рту пересыхает еще сильнее, сердце колотится в груди. Почему он так одет? Что это значит? Все еще дуется?
— Да. — Голос такой мягкий, но он ухмыляется, приближаясь ко мне.
Черт, какой же он умопомрачительно сексуальный в этих своих джинсах, низко сидящих на бедрах! Ну нет, я не дам мистеру Ходячий Секс себя отвлечь. Пытаюсь оценить настроение Кристиана, пока он приближается ко мне, словно хищник к жертве. Злой? Игривый? Похотливый? Невозможно понять.
— Мне нравятся твои джинсы, — говорю я. Хищная ухмылка не затрагивает глаз. Чтоб тебя, он все еще злится. А оделся так, чтобы меня отвлечь. Он останавливается, и его пристальный взгляд буквально опаляет меня. Широко открытые непроницаемые глаза прожигают насквозь. Я сглатываю.
— Я так понимаю, у вас есть вопросы, миссис Грей, — вкрадчиво говорит он и вытаскивает что-то из заднего кармана джинсов. Мой взгляд прикован к его глазам, но я слышу, как он разворачивает листок бумаги. Поднимает — и я, коротко взглянув в сторону, узнаю свой мейл. Мы смотрим друг на друга глаза в глаза, и его взгляд пылает гневом.
— Да, у меня есть вопросы, — шепчу я прерывающимся голосом. Если мы собираемся это обсуждать, мне нужно держаться от него подальше. Но прежде чем я отступаю назад, он наклоняется и трется носом о мой нос. Глаза мои сами собой закрываются от удовольствия.
— У меня тоже, — шепчет он, и при этих словах я открываю глаза. Он выпрямляется и снова сверлит меня пристальным взглядом.
— Думаю, я знаю твои вопросы, Кристиан, — говорю ироническим тоном, и он щурится, пряча искорки изумления. Неужели будем ссориться?
Я делаю осторожный шаг назад. Мне необходимо физически дистанцироваться от него — от его запаха, его взгляда, его отвлекающего тела в этих невозможно сексуальных джинсах. Он хмурит брови.
— Почему ты вернулся из Нью-Йорка раньше времени? — шепчу я. Лучше уж поскорее покончить с этим.
— Ты знаешь почему. — В его тоне слышатся предостерегающие нотки.
— Потому что я встретилась с Кейт не дома?
— Потому что ты нарушила слово и подвергла себя ненужному риску.
— Нарушила слово? Ты так считаешь? — ошеломленно выдыхаю я, оставляя без внимания вторую половину обвинения.
— Да.
Господи. Ну что за человек! Я начинаю закатывать глаза, но останавливаюсь, когда он грозно насупливается.
— Кристиан, я передумала, — объясняю я медленно, терпеливо, как ребенку. — Я женщина. Нам это свойственно. С нами такое случается.
Он моргает, смотрит на меня, словно до него никак не доходит.
— Если бы я хоть на минуту подумала, что ты отменишь свою деловую поездку…
Мне не хватает слов. Я не знаю, что сказать. Вспоминаю спор из-за наших брачных клятв. «Я никогда не обещала повиноваться тебе, Кристиан». Но я придерживаю язык, потому что в глубине души рада его возвращению. Несмотря на всю его ярость, я рада, что он здесь, передо мной, целый и невредимый, пусть и дымящийся от злости.
— Ты передумала? — Он не может скрыть своего негодования.
— Да.
— И не подумала позвонить мне? — Он возмущенно фыркает, потом добавляет: — Более того, ты оставила здесь неполный наряд охранников и подвергла риску Райана.
Ой, вот об этом я не подумала.
— Мне следовало позвонить, но я не хотела тебя беспокоить. Если бы позвонила, уверена, ты запретил бы мне пойти, а я соскучилась по Кейт. Мне хотелось ее видеть. Кроме того, меня не оказалось здесь, когда сюда заявился Джек. Райану не следовало его впускать.
Все это так запутано. Если б Райан не впустил его, Джек все еще был бы на свободе.
Глаза Кристиана дико блестят, потом закрываются, лицо напрягается, словно от боли. О нет. Он качает головой, и не успеваю я ничего понять, как он заключает меня в объятия и крепко прижимает к себе.
— Ох, Ана, — шепчет он, сжимая меня еще крепче. Так крепко, что мне нечем дышать. — Если бы с тобой что-то случилось… — Голос падает до шепота.
— Со мной ничего не случилось, — не без труда выдавливаю я.
— Но могло. Я сегодня умер тысячью смертей, думая о том, что могло произойти. Я был так зол, Ана. Зол на тебя. На себя. На всех. Не припоминаю, чтобы еще когда-то был так зол… разве что… — Он снова замолкает.
— Разве что? — подсказываю я.
— Тогда, в твоей старой квартире. Когда Лейла была там.
Ох. Не хочу об этом думать.
— Ты был такой чужой сегодня утром, — бормочу я. Голос мой прерывается на последнем слове, когда я вспоминаю, что почувствовала, когда он не захотел меня. Руки его перемещаются ко мне на затылок, и я делаю глубокий вдох. Он заставляет меня поднять голову.
— Я не знаю, как справиться с этой злостью. Не думаю, что хочу причинить тебе боль, — говорит Кристиан. В глазах — тревога. — Утром мне хотелось наказать тебя, сильно наказать, и… — Он останавливается, не находя слов или боясь произнести их.
— Боялся, что сделаешь что-то плохое? — заканчиваю я за него, не веря ни минуты, что он сделал бы это, но все равно испытывая облегчение. Какая-то маленькая, порочная часть меня страшилась другого: того, что он уже потерял ко мне интерес.
— Я не доверял себе, — тихо проговорил он.
— Кристиан, я знаю, что ты никогда не сделал бы ничего плохого. В физическом смысле, во всяком случае. — Я сжимаю его голову в ладонях.
— Правда? — спрашивает он скептически.
— Конечно. Я знала: то, что ты сказал, было пустой угрозой. Знала, что ты бы ни за что меня не избил.
— Я хотел.
— Нет, не хотел. Ты просто думал, что хотел.
— Не знаю… — бормочет он.
— Ну сам подумай, — говорю я, вновь обвивая его руками и потираясь носом о его грудь через черную футболку. — Вспомни, что ты чувствовал, когда я ушла. Ты сам рассказывал об этом. Как изменил свой взгляд на мир, на меня. Я знаю, от чего ты отказался ради меня. Вспомни, что ты чувствовал, когда увидел следы от наручников у меня на запястьях в наш медовый месяц.
Он замирает, переваривая эту информацию. Я сжимаю руки; мои ладони лежат у него на спине, и я ощущаю крепкие напряженные мускулы под футболкой. Постепенно Кристиан расслабляется, и напряжение уходит.
Так, значит, вот что его беспокоило. Боялся причинить мне боль? Почему я верю в него больше, чем он сам в себя? Я не понимаю, мы ведь совершенно точно продвинулись вперед. Он обычно такой сильный, такой властный, но без этого — потерянный. Как жаль. Он целует меня в макушку. Я поднимаю лицо, и его губы находят мои. Ищут, берут, дают, умоляют — о чем, не знаю. Я просто хочу чувствовать его рот на своем и страстно отвечаю на поцелуй.
— Ты так веришь в меня, — шепчет он, оторвавшись.
— Да, верю.
Он гладит мое лицо тыльной стороной ладони и пристально смотрит мне в глаза. Гнев прошел. Мой Кристиан вернулся оттуда, куда уходил, и мне приятно его видеть.
Застенчиво поднимаю глаза и улыбаюсь.
— Кроме того, — шепчу я, — тебе не надо возиться с бумагами.
Он открывает в изумлении рот и снова прижимает меня к груди.
— Ты права. Не надо. — Смеется.
Мы стоим посреди гостиной, обнявшись, поддерживая друг друга.
— Идем в постель, — шепчет он через какое-то время.
Ох ты боже мой…
— Кристиан, нам надо поговорить.
— Потом, — мягко настаивает он.
— Кристиан, пожалуйста. Поговори со мной.
Он вздыхает.
— О чем?
— Ты знаешь. Ты держишь меня в неведении.
— Я хочу защитить тебя.
— Я не ребенок.
— Это мне прекрасно известно, миссис Грей. — Ладони скользят вниз. Он хватает меня сзади и прижимает к себе, одновременно подавшись вперед, чтобы я оценила силу его желания.
— Кристиан! — ворчу я. — Поговори со мной.
Он раздраженно вздыхает.
— Что ты хочешь знать? — Смирившись, опускает руки. Но я же совсем не этого хотела. Берет меня за руку, наклоняется за листком на полу.
— Много чего, — говорю я, пока он ведет меня к кушетке.
— Садись, — приказывает Кристиан.
Кое-кто никогда не меняется, размышляю я, делая, как велено. Он садится рядом и, подавшись вперед, обхватывает голову руками.
Да нет же! Неужели ему это так тяжело? Выпрямляется, взъерошивает обеими руками волосы и поворачивается ко мне, как человек, смирившийся с судьбой.
— Спрашивай.
Все оказалось легче, чем я думала.
— Зачем понадобилась дополнительная охрана для членов семьи?
— Хайд представляет для них угрозу.
— Откуда ты знаешь?
— Нашли кое-что в его компьютере. Кое-какие сведения, касающиеся меня и остальных членов семьи. Особенно Каррика.
— Каррика? А что такое?
— Пока не знаю. Пойдем в постель.
— Кристиан, скажи мне!
— Что сказать?
— Ты такой… несносный.
— Ты тоже. — Он сверлит меня взглядом.
— Ты ведь, когда только обнаружил информацию о своей семье на компьютере, не сразу усилил охрану. Так что же произошло потом? Почему ты сделал это сейчас?
Кристиан смотрит на меня с прищуром.
— Я же не знал, что он попытается поджечь здание или… — Он замолкает. — Мы не воспринимали его всерьез, считали немножко помешанным, но ты же знаешь, — Кристиан пожимает плечами, — когда человек на виду, людям становится интересно. Материал был разрозненный, бессистемный: газетные статьи обо мне в пору учебы в Гарварде — мое участие в соревнованиях по гребле, моя карьера. Статьи про Каррика — отслеживание его карьеры, маминой, кое-что касающееся Элиота и Миа.
Как странно.
— Ты сказал «или», — напоминаю я.
— Или что?
— Ты сказал «попытается поджечь здание или…», как будто собирался что-то добавить.
— Ты есть хочешь?
Что? Я хмурюсь, и в животе у меня урчит.
— Ты сегодня ела? — Голос суровеет, глаза подергиваются ледяной завесой.
Меня выдает прилившая к лицу краска.
— Так я и думал, — отрывисто бросает он. — Ты же знаешь, как я отношусь к тому, что ты не ешь. Идем. — Встает и протягивает мне руку. — Давай я тебя покормлю. — Голос его полон чувственного обещания.
— Покормишь меня? — шепчу я, и все, что ниже пупка, плавится. Черт. Как быстро он перескочил с одной темы на другую. И это все? Все, что мне удалось вытянуть из него?
Идем на кухню. Кристиан хватает барный стул и переносит по другую сторону стойки.
— Садись.
— А где миссис Джонс? — спрашиваю я, взбираясь на табурет и только сейчас замечая ее отсутствие.
— Я дал им с Тейлором выходной.
О как.
— Почему?
Он смотрит на меня с привычной надменной насмешливостью.
— Потому что могу.
— Ты будешь готовить? — с сомнением спрашиваю я.
— Какая ты недоверчивая. Закрой глаза.
Ух ты. Я думала, нам предстоит полномасштабное сражение, а мы — вот тебе и раз — играем в кухне.
— Закрой, — приказывает он.
Я закатываю глаза, потом подчиняюсь.
— Хм-м. Не совсем то, что надо, — бормочет он. Я приоткрываю один глаз и вижу, как он вытаскивает шелковый шарф сливового цвета из заднего кармана джинсов. Шарф такого же цвета, как мое платье. Ну и ну. Где он его взял?
— Закрой. Не подглядывать.
— Собираешься завязать мне глаза? — бормочу я, шокированная. Мне вдруг становится нечем дышать.
— Да.
— Кристиан…
Он прикладывает палец к моим губам.
Я хочу поговорить.
— Потом поговорим. Сейчас я хочу, чтоб ты поела. Ты сказала, что голодна. — Он легко целует меня в губы. Шелк шарфа мягко прижимается к векам, когда он завязывает его у меня на затылке.
— Что-нибудь видишь?
— Нет, — ворчу я, фигурально закатывая глаза. Он тихонько усмехается.
— Я знаю, когда ты закатываешь глаза… и ты знаешь, как это на меня действует.
Поджимаю губы.
— Нельзя ли нам как-нибудь поскорее покончить с этим? — огрызаюсь я.
— Какая вы нетерпеливая, миссис Грей. Так жаждете поговорить, — игривым тоном.
— Да!
— Вначале я должен тебя накормить. — Он касается губами моего виска, и я сразу же успокаиваюсь.
Ладно, пусть будет по-твоему. Я смиряюсь с судьбой и прислушиваюсь к его перемещениям по кухне. Открывается дверца холодильника… Кристиан ставит блюда на стойку позади меня… проходит к микроволновке… что-то нажимает, и печка включается. И все-таки он меня заинтриговал. Я слышу, как поворачивается ручка тостера, как он включается… слышу тиканье таймера. Хм, тосты?
— Да. Я очень хочу поговорить. — Принюхиваюсь — кухню наполняют экзотические пряные ароматы. Я ерзаю на стуле.
— Сиди смирно, Анастейша. — Кристиан снова рядом со мной. — Я хочу, чтобы ты вела себя прилично… — шепчет он.
Господи. Моя внутренняя богиня цепенеет и даже не моргает.
— И не кусай губу. — Он мягко тянет мою нижнюю губу, высвобождая из зубов, и я не могу сдержать улыбки.
Следующее, что я слышу, это хлопок пробки… Вино льется в бокал. Мгновение тишины… тихий щелчок и мягкое шипение ожившей стереосистемы. Резкие гитарные аккорды начинают песню, которой я не знаю. Кристиан приглушает звук до фонового уровня. Поет мужчина, голос у него низкий, глубокий и чувственный.
— Сначала, думаю, вино, — шепчет Кристиан, отвлекая меня от песни. — Подними голову. — Я запрокидываю голову. — Еще, — велит он.
Я подчиняюсь — и его губы оказываются на моих губах. Прохладное вино течет в рот. Я рефлекторно сглатываю. Полный улет. Из не такого уж далекого прошлого накатывают воспоминания: я, связанная, на своей кровати в Ванкувере перед выпускным, и возбужденный, злой Кристиан, которому не понравился мой мейл. Многое ли изменилось? Не особенно. Разве что теперь я узнаю вино, любимое вино Кристиана — сансер.
— М-м, — довольно мурлычу я.
— Нравится вино? — шепчет он. Его теплое дыхание — у меня на щеке. Я купаюсь в его близости, его энергии, жаре, исходящем от его тела, пусть даже он и не прикасается ко мне.
— Да, — выдыхаю я.
— Еще?
— С тобой я всегда хочу еще.
Я почти слышу его улыбку. И не могу не улыбнуться.
— Миссис Грей, вы заигрываете со мной?
— Да.
Его обручальное кольцо звякает о бокал, когда он делает еще глоток вина. Какой сексуальный звук. Он отводит мою голову назад, еще раз целует, и я жадно глотаю вино, льющееся из его рта. Он улыбается и снова целует меня.
— Проголодалась?
— Полагаю, мы уже установили это, мистер Грей.
Трубадур на айподе поет о порочных играх. В самый раз.
Микроволновка издает отрывистый звук, и Кристиан отпускает меня. Я выпрямляюсь. Пахнет специями: чеснок, орегано, розмарин, мята. Да, и, кажется, баранина. Дверца микроволновки открывается, и восхитительный запах становится сильнее.
— Вот черт! — ругается Кристиан, и блюдо с грохотом ударяется о стойку.
Бедняжка.
— Ты в порядке?
— Да! — рявкает он раздраженно и секунду спустя снова стоит рядом.
— Просто обжегся. Вот. — Просовывает указательный палец мне в рот. — Может, если пососешь, полегчает.
— Ага.
Взяв его за руку, я медленно вытаскиваю палец изо рта и, наклонившись вперед, дую на него и дважды нежно целую. Кристиан перестает дышать. Я вновь втягиваю палец в рот и мягко сосу. Он резко вдыхает, и этот звук устремляется прямиком мне в пах. А ведь это его игра — медленное, томительное обольщение. Я думала, он страшно зол, а сейчас?.. Этот мужчина, мой муж, такой противоречивый. Но именно таким я его и люблю. Игривым. Забавным. Чертовски сексуальным. Кое — какие ответы он дал, но мне мало. Я хочу больше, но хочу и поиграть. После всех треволнений напряженного дня и кошмара прошлой ночи с Джеком почему бы не развлечься?
— О чем думаешь? — Кристиан нарушает приятный ход мыслей, вытаскивая палец изо рта.
— О том, какой ты переменчивый.
Он по-прежнему рядом со мной.
— Пятьдесят Оттенков, детка. — Он нежно целует меня в уголок рта.
— Мои Пятьдесят Оттенков, — шепчу я и, схватив его за футболку, притягиваю к себе.
— Ну нет, миссис Грей. Никаких прикосновений… пока. — Он берет меня за руку, отрывает от футболки и целует каждый палец по очереди.
— Сядь.
Я надуваю губы.
— Я тебя отшлепаю, если будешь дуться. А сейчас открой рот. Пошире.
Черт. Я открываю рот, и он закладывает в него вилку пряной горячей баранины, политой мятным йогуртовым соусом. Жую.
— Нравится?
— Да.
Он одобрительно мычит, и я догадываюсь, что он тоже ест и ему тоже нравится.
— Еще?
Я киваю. Он скармливает мне еще вилку, и я снова жую. Кладет вилку и что-то ломает. Хлеб?
— Открой рот.
В этот раз это пита и хумус. Похоже, кто-то — миссис Джонс или сам Кристиан — побывал в лавке деликатесов, которую я обнаружила недель пять назад всего в двух кварталах от «Эскалы». Я с удовольствием жую. Кристиан в игривом настроении — отличный стимулятор для моего аппетита.
— Еще? — спрашивает он.
Я киваю.
— Еще всего. Пожалуйста. Умираю с голоду.
Слышу его довольную усмешку. Медленно и терпеливо он кормит меня, время от времени поцелуем снимая крошки и капли с уголка моего рта или стирая их пальцами. В промежутках предлагает глоток вина — своим уникальным способом.
— Открой пошире и откуси. — Я исполняю приказ. М-м, одно из моих любимых блюд: долма, мясо, завернутое в виноградные листья. Даже холодное, оно такое вкусное, что пальчики оближешь, хотя я предпочитаю разогретое. Но не хочу, чтобы Кристиан снова обжегся. Он кормит меня медленно и, когда я доедаю, облизывает свои пальцы.
— Еще? — Голос низкий и хриплый.
Качаю головой — наелась.
— Хорошо, — шепчет он у меня над ухом, — потому что пришло время для моего любимого блюда. И это блюдо — ты. — Он подхватывает меня на руки, и я от неожиданности взвизгиваю.
— Можно снять повязку с глаз?
— Нет.
Я уже собираюсь надуть губы, но вспоминаю его угрозу и передумываю.
— Игровая комната.
Ой… не знаю, хорошая ли это идея.
— Готова принять вызов? — спрашивает он. И поскольку он использует слово «вызов», я не могу отказать.
— Готова, — шепчу я, и желание и что-то еще, что я не хочу называть, поют в моем теле.
Кристиан несет меня через двери, затем вверх по лестнице на второй этаж.
— Мне кажется, ты похудела, — неодобрительно ворчит он. В самом деле? Это хорошо. Я помню его замечание, когда мы вернулись из нашего свадебного путешествия, и как сильно оно меня задело. Неужели это было всего неделю назад?
Перед комнатой для игр он дает мне соскользнуть и ставит на ноги, но продолжает обнимать за талию. Быстро отпирает дверь.
Тут всегда пахнет одинаково: полированным деревом и цитрусом. Я уже привыкла и нахожу этот запах приятным, а его эффект расслабляющим. Кристиан поворачивает меня так, чтобы я оказалась лицом к нему. Развязывает шарф, и я моргаю в мягком свете. Бережно вытаскивает заколки и распускает волосы. Наматывает волосы на палец и тихонько тянет назад, так что мне приходится отступить.
— У меня есть план, — шепчет он мне на ухо, и по спине бегут мурашки.
— Ничуть не сомневаюсь, — отвечаю я. Он целует меня за ухом.
— О да, миссис Грей. — Тон мягкий, завораживающий. Он убирает мои волосы в сторону и прокладывает дорожку из нежных поцелуев вниз по шее.
— Вначале мы тебя разденем. — Голос рокочет в горле и отдается в моем теле.
Я хочу этого — что бы он там ни запланировал. Снова разворачивает меня лицом к себе. Я бросаю взгляд на его джинсы — верхняя пуговица по-прежнему расстегнута — и не могу удержаться. Провожу указательным пальцем вдоль пояса, обходя футболку, костяшкой ощущая волоски на животе. Он резко втягивает воздух, и я смотрю на него. Останавливаюсь у расстегнутой пуговицы. Глаза его темнеют до насыщенного серого… Это что-то.
— Ты должен их оставить, — шепчу я.
— Непременно, Анастейша.
Он кладет руку мне на затылок, подхватывает сзади, притягивает к себе — и вот уже его рот на моем, и он целует меня так, словно от этого зависит его жизнь.
Ух ты!
Наши языки сплетаются, и он подталкивает меня назад, пока я не чувствую позади деревянный крест. Объятья все крепче, наши тела втискиваются одно в другое.
— Давай избавимся от этого. — Он тянет мое платье вверх — по ногам, по бедрам, по животу… восхитительно медленно ткань скользит по коже груди.
— Наклонись.
Я подчиняюсь, и он стягивает платье через голову и бросает на пол, оставив меня в босоножках, трусиках и лифчике. Глаза его горят, он хватает обе мои руки и поднимает над головой. Моргает один раз и наклоняет голову набок — спрашивает моего разрешения. Что он собирается со мной делать? Я сглатываю, затем киваю, и по его губам скользит довольная улыбка. Он пристегивает мои запястья кожаными наручниками к деревянной планке сверху и вновь вытаскивает шарф.
— Думаю, ты видела достаточно. — Снова завязывает мне глаза, и я ощущаю, как легкая дрожь предвкушения бежит по мне; все мои чувства обостряются. Его дыхание, мой возбужденный отклик, пульсация в ушах, запах Кристиана, смешанный с ароматом цитруса и полировки, — все это ощущается острее, потому что я не вижу. Его нос касается моего.
— Я сведу тебя с ума, — шепчет он и стискивает мои бедра, опускается, стаскивает с меня трусики, ладони скользят по ногам. Сведу с ума… ух ты!
— Подними ноги. — Я подчиняюсь, и он по очереди снимает с меня босоножки. Бережно ухватив за лодыжку, тянет мою ногу вправо.
— Шагни, — велит он. Пристегивает правую лодыжку к кресту, затем проделывает то же самое с левой. Я беспомощна, распята на кресте. Поднявшись, Кристиан делает шаг, и меня снова омывает его тепло. Секунду спустя он берет меня за подбородок и целомудренно целует.
— Теперь музыка и кое-какие игрушки. Вы великолепно смотритесь, миссис Грей. Пожалуй, воспользуюсь моментом, полюбуюсь видом. — Голос его мягок.
Все у меня внутри сжимается.

Глава 12
— Я думала, ты родом отсюда, из Сиэтла, — говорю я. В голове — полный сумбур. Какое отношение это имеет к Джеку?
Кристиан убирает руку с лица, протягивает ее назад и хватает одну из подушек. Кладет себе под голову, откидывается на спину и смотрит на меня настороженно. Через минуту качает головой.
— Нет. Нас с Элиотом усыновили в Детройте. Мы переехали сюда вскоре после моего усыновления. Грейс хотела жить на Западном побережье, подальше от востока с его стремительной урбанизацией. Она получила работу в Северо-западной больнице. Я плохо помню то время. Миа удочерили уже здесь.
— Так Джек из Детройта?
— Да.
Ой…
— А откуда ты знаешь?
— Я изучил его анкетные данные, когда ты пошла работать на него.
Кто бы сомневался.
— Значит, у тебя и на него есть досье? — усмехаюсь я. — Этакая папочка…
Кристиан кривит рот, скрывая улыбку.
— Думаю, она светло-голубая. — Он продолжает теребить мои волосы. Мне приятно и комфортно.
— И что же в этой папке?
Кристиан моргает. Протягивает руку, чтобы погладить меня по щеке.
— Ты действительно хочешь знать?
— Неужели все настолько плохо?
Он пожимает плечами.
— Бывало и похуже, — шепчет он.
Нет! Неужели он имеет в виду себя? Перед глазами — маленький Кристиан, грязный, напуганный и потерянный. Я обнимаю его, прижимаюсь крепче, натягиваю на него простыню и ложусь щекой ему на грудь.
— Что? — спрашивает он, озадаченный моей реакцией.
— Ничего.
— Нет уж. Давай признавайся, в чем дело?
Я поднимаю глаза, оцениваю его встревоженное выражение и, вновь прильнув щекой к груди, решаю рассказать.
— Иногда я представляю тебя ребенком… до того, как ты стал жить с Греями.
Кристиан застывает.
— Я говорил не о себе. Я не хочу твоей жалости, Анастейша. С тем периодом моей жизни давно покончено.
— Это не жалость, — потрясенно шепчу я. — Это сочувствие и сожаление — сожаление о том, что кто-то способен сделать такое с ребенком. — Я перевожу дух: живот как будто перекручивает, слезы вновь подступают к глазам. — С тем периодом твоей жизни не покончено, Кристиан, как ты можешь так говорить? Ты каждый день живешь со своим прошлым. Ты же сам мне сказал: пятьдесят оттенков, помнишь? — Мой голос едва слышен.
Кристиан фыркает и свободной рукой гладит меня по волосам, но молчит, и напряжение остается при нем.
— Я знаю, что именно поэтому ты испытываешь потребность контролировать меня. Чтобы со мной ничего не случилось.
— И, однако же, ты предпочитаешь бунтовать, — озадаченно ворчит он, продолжая гладить меня по голове.
Я хмурюсь. Вот черт! Неужели я делаю это намеренно? Мое подсознание снимает свои очки-половинки, покусывает дужку, поджимает губы и кивает. Я не обращаю на него внимания. Ерунда какая-то. Я ведь его жена, не его саба, не какая-нибудь случайная знакомая. И не шлюха-наркоманка, какой была его мать… черт. Нет, не надо мне так думать. Вспоминаю слова доктора Флинна: «Просто продолжайте делать то, что делаете. Кристиан по уши влюблен… это так приятно видеть».
Вот оно. Я просто делаю то, что делала всегда. Разве не это в первую очередь привлекло Кристиана?
Сколько же в нем противоречий!
— Доктор Флинн сказал, что я должна тебе верить. Мне кажется, я верю… не знаю. Возможно, это мой способ вытащить тебя в настоящее, увести подальше от твоего прошлого, — шепчу я. — Не знаю. Наверное, я просто никак не могу привыкнуть к твоей чересчур бурной реакции на все.
Он с минуту молчит.
— Чертов Флинн, — ворчит себе под нос.
— Он сказал, что мне следует и дальше вести себя так, как я всегда вела себя с тобой.
— Неужели? — сухо отзывается Кристиан.
Ладно, была не была.
— Кристиан, я знаю, ты любил свою маму, и ты не мог спасти ее. Тебе это было не по силам. Но я не она.
Он снова цепенеет.
— Не надо.
— Нет, послушай. Пожалуйста. — Я поднимаю голову и заглядываю в серые глаза, сейчас парализованные страхом. Он затаил дыхание. Ох, Кристиан… У меня сжимается сердце. — Я не она. Я гораздо сильнее. У меня есть ты. Ты теперь намного сильнее, и я знаю, что ты любишь меня. Я тоже люблю тебя.
Между бровей у него появляется морщинка, словно мои слова — не то, чего он ожидал.
— Ты все еще любишь меня? — спрашивает он.
— Конечно, люблю. Кристиан, я всегда буду любить тебя. Что бы ты со мной ни сделал. — То ли это заверение, которое ему нужно?
Он выдыхает, закрывает глаза, но в то же время крепче обнимает меня.
— Не прячься. — Приподнявшись, я беру его руку и убираю с его лица. — Ты всю жизнь прятался. Пожалуйста, не надо больше, не от меня.
Он недоверчиво смотрит на меня и хмурится.
— Прятался?
— Да.
Он неожиданно переворачивается на бок и подвигает меня так, что я лежу рядом с ним. Протягивает руку, убирает волосы с моего лица и заправляет за ухо.
— Сегодня ты спросила, ненавижу ли я тебя. Я не понимал почему, а сейчас… — Он замолкает, глядя на меня так, словно я — полнейшая загадка.
— Ты все еще думаешь, что я ненавижу тебя? — недоверчиво спрашиваю я.
— Нет. — Он качает головой. — Теперь нет. — На лице написано облегчение. — Но мне нужно знать… почему ты произнесла пароль, Ана?
Чувствую, что бледнею. Что мне ему сказать? Что он напугал меня? Что не знала, остановится ли он? Что умоляла его, а он не остановился? Что не хотела, чтоб все переросло в то… что было здесь однажды? Меня передергивает, когда вспоминаю, как он стегал меня ремнем.
Я сглатываю.
— Потому… потому что ты был таким злым и отстраненным… холодным. Я не знала, как далеко ты зайдешь.
Прочитать что-то на его лице невозможно.
— Ты дал бы мне кончить? — Мой голос чуть громче шепота, и я чувствую, как краска заливает щеки, но удерживаю его взгляд.
— Нет, — в конце концов говорит он.
Черт.
— Это… жестоко.
Костяшками пальцев он нежно гладит меня по щеке.
— Зато эффективно. — Смотрит на меня так, словно пытается заглянуть в душу, глаза потемнели. Проходит вечность, и он признается:
— Я рад, что ты это сделала.
— Правда? — Я не понимаю.
Кристиан криво усмехается.
— Да. Я не хочу причинить тебе боль. Меня занесло. — Он наклоняется и целует меня. — Я чересчур увлекся. — Он снова целует меня. — С тобой у меня это часто случается.
Да? И по какой-то непонятной причине эта мысль мне приятна… Я улыбаюсь. Почему это меня радует? Он тоже улыбается.
— Не знаю, чему вы улыбаетесь, миссис Грей.
— Я тоже.
Он обвивается вокруг меня и кладет голову мне на грудь. Мы — сплетение рук, ног и алых атласных простыней. Я глажу его по спине, ерошу шевелюру. Он вздыхает и расслабляется.
— Это значит, что я могу доверять тебе… остановить меня. Я ни за что не хочу причинить тебе боль. Мне нужен… — Он замолкает.
— Что тебе нужно?
— Мне нужен контроль, Ана. Как нужна ты. Это единственный способ моего существования. Я не могу отказаться от этого. Не могу. Я пытался… и все же с тобой… — Он расстроенно качает головой.
Я сглатываю. В этом суть проблемы: его потребность в контроле и его потребность во мне. Не хочу верить, что эти две потребности так уж неразделимы.
— Ты тоже мне нужен, — шепчу я и обнимаю его еще крепче. — Я постараюсь, Кристиан. Постараюсь быть внимательнее.
— Я хочу быть нужным тебе.
Вот так раз.
— Ты нужен мне! Еще как! — горячо говорю я. Да, нужен. Я так люблю его.
— Я хочу заботиться о тебе, — шепчет он.
— Ты и заботишься. Все время. Я так скучала, пока тебя не было.
— Правда? — В его голосе слышится удивление.
— Да, конечно. Ненавижу, когда ты уезжаешь.
Чувствую его улыбку.
— Ты могла поехать со мной.
— Кристиан, пожалуйста. Давай не будем начинать этот спор заново. Я хочу работать.
Он вздыхает, а я нежно тереблю его волосы.
— Я люблю тебя, Ана.
— Я тоже люблю тебя, Кристиан. Я всегда буду любить тебя.
Лежим тихо, умиротворенные после промчавшейся бури. Слушая ровное биение его сердца, я медленно погружаюсь в сон.
* * *

* * *
Кристиан бережно поднимает меня и кладет на кровать. Я лежу в его объятиях, опустошенная и счастливая. Он нежно водит губами по моей шее.
— Теперь лучше? — шепчет он.
— М-м-м.
— Пойдем в постель или ты хочешь спать тут?
— М-м-м.
— Миссис Грей, поговорите со мной. — В его голосе проскальзывают веселые нотки.
— М-м-м.
— Это все, на что ты способна?
— М-м-м.
— Идем, я уложу тебя в постель. Не люблю здесь спать.
Я неохотно поворачиваюсь к нему лицом.
— Подожди, — шепчу я.
Он моргает, глядя на меня широко открытыми глазами, такой расслабленный и невинный и в то же время такой чертовски сексуальный и довольный собой.
— Ты как? — спрашиваю я.
Он самодовольно, как подросток, улыбается.
— Теперь хорошо.
— Ох, Кристиан. — Я качаю головой и нежно глажу любимое лицо. — Я говорила о твоем дурном сне.
Выражение его лица моментально леденеет, он закрывает глаза и сжимает кулаки, прячет лицо у меня на шее.
— Не надо, — шепчет он хрипло и сдавленно. Сердце мое снова переворачивается в груди, и я крепко обнимаю его, глажу по спине и волосам.
— Прости, — шепчу я, встревоженная его реакцией. Ну и как мне поспеть за этой стремительной сменой настроений? Что, черт побери, ему приснилось? Мне не хочется причинять ему еще больше боли, выспрашивая подробности. — Все хорошо, — мягко шепчу я, отчаянно желая вернуть того игривого мальчишку, каким он был минуту назад. — Все хорошо, — успокаивающе вторю я вновь и вновь.
— Идем в постель, — тихо говорит он спустя некоторое время и высвобождается из моих объятий, оставляя во мне чувство пустоты и сердечной боли. Я неуклюже поднимаюсь, обернувшись атласной простыней, и наклоняюсь за своей одеждой.
— Оставь, — говорит он и подхватывает меня на руки. — Не хочу, чтоб ты споткнулась о простыню и сломала шею.
Я обвиваю его руками, дивясь тому, как быстро к нему вернулось самообладание, и нежно целую в шею, пока он несет меня вниз, в постель.
* * *
Открываю глаза. Что-то не так. Кристиана рядом нет, хотя еще темно. Гляжу на электронный будильник: двадцать минут четвертого. Где же Кристиан? И тут я слышу звуки фортепиано.
Быстро выскользнув из постели, хватаю халат и бегу через холл к гостиной. Мелодия, которую он играет, такая печальная — жалобная песня, что он уже играл раньше. Я останавливаюсь в дверях и наблюдаю за ним в круге света. Берущая за душу, печальная музыка наполняет комнату. Он заканчивает и начинает сначала. Почему такая грустная мелодия? Обхватив себя руками, я зачарованно слушаю. Но сердце болит. Кристиан, почему так печально? Неужели из-за меня? Неужели это моя вина? Он заканчивает, но только чтобы начать в третий раз, — и я больше не выдерживаю. Не поднимает глаз, когда я приближаюсь к фортепиано, но подвигается, чтобы я могла сесть с ним рядом на стул. Снова звучит музыка, и я кладу голову ему на плечо. Он целует мои волосы, но не останавливается, пока не доигрывает пьесу до конца. Я поднимаю на него глаза, и он настороженно смотрит на меня.
— Я разбудил тебя?
— Только потому, что ушел. Что это было?
— Шопен. Одна из его прелюдий миминор. — Кристиан на мгновение замолкает. — Она называется «Удушье»…
Я беру его за руку.
— Ты сильно потрясен всем этим, да?
Он фыркает.
— В мою квартиру забирается псих, чтобы похитить мою жену. Жена поступает не так, как ей сказано. Она сводит меня с ума. Пользуется паролем. — Он на мгновение закрывает глаза, а когда снова открывает, они уже застывшие и холодные. — Да, я здорово потрясен.
Я сжимаю его руку.
— Прости.
Он приникает лбом к моему.
— Мне приснилось, что ты умерла, — шепчет он.
Что?
— Лежишь на полу, такая холодная, и не просыпаешься.
Опять Пятьдесят…
— Эй, это был всего лишь дурной сон. — Я сжимаю его голову ладонями. Глаза его горят, прожигая меня насквозь, а мука в них отрезвляет. — Я здесь и замерзла без тебя рядом. Вернись со мной в постель, пожалуйста.
Я беру его за руку и встаю, не зная, последует ли он за мной. Наконец он тоже поднимается. На нем пижамные штаны, низко сидящие на бедрах, и мне хочется пробежать пальцами вдоль пояса, но я сдерживаюсь и веду его назад в спальню.

Глава 13
В Сарди-Филд приземляемся в двенадцать двадцать пять. Стивен останавливает самолет невдалеке от главного терминала, и через иллюминаторы я замечаю ожидающий нас «Фольксваген» — мини-вэн.
— Отличная посадка. — Кристиан улыбается и пожимает Стивену руку. Мы готовимся сойти.
— Это все благодаря расчету плотности воздуха, сэр. — Стивен улыбается в ответ. — У Бейли хорошо с математикой.
Кристиан кивает первому помощнику Стивена.
— Вы молодчина, Бейли. Плавная посадка.
— Спасибо, сэр. — Она довольно улыбается.
— Хорошего уикенда, мистер Грей, миссис Грей. Увидимся завтра. — Стивен отступает в сторону, пропуская нас к выходу, и Кристиан ведет меня по трапу и дальше к машине, где нас ждет Тейлор.
— Мини-вэн? — удивленно говорит Кристиан, когда Тейлор открывает дверь.
Тейлор виновато улыбается и слегка пожимает плечами.
— В последнюю минуту, знаю, — произносит Кристиан, тут же смягчаясь. Тейлор возвращается к самолету, чтобы забрать наш багаж.
— Хочешь осмотреть салон? — шепчет мне на ухо Кристиан. Глаза его озорно блестят.
Я хихикаю. Кто этот незнакомец и что он сделал с мистером Злым Серым Волком последних двух дней?
— Ну же, вы, двое. Залезайте, — нетерпеливо говорит Миа. Мы забираемся в машину, проходим к двойному сиденью сзади и садимся. Я прижимаюсь к Кристиану, и он кладет руку на спинку.
— Удобно?
Миа с Итаном усаживаются напротив нас.
— Да. — Я улыбаюсь, и Кристиан чмокает меня в лоб. По какой-то неведомой причине я сегодня его стесняюсь. Почему? Из-за прошлой ночи? Из-за того, что мы не одни? Не могу разобрать.
Кейт с Элиотом усаживаются последними, а Тейлор открывает багажник, чтобы загрузить багаж. Через пять минут мы уже едем.
Мы направляемся в Аспен, и я смотрю в окно. Деревья еще зеленые, но признаки приближающейся осени повсюду уже заметны в пожелтевших кончиках листьев. Небо кристально ясной голубизны, хотя на западе темнеют тучи. Нас окружают Скалистые горы, и самая высокая вершина — прямо впереди. Склоны укрыты буйной растительностью, пики увенчаны снежными шапками и похожи на детские рисунки гор.
Мы в излюбленном зимнем месте отдыха богатых и знаменитых. И у меня здесь есть дом. Верится в это с трудом. В глубине души появляется знакомая неловкость, возникающая всякий раз, когда я пытаюсь осмыслить размеры богатства Кристиана. Я даже чувствую себя виноватой. Что я сделала, чтобы заслужить такой образ жизни? Ничего. Ничего, кроме того, что полюбила.
— Ты когда-нибудь бывала в Аспене, Ана? — спрашивает Итан, отрывая меня от размышлений.
— Нет, это первый раз. А ты?
— Мы с Кейт часто приезжали сюда подростками. Папа — страстный лыжник. Мама — нет.
— Я надеюсь, муж научит меня кататься на лыжах. — Я бросаю взгляд на своего мужчину.
— На твоем месте я бы не был так уверен, — бормочет Кристиан.
— Я не настолько безнадежна!
— Ты можешь сломать себе шею. — От улыбки ни следа.
Не хочу спорить и портить ему настроение, поэтому меняю тему.
— Давно у тебя здесь дом?
— Около двух лет. Теперь он и ваш тоже, миссис Грей, — мягко отвечает он.
— Знаю, — шепчу я, но в глубине души хозяйкой себя не чувствую.
Наклонившись, целую Кристиана в подбородок и снова прижимаюсь к его плечу, слушаю, как он смеется и шутит с Итаном и Элиотом. Миа время от времени что-то вставляет, но Кейт молчалива, и я гадаю, размышляет ли она о Джеке Хайде или о чем-то еще. И кое-что вспоминаю. Аспен… Этот дом Кристиана проектировала Джиа Маттео, а перестраивал Элиот. Не об этом ли думает Кейт? Я не могу спросить ее в присутствии Элиота, учитывая его прошлые отношения с Джиа. Да и известно ли Кейт о связи Джиа с домом? Хмурюсь, снова и снова задаваясь вопросом, что же ее беспокоит. Решаю спросить, когда мы будем одни.
Мы проезжаем через центр Аспена, и мое настроение улучшается. Город прекрасен. Он застроен квадратными зданиями по большей части из красного кирпича, в стиле швейцарских шале, и множеством старинных домов, выкрашенных в «амстердамский» цвет — темно-терракотовый. Еще тут на каждом шагу банки, рестораны и модные бутики, выдающие богатство местного населения. Конечно, Кристиан прекрасно вписывается в эту атмосферу.
— Почему ты выбрал Аспен? — интересуюсь я.
— Что? — озадаченно смотрит на меня.
— Для покупки дома.
— Мама с папой, бывало, привозили нас сюда, когда мы были детьми. Здесь я научился ходить на лыжах, и мне здесь нравится. Надеюсь, тебе тоже понравится — в противном случае продадим этот дом и купим где-нибудь еще.
Ну разумеется, чего уж проще!
Он заправляет мне за ухо выбившуюся прядку.
— Ты сегодня чудесно выглядишь.
Моим щекам жарко. На мне обычная дорожная одежда: джинсы, майка и легкий синий пиджак. Проклятье. Откуда вдруг взялось это стеснение?
Он целует меня нежным, сладким, любящим поцелуем.
Мы выезжаем из города и начинаем подниматься на другую сторону долины, кружа по извилистой горной дороге. Чем выше поднимаемся, тем сильнее меня охватывает радостное возбуждение. А вот Кристиан напрягается.
— Что случилось? — спрашиваю я, когда мы делаем поворот.
— Надеюсь, тебе нравится, — тихо говорит он. — Мы приехали.
Тейлор сбрасывает газ, проезжает через ворота, сложенные из серого, бежевого и красного камня, едет по подъездной аллее и, наконец, останавливается перед внушительным домом с двойным фасадом и заостренными крышами. Темное дерево и тот же, что и ворота, камень. Смотрится потрясающе — современный и строгий, вполне в стиле Кристиана.
— Дом, — произносит он одними губами, пока наши гости начинают выгружаться из машины.
— Выглядит замечательно.
— Идем. Посмотришь, — говорит он с радостным и взволнованным блеском в глазах, словно собирается показать мне свой научный проект или что-то в этом роде.
Миа бежит по ступенькам — туда, где в дверях стоит женщина. Миниатюрная, с иссиня-черными волосами, припорошенными сединой. Миа бросается ей на шею и крепко обнимает.
— Кто это? — спрашиваю я, когда Кристиан помогает мне выйти из вэна.
— Миссис Бентли. Они с мужем живут здесь. Присматривают за домом.
Ну и ну… очередная прислуга?
Миа представляет Итана, потом Кейт. Элиот тоже обнимает миссис Бентли. Пока Тейлор выгружает багаж, Кристиан берет меня за руку и ведет к входной двери.
— С возвращением, мистер Грей. — Миссис Бентли улыбается.
— Кармела, это моя жена Анастейша, — гордо объявляет Кристиан. Его язык ласкает мое имя, и сердце сбивается с ритма.
— Здравствуйте, миссис Грей. — Миссис Бентли уважительно кивает. Я протягиваю руку, и мы обмениваемся рукопожатием. Меня не удивляет, что с Кристианом она более официальна, чем с остальными членами семьи.
— Надеюсь, полет был приятным. Погоду на все выходные обещали хорошую, хотя я не уверена. — Она оглядывает темнеющие серые тучи позади нас.
— Ланч готов, так что милости прошу. — Она снова улыбается, ее темные глаза тепло поблескивают, и я сразу же проникаюсь к ней симпатией.
— Ну-ка. — Кристиан подхватывает меня на руки.
— Что ты делаешь? — взвизгиваю я.
— Переношу вас через порог, миссис Грей.
Я улыбаюсь во весь рот, а он вносит меня в просторный холл и после короткого поцелуя мягко опускает на паркетный пол. Интерьер строгий и напоминает гостиную в «Эскале» — белоснежные стены, темное дерево и современная абстрактная живопись. Холл переходит в большую гостиную, где три белых кожаных дивана окружают занимающий доминирующее положение каменный камин. Единственное цветное пятно — разбросанные по диванам мягкие подушки. Миа хватает Итана за руку и тащит дальше в дом. Кристиан провожает их взглядом. Глаза прищурены, рот плотно сжат. Он качает головой, затем поворачивается ко мне.
Кейт громко присвистывает.
— Красота!
Я оглядываюсь, вижу, что Элиот помогает Тейлору с багажом, и снова спрашиваю себя, знает ли она, что Джиа приложила руку к этому дому.
— Показать тебе дом? — спрашивает меня Кристиан. Какие бы мысли в отношении Миа и Итана его ни занимали, теперь они забыты. Он излучает радостное волнение — или это беспокойство? Трудно сказать.
— Конечно. — Я вновь потрясена его богатством. Сколько стоил этот дом? А я не внесла в него никакого вклада. Переношусь в мыслях в тот день, когда Кристиан впервые привел меня в «Эскалу». Тогда я была ошеломлена. «Ты привыкла к этому», — шипит мое подсознание.
Кристиан хмурится, но берет меня за руку и ведет по дому. Оборудованная по последнему слову техники кухня — сплошь белые мраморные стойки и черная мебель. Есть тут и внушительный винный погреб, а на первом этаже — уютная семейная гостиная с большой плазменной панелью, мягкими диванами и… бильярдным столом. Я изумленно таращу глаза и краснею под взглядом Кристиана.
— Хочешь сыграть? — спрашивает он с лукавым блеском в глазах. Я качаю головой, и он снова хмурит брови и, взяв меня за руку, ведет на второй этаж. Там четыре спальни, каждая — с отдельной ванной.
Главная спальня — это что-то. Кровать широченная, больше, чем дома, и стоит перед огромным панорамным окном, выходящим на Аспен и зеленые горы.
— Это гора Аякс… или гора Аспен, если хочешь, — говорит Кристиан, настороженно глядя на меня. Он стоит в дверях, засунув большие пальцы в петли пояса своих черных джинсов.
Я киваю.
— Ты что-то притихла, — бормочет он.
— Тут так красиво, Кристиан. — И внезапно мне ужасно хочется назад, в «Эскалу».
В пять широких шагов он становится передо мной, берет за подбородок и освобождает мою нижнюю губу из плена.
— Что случилось? — спрашивает он, заглядывая мне в глаза.
— Ты очень богат.
— Да.
— Иногда твое богатство застает меня врасплох.
— Наше богатство.
— Наше, — машинально повторяю я.
— Не переживай из-за этого, Ана, пожалуйста. Это всего лишь дом.
— А что конкретно делала здесь Джиа?
— Джиа? — Он удивленно поднимает брови.
— Да. Она ведь что-то здесь перестраивала?
— Ну да. Она спроектировала семейную гостиную. Элиот ее построил. — Он проводит рукой по волосам и хмурится. — А почему мы говорим о Джиа?
— Ты знал, что у нее был роман с Элиотом?
Кристиан с минуту смотрит на меня.
— Элиот переспал с половиной Сиэтла, Ана.
Я изумленно таращу глаза.
— Главным образом с женщинами, как я понимаю, — шутит Кристиан. Думаю, его забавляет выражение моего лица.
— Нет!
Кристиан кивает.
— Это не мое дело. — Он вскидывает руки ладонями вверх.
— Не думаю, что Кейт знает.
— Не уверен, что он кричит об этом на каждом углу. Полагаю, Кейт тоже не все о себе рассказывает.
Я потрясена. Милый, скромный, белокурый, голубоглазый Элиот? Не могу в это поверить.
Кристиан наклоняет голову набок, внимательно меня разглядывая.
— Не может быть, что это все из-за Джиа и неразборчивости Элиота.
— Знаю. Прости. Просто после всего, что случилось на этой неделе… — Я пожимаю плечами, и глаза у меня ни с того ни с сего на мокром месте. Кристиан крепко меня обнимает, зарывается носом в волосы.
— Знаю. Ты тоже прости. Давай расслабимся и будем получать удовольствие, хорошо? Ты можешь оставаться здесь и читать или смотреть телевизор, можешь походить по магазинам, погулять по окрестностям и даже порыбачить. Все, что пожелаешь. И забудь, что я сказал про Элиота. Брякнул, не подумав.
— Это несколько объясняет, почему он вечно над тобой подтрунивает, — бормочу я, утыкаясь носом в его грудь.
— На самом деле он понятия не имеет о моем прошлом. Я же говорил, в семье меня считали геем. Девственником, но геем.
Я хихикаю. Напряжение понемногу уходит. Обнимая мужа, удивляюсь, как кто-то может считать его геем. Какая нелепость.
— Миссис Грей, вы надо мной подсмеиваетесь?
— Ну, может, чуть-чуть, — признаюсь я. — Знаешь, вот чего я не понимаю, так это зачем ты купил этот дом.
— Что ты имеешь в виду? — Он целует меня в волосы.
— У тебя есть яхта, это понятно, есть квартира в Нью-Йорке для бизнеса, но дом здесь? Ты ведь ни с кем тут не жил.
Кристиан затихает и несколько секунд молчит.
— Я ждал тебя, — мягко говорит он, и его серые глаза темнеют и светятся.
— Это… это так мило… так приятно слышать.
— Это правда. Просто тогда я сам этого не знал. — Он улыбается своей неотразимой улыбкой.
— Рада, что ты дождался.
— Вы стоите любого ожидания, миссис Грей. — Он наклоняется и нежно меня целует.
— Ты тоже. — Я улыбаюсь. — Хотя я чувствую себя обманщицей. Мне совсем не пришлось ждать тебя долго.
Он усмехается.
— Я такой желанный приз?
— Кристиан, ты — джек-пот в лотерее, лекарство от рака и три желания от лампы Аладдина вместе взятые.
Он вскидывает бровь.
— Когда же ты это наконец поймешь? — ворчу я. — Ты был весьма завидным холостяком. И я не имею в виду все это. — Я обвожу жестом окружающую нас роскошь. — Я имею в виду это. — Кладу ладонь ему на грудь там, где сердце, и зрачки его расширяются. Мой уверенный в себе, сексуальный муж бесследно исчез, и передо мной — потерянный мальчик. — Поверь мне, пожалуйста, — шепчу я и тянусь к его губам. Он стонет, и я не знаю, от чего — от сказанного ли мною или такова его обычная реакция. Я целую его, мои губы смакуют его губы, язык проникает в рот…
Когда нам обоим становится нечем дышать, он отрывается от меня и глядит с сомнением.
— Когда же до тебя наконец дойдет, что я люблю тебя? — в отчаянии спрашиваю я.
Он сглатывает.
— Когда-нибудь.
Уже прогресс. Я улыбаюсь и в награду получаю ответную застенчивую улыбку.
— Идем поедим, а то остальные уже недоумевают, где мы. Заодно обсудим, кто чем хочет заняться.
* * *

По возвращении домой Кейт решает, что после такого успешного, но утомительного похода по магазинам мы заслуживаем коктейля, и смешивает для нас клубничный дайкири. Мы устраиваемся с ногами на диванах перед горящим камином в гостиной.
— Элиот в последнее время какой-то отчужденный, — бормочет Кейт, устремив взгляд в огонь. Наконец-то мы с ней одни, Миа удалилась со своими покупками.
— А?
— И, думаю, я в немилости из-за того, что втянула тебя в неприятности.
— Ты слышала об этом?
— Да. Кристиан позвонил Элиоту, Элиот позвонил мне.
Я закатываю глаза. Ой, ой…
— Извини. Кристиан… у него пунктик насчет моей безопасности. Ты не видела Элиота после нашей встречи?
— Нет.
— Ясно.
— Он мне по-настоящему нравится, Ана, — шепчет она. И на одно ужасное мгновение мне кажется, что она заплачет. Это так не похоже на Кейт. Возвращение розовой пижамы? Она поворачивается ко мне.
— Я влюбилась в него. Вначале думала, что это просто классный секс. Но он обаятельный, добрый, теплый и забавный. Я вижу, как мы старимся вместе, — ну, ты знаешь… дети, внуки и все такое.
— Твое «жили долго и счастливо», — шепчу я.
Она грустно кивает.
— Может, тебе стоит с ним поговорить. Постарайся найти возможность побыть с ним наедине. Выяснить, что его тревожит.
«Или кто», — рычит мое подсознание. Я пощечиной затыкаю ему рот, потрясенная непокорностью своих мыслей.
— Быть может, вы, ребята, сходите завтра утром куда-нибудь? Прогуляетесь?
— Посмотрим.
— Кейт, мне ужасно не нравится видеть тебя такой.
Она слабо улыбается, и я наклоняюсь, чтобы ее обнять. Я твердо решаю не упоминать Джиа, а вот поговорить об этом с самим распутником не мешало бы. Как он может играть чувствами моей подруги!
Миа возвращается, и мы меняем тему.
* * *
Огонь шипит и сыплет искрами, когда я подбрасываю последнее полено. У нас почти закончились дрова. Хотя сейчас и лето, огонь в этот промозглый день совсем не лишний.
— Миа, ты знаешь, где лежат дрова для камина? — спрашиваю я, пока она смакует свой дайкири.
— Думаю, в гараже.
— Пойду принесу. Заодно и осмотрюсь.
Дождь немного утих. Я выхожу на улицу и направляюсь к примыкающему к дому гаражу на три машины. Боковая дверь не заперта, и я вхожу и включаю свет, чтобы развеять мрак. Флуоресцентные лампы с тихим гудением оживают.
В гараже стоит машина, и до меня доходит, что это та самая «Ауди», в которой я сегодня видела Элиота. Еще тут два снегохода. Но по-настоящему привлекают мое внимание два мотоцикла, оба по 125 кубов. Вспоминаю Итана, храбро вызвавшегося прошлым летом научить меня ездить на мотоцикле. Я машинально потираю руку, которую здорово ушибла, когда упала.
— Умеешь водить? — спрашивает Элиот у меня за спиной.
Я резко поворачиваюсь.
— Ты вернулся.
— Похоже на то. — Он улыбается, и я сознаю, что Кристиан мог бы сказать мне то же самое — но без широкой, ослепительной улыбки. — Так как?
Распутник!
— Немного.
— Хочешь прокатиться?
Я фыркаю.
— Хм, нет… не думаю, что Кристиану это понравится.
— Кристиана здесь нет. — Элиот ухмыляется (о, это семейная черта) и делает жест рукой, показывая, что мы одни. Подходит к ближайшему мотоциклу и перебрасывает ногу через сиденье, садится и кладет руки на руль.
— Кристиан… э… беспокоится о моей безопасности. Мне не следует…
— А ты всегда делаешь так, как он говорит? — Светло-голубые глаза Элиота озорно поблескивают, и я вижу проблеск плохого мальчишки — плохого мальчишки, в которого влюбилась Кейт. Плохого мальчишки из Детройта.
— Нет. — Я укоризненно вскидываю бровь. — Но стараюсь. Ему и без того есть о чем беспокоиться. Он вернулся?
— Не знаю.
— Ты не ездил на рыбалку?
Элиот качает головой.
— У меня были кое-какие дела в городе.
Дела! Дела по имени «холеная блондинка»!
— Если не хочешь прокатиться, то что ты делаешь в гараже? — интересуется Элиот.
— Ищу дрова для камина.
— Вот ты где. А, Элиот… ты вернулся. — К нам присоединяется Кейт.
— Привет, детка. — Он широко улыбается.
— Поймал что-нибудь?
Я пристально слежу за реакцией Элиота.
— Нет. Была пара дел в городе. — Я улавливаю в его голосе нотку неуверенности.
Вот черт.
— Вообще-то я пришла за Аной. — Кейт в замешательстве смотрит на нас.
— Мы просто болтали, — говорит Элиот, а напряжение между ними буквально потрескивает.
Мы все замолкаем, услышав шум подъезжающей машины. А, Кристиан вернулся. Слава богу. Гаражная дверь начинает со скрежетом открываться, напугав всех нас, и когда она медленно поднимается, нашим взорам предстают Кристиан и Итан, а также черный грузовичок. Кристиан останавливается, увидев нас в гараже.
— Гаражная банда? — насмешливо осведомляется он, входя и направляясь прямо ко мне.
Я широко улыбаюсь. Ужасно рада видеть его. Под курткой на нем — рабочий комбинезон, который я продала ему в «Клейтоне».
— Привет. — Кристиан вопросительно смотрит на меня, не обращая внимания на Элиота и Кейт.
— Привет. Симпатичный комбинезон.
— Много карманов. Очень удобно для рыбалки. — Голос мягкий и соблазнительный — только для моих ушей, в глазах — жар страсти.
Я вспыхиваю, и он расплывается в широкой восторженной улыбке, предназначенной только для меня.
— Ты мокрый.
— Там дождь. А что вы, ребята, делаете в гараже? — Он наконец замечает, что мы не одни.
— Ана пришла взять дров. — Элиот ухмыляется. Он умудряется произнести это так, что предложение звучит непристойно. — Я пытался подбить ее прокатиться. — Он мастер вкладывать в свои слова двойной смысл.
Лицо Кристиана вытягивается, и мое сердце останавливается.
— Она отказалась. Сказала, тебе это не понравится, — говорит Элиот добродушно и без подтекста.
Серые глаза Кристиана вновь обращаются на меня.
— Вот как?
— Послушайте, я целиком и полностью за то, чтоб стоять тут и обсуждать, что Ана сделала или не сделала, но, может, вернемся в дом? — резко бросает Кейт. Она наклоняется, хватает два полена и, развернувшись на пятках, решительно шагает к двери. Черт. Кейт разозлилась — но я знаю, что не на меня. Элиот вздыхает и, не говоря ни слова, идет за ней. Я смотрю им вслед, но Кристиан отвлекает меня.
— Ты умеешь водить мотоцикл? — недоверчиво спрашивает он.
— Не очень хорошо. Итан учил.
Глаза его тут же леденеют.
— Ты приняла правильное решение, — говорит он заметно холоднее. — Земля сейчас очень твердая, а после дождя еще и скользко.
— Куда положить снасти? — кричит Итан снаружи.
— Оставь их. Тейлор об этом позаботится.
— А как насчет рыбы? — продолжает Итан чуть насмешливо.
— Ты поймал рыбу? — удивленно спрашиваю я.
— Не я, Кавана. — И Кристиан очаровательно надувает губы.
Я весело смеюсь.
— Отдай миссис Бентли — она разберется, — отзывается он. Итан усмехается и направляется в дом.
— Я вас забавляю, миссис Грей?
— Ужасно. Ты мокрый… давай приготовлю тебе ванну.
— Только если составишь компанию. — Он наклоняется и целует меня.

* * *
Мы ждем десерта в роскошном ресторане. До сих пор все шло чудесно, и Миа полна решимости продолжать в том же духе. Сейчас же она в кои-то веки сидит молча, ловя каждое слово Итана, беседующего с Кристианом. Миа явно увлечена Итаном, а Итан… ну, трудно сказать. Я не знаю, то ли они просто друзья, то ли между ними нечто большее.
Кристиан кажется непринужденным. Он оживленно болтает с Итаном. Рыбалка явно их сблизила. Они говорят главным образом о психологии. Кристиан, как ни смешно, выглядит более компетентным. Я тихонько хмыкаю, вполуха слушая их разговор, с грустью признавая, что его познания — результат собственного опыта общения с множеством психоаналитиков.
«Ты — лучшее лекарство». Его слова, шепотом произнесенные однажды, когда мы занимались любовью, эхом звучат у меня в голове. Так ли это? Ох, Кристиан, надеюсь, что так.
Перевожу взгляд на Кейт. Она выглядит потрясающе, впрочем, как всегда. Они с Элиотом самые тихие. Он как будто нервничает, его шутки чересчур громкие, а смех несколько натянутый. Поругались? Что с ним такое? Может, это из-за той женщины? Сердце сжимается при мысли, что Элиот мог обидеть мою подругу. Я бросаю взгляд на вход, почти ожидаю увидеть Джиа, как ни в чем не бывало шествующую к нам через ресторан. Подсознание играет со мной плохие шутки, как я подозреваю, от выпитого. Начинает болеть голова.
Все вдруг вздрагивают: это Элиот, поднявшись, так резко отодвигает стул, что тот скрежещет по полу. Он несколько секунд смотрит на Кейт, затем опускается перед ней на колено.
Ну и ну!
Он берет ее за руку — и тишина, словно одеяло, опускается на весь ресторан; все перестают жевать, разговаривать, ходить и только смотрят.
— Моя прекрасная Кейт, я люблю тебя. Твое изящество, твоя красота и твой пламенный дух не знают себе равных, ты пленила мое сердце. Выходи за меня замуж и будь моей женой.
Вот это да!

* * *
«Закс» — самый шикарный ночной клуб в Аспене, по крайней мере, так говорит Миа. Кристиан, обнимая меня за талию, проходит мимо короткой очереди, и нас сразу же впускают. Я коротко задаюсь вопросом, не является ли он владельцем. Бросаю взгляд на часы — половина двенадцатого, и у меня слегка кружится голова. Два бокала шампанского и несколько бокалов вина за обедом начинают оказывать свое действие, и я благодарна Кристиану за поддержку.
— Мистер Грей, добро пожаловать, — говорит очень привлекательная длинноногая блондинка в узких черных атласных брючках, такой же по цвету блузке без рукавов и с маленьким красным галстуком-«бабочкой». Она демонстрирует широкую ослепительную улыбку, показывая идеальные белые зубы, обрамленные алыми, как и галстук, губами. — Макс возьмет ваше пальто.
Молодой человек, одетый во все черное, к счастью не атласное, улыбается, предлагая взять мое пальто. У него теплые, располагающие глаза. Я единственная в пальто — Кристиан настоял, чтобы я взяла его у Миа, чтобы прикрыться сзади, — поэтому Максу приходится заниматься только мной.
— Красивое пальто, — говорит он, пристально глядя на меня.
Кристиан ощетинивается и пригвождает Макса убийственным взглядом. Тот краснеет и быстро вручает Кристиану номерок.
— Позвольте, я провожу вас к вашему столику.
Мисс Атласные Брючки хлопает ресницами, встряхивает своими длинными белокурыми волосами и плавной походкой идет через фойе. Я сжимаю пальцы на руке Кристиана, и он вопросительно смотрит на меня, затем ухмыляется. Мы следуем за мисс Атласные Брючки в бар.
Свет приглушен, стены черные, мебель темно-красная. По бокам у стен — кабинки, а посредине — большой бар в форме подковы. Тут многолюдно, учитывая, что сейчас не сезон, но не слишком — просто богатые жители Аспена пришли приятно провести субботний вечер. Дресс-код не строгий, и я впервые чувствую себя чересчур разодетой или… э… раздетой, точно не знаю. Пол и стены вибрируют от музыки, пульсирующей с танцпола за баром, и огни кружатся и вспыхивают. В моем слегка одурманенном состоянии все это смахивает на эпилептический кошмар.
Атласные Брючки ведет нас к угловой кабинке. Она рядом с баром, и из нее легко попасть на танцпол. Определенно лучшие места.
— Сейчас кто-нибудь подойдет, чтобы принять ваш заказ. — Она ослепляет нас улыбкой на пару сотен ватт и, еще разок взмахнув ресницами в сторону моего мужа, уплывает туда, откуда пришла. Миа уже приплясывает на месте, так ей не терпится пойти потанцевать. Итан проявляет благородство.
— Шампанского? — спрашивает Кристиан, когда они, держась за руки, направляются к танцполу. Итан вскидывает большие пальцы, а Миа с энтузиазмом кивает.
Кейт с Элиотом усаживаются на мягкие бархатные сиденья, рука об руку. Они выглядят такими счастливыми, их лица мягко светятся в бликах, отражающихся от хрустальных подставок на низком столике. Кристиан жестом предлагает мне сесть, и я устраиваюсь рядом с Кейт. Он садится рядом со мной и беспокойно оглядывает зал.
— Покажи мне свое кольцо. — Повышаю голос, чтобы перекричать музыку. К тому времени, как уходить, точно охрипну. Кейт ослепительно улыбается мне и протягивает руку. Кольцо изящное, один большой солитер в изысканной оправе, с крошечными бриллиантами по обе стороны. Похоже на викторианское ретро.
— Какая красота!
Она восторженно кивает и кладет руку на бедро Элиота. Он наклоняется и целует ее.
— Найдите кроватку! — кричу я.
Элиот ухмыляется.
Молодая женщина с короткими темными волосами и озорной улыбкой в уже знакомых сексуальных атласных брючках — по-видимому, здешняя униформа — подходит, чтобы принять наш заказ.
— Что будете пить? — спрашивает Кристиан.
— Ты же не собираешься и за это платить, — ворчит Элиот.
— Элиот, не начинай, — мягко отзывается Кристиан.
Несмотря на возражения Кейт, Элиота и Итана, Кристиан заплатил за наш обед в ресторане. Он просто отмахнулся от них и не захотел даже слышать, что платить будет кто-то еще. Я с нежностью смотрю на него. Командир.
Элиот открывает рот, чтобы что-то сказать, но, подумав, закрывает.
— Я буду пиво, — говорит он.
— Кейт? — спрашивает Кристиан.
— Еще шампанского, пожалуйста. «Кристаль» восхитителен. Но я уверена, Итан предпочтет пиво.
Она ласково — да, ласково — улыбается Кристиану. Моя подруга буквально светится от счастья. Я чувствую, как оно исходит от нее, и это такое удовольствие — купаться в ее радости.
— Ана?
— Шампанское, пожалуйста.
— Бутылку «Кристаль», три перони, бутылку охлажденной минеральной воды, шесть бокалов, — говорит Кристиан в своей обычной властной, строгой манере.
И это так сексуально.
— Спасибо, сэр. Сейчас принесу. — Мисс Атласные Брючки Номер Два адресует ему милую улыбку, но, по крайней мере, не хлопает ресницами, хотя щеки ее слегка краснеют.
Я решительно качаю головой. Он мой, подруга.
— Что? — спрашивает меня Кристиан.
— Она не похлопала ресницами. — Я усмехаюсь.
— О. А должна была? — осведомляется он весело.
— Все женщины обычно хлопают, — иронически отвечаю я.
Он улыбается.
— Миссис Грей, неужели вы ревнуете?
— Ни капельки. — Я надуваю губы. И в этот момент сознаю, что начинаю терпеть женщин, пожирающих моего мужа жадными взглядами. Почти. Кристиан берет меня за руку и целует костяшки пальцев.
— У вас нет причин ревновать, миссис Грей, — бормочет он у моего уха, его дыхание щекочет меня.
— Знаю.
— Вот и хорошо.
Официантка возвращается, и минуту спустя я уже потягиваю шампанское.
— Вот. — Кристиан вручает мне стакан воды. — Выпей это.
Я хмурюсь и скорее вижу, чем слышу его вздох.
— Три бокала белого вина за обедом и два шампанского после клубничного дайкири и двух бокалов фраскати за ланчем. Пей. Быстро, Ана.
Откуда он знает про коктейли днем? Я сердито насупливаюсь. Но вообще-то он прав. Взяв стакан воды, выпиваю его залпом, дабы показать свой протест против того, что мне снова указывают. Вытираю рот тыльной стороной ладони.
— Умница, — усмехается он. — Тебя уже однажды вырвало на меня. Не желаю повторять этот опыт.
— Не знаю, на что ты жалуешься. Ты же переспал со мной после этого.
Он улыбается, и его глаза смягчаются.
— Да.
Итан и Миа возвращаются.
— Итан пока больше не хочет. Идемте, девочки, покажем класс. Растрясем жирок, сожжем калории от шоколадного мусса.
Кейт тут же поднимается.
— Ты идешь? — спрашивает она Элиота.
— Дай мне полюбоваться на тебя, — отвечает он. И я вынуждена быстро отвести глаза, краснея от взгляда, которым он на нее смотрит. Я встаю, и она улыбается.
— Собираюсь сжечь немного калорий, — говорю я и, наклонившись, шепчу на ухо Кристиану: — Ты тоже можешь полюбоваться на меня.
— Не наклоняйся, — рычит он.
— Хорошо. — Я резко выпрямляюсь. Ух ты! Голова кружится, и я хватаюсь за плечо Кристиана, когда комната слегка наклоняется и покачивается.
— Может, тебе стоит выпить еще воды? — бормочет Кристиан с явным предостережением в голосе.
— Все в порядке. Просто эти сиденья низкие, а каблуки у меня высокие.
Кейт берет меня за руку, и, сделав глубокий вдох и ничуточки не качаясь, я иду следом за ней и Миа на танцпол.
Пульсирует музыка, техноритм с бухающей басовой темой. На танцполе мало народу, а значит, у нас есть пространство. Микс электризующий — и молодежь, и люди постарше, все одинаково дергаются под музыку. Танцую я плохо. По сути дела, начала танцевать только после знакомства с Кристианом. Кейт обнимает меня.
— Я так счастлива! — кричит она, пытаясь перекрыть музыку, и начинает танцевать.
Миа — в своей стихии. Улыбаясь нам обеим, расходится вовсю. Места на танцполе ей явно мало. Я оглядываюсь на наш столик. Мужчины наблюдают за нами. Начинаю двигаться. Ритм пульсирует. Я закрываю глаза и отдаюсь танцу.
Открыв глаза, обнаруживаю, что танцпол заполняется. Кейт, Миа и я вынуждены сдвинуться поближе друг к другу. И, к своему удивлению, обнаруживаю, что на самом деле получаю удовольствие. Добавляю энтузиазма. Кейт одобрительно вскидывает большие пальцы, и я широко улыбаюсь ей.
Снова закрываю глаза. Почему я не делала этого первые двадцать лет жизни? Танцам я предпочитала чтение. Во времена Джейн Остин такой музыки не было, а Томас Гарди… хм-м-м, он бы чувствовал себя виноватым из-за того, что не танцевал со своей первой женой. От этой мысли я хихикаю.
Это все Кристиан. Он дал мне уверенность и смелость в движениях.
Неожиданно мне на бедра ложатся две ладони. Я улыбаюсь. Кристиан присоединился ко мне. Я изгибаюсь, и его руки скользят на мои ягодицы, тискают и возвращаются на бедра.
Я открываю глаза. Миа в ужасе таращится на меня. Неужели все так плохо? Я кладу руки поверх ладоней Кристиана. Они волосатые. Черт! Это не его руки. Я разворачиваюсь — надо мной возвышается здоровенный блондин, зубов у которого, кажется, даже больше, чем полагается. А еще он похотливо ухмыляется, демонстрируя челюсти.
— Убери от меня руки! — кричу я сквозь грохочущую музыку, вне себя от злости.
— Да ладно тебе, киска, мы же просто веселимся. — Он улыбается, вскидывая свои обезьяньи лапы, голубые глаза блестят в пульсирующих ультрафиолетовых огнях.
Даже не успев сообразить, что делаю, наотмашь бью его по лицу.
Ой! Черт… моя рука. Как больно!
— Отойди от меня! — ору я. Он изумленно таращится на меня, держась за щеку. Я сую другую свою руку ему под нос, растопырив пальцы, чтобы показать кольцо.
— Я замужем, придурок!
Он довольно надменно пожимает плечами и нерешительно смущенно улыбается.
Я лихорадочно озираюсь. Миа справа от меня, сверлит белокурого великана убийственным взглядом. Кейт увлеченно танцует, ничего не замечая вокруг. Кристиана за столиком нет. Ой, надеюсь, он ушел в туалет. Я отступаю на позицию, которую хорошо знаю. А, черт. Кристиан обнимает меня за талию и притягивает к себе.
— Убери свои грязные лапы от моей жены, — говорит он. Не кричит, но почему-то его слышно, несмотря на грохот музыки.
О господи!
— Она и сама может постоять за себя! — кричит Белобрысый Великан. Он убирает руку от щеки, куда я ударила его, и Кристиан выбрасывает кулак вперед. Я как будто наблюдаю за этим в замедленной съемке. Идеально рассчитанный удар в подбородок с такой скоростью и такой силы, что блондин не успевает отреагировать и валится на пол, как мешок с дерьмом.
О черт!
— Кристиан, нет! — в панике кричу я, вставая перед ним, чтобы удержать. Господи, он же его убьет. — Я уже приложилась! — перекрикиваю я музыку.
Кристиан на меня не смотрит. Он сверлит противника таким убийственно злобным взглядом, какого я еще никогда у него не видела. Впрочем, быть может — один раз, после того, как Джек Хайд приставал ко мне.
Другие танцующие отходят назад, как рябь на воде, расчищая пространство вокруг нас, держась на безопасном расстоянии. Блондин поднимается на ноги, и тут к нам присоединяется Элиот.
Ой-ой! Кейт со мной, смотрит на всех нас, разинув рот.
Элиот хватает Кристиана за руку, Итан тоже возникает рядом.
— Успокойся, ладно? Я не хотел никого обидеть. — Белобрысый вскидывает руки, признавая поражение, и торопливо ретируется. Кристиан взглядом провожает его с танцпола. На меня он не смотрит.
Музыка сменяется с лирической на танцевальную, в техноритме. Элиот бросает взгляд на меня, потом на брата и, отпустив Кристиана, притягивает Кейт к себе. Они танцуют. Я обнимаю Кристиана руками за шею, пока он наконец не встречается со мной глазами, которые все еще сверкают свирепо и мрачно. Вот он, тот самый драчливый подросток. Боже мой.
Он внимательно вглядывается в мое лицо.
— Ты в порядке?
— Да. — Я потираю ладонь, пытаясь унять жжение, и кладу руки ему на грудь. Руку дергает. Я никогда раньше никого не била. Что на меня нашло? Прикосновение — не самое страшное преступление против человечества, ведь так?
И все же в глубине души я понимаю, почему ударила блондина. Я инстинктивно знала, как отреагирует Кристиан, увидев, что меня лапает какой-то незнакомец. Знала, что он потеряет свое драгоценное самообладание. И мысль, что какое-то ничтожество может вывести из себя моего мужа… меня взбесила. Ужасно взбесила.
— Хочешь присесть? — спрашивает Кристиан под грохот музыки.
Вернись ко мне, пожалуйста!
— Нет. Потанцуй со мной.
Он смотрит на меня бесстрастно, ничего не говоря.
«Прикоснись ко мне», — поет женщина.
— Потанцуй со мной. — Он все еще зол. — Потанцуй, Кристиан. Пожалуйста. — Я беру его за руки. Кристиан бросает сердитый взгляд вслед парню, но я начинаю двигаться, обвиваясь вокруг него.
Толпа танцующих снова окружает нас, хотя теперь в радиусе двух футов — запретная зона.
— Ты ударила его? — спрашивает Кристиан, стоя как вкопанный. Я беру за руки.
— Разумеется. Думала, это ты, но у него руки волосатые. Пожалуйста, потанцуй со мной.
Кристиан смотрит на меня — и огонь в его глазах медленно меняется, перерождается во что-то другое, что-то более темное, более знойное. Он хватает меня за запястья и рывком притягивает к себе, пригвождая руки за своей спиной.
— Хочешь потанцевать? Давай потанцуем, — рычит мне в ухо и прижимается ко мне. Захваченная в плен, я вынуждена подчиниться.
Ого! Кристиан умеет двигаться, двигаться по-настоящему. Он держит меня крепко, не отпуская, но пальцы на моих запястьях постепенно расслабляются. Мои ладони пробираются вверх по его рукам, по бугрящимся под пиджаком мышцам, поднимаются к плечам. Он прижимает меня к себе, и я повторяю его движения.
В какой-то момент он хватает меня за руку и кружит сначала в одну сторону, потом в другую, и я понимаю, что Кристиан вернулся. Я улыбаюсь. Он тоже.
Мы танцуем вместе, и это так здорово, так весело. Либо позабыв, либо подавив гнев, он виртуозно кружит меня на нашем маленьком пространстве танцпола, ни на мгновение не отпуская. С ним я легкая и грациозная. С ним я сексуальная, потому что таков он сам. Он дает мне почувствовать себя любимой, потому что, при всех своих оттенках, хранит в себе море нерастраченной любви. Наблюдая за ним таким, веселящимся, можно подумать, что это самый беззаботный человек на свете. Но я же знаю, что любовь Кристиана омрачена проблемами гиперопеки и контроля, хотя от этого люблю его не меньше.
Я совсем запыхалась. Одна песня плавно переходит в другую.
— Посидим? — выдыхаю я.
— Конечно. — Он уводит меня с танцпола.
— Я такая горячая и потная, — шепчу я, когда мы возвращаемся за столик.
Он притягивает меня в свои объятия.
— Я люблю, когда ты горячая и потная. Хотя предпочитаю тебя такую наедине, — мурлычет он, и сладострастная улыбка приподнимает уголки его губ.
Такое чувство, будто инцидента на танцполе никогда и не было. Я немного удивляюсь, что нас не вышвырнули. Оглядываю бар. Никто на нас не смотрит, а здоровяка-блондина нигде не видно. Может, он ушел, или, может, его вышвырнули. Кейт с Элиотом ведут себя на танцполе до неприличия раскрепощенно, Итан с Миа — чуть сдержаннее. Отпиваю шампанского.
— Вот. — Кристиан ставит передо мной еще один стакан с водой и внимательно смотрит. Выражение лица выжидающее. Оно говорит: «Выпей. Выпей сейчас же».
Делаю, как сказано. Кроме того, я ужасно хочу пить.
Он вынимает бутылку перони из ведерка со льдом, ставит ее на стол и делает затяжной глоток.
— А если бы здесь была пресса? — спрашиваю я.
Кристиан сразу же понимает, что я имею в виду наш маленький инцидент.
— У меня дорогие адвокаты, — холодно отзывается он, воплощенная надменность.
Я хмурюсь.
— Но ты не выше закона, Кристиан. И я действительно контролировала ситуацию.
Его глаза покрываются ледяной коркой.
— Никто не смеет трогать то, что принадлежит мне, — говорит он с пугающей категоричностью, словно я не понимаю очевидного.
Ничего себе. Я делаю еще глоток шампанского и чувствую, что с меня довольно. Музыка слишком громкая, стучит в висках, голова и ноги гудят, и меня слегка подташнивает.
— Пошли. Я хочу отвезти тебя домой, — говорит он и хватает меня за руку. К нам подходят Кейт и Элиот.
— Вы уходите? — спрашивает Кейт с надеждой в голосе.
— Да, — отвечает Кристиан.
— Хорошо, мы с вами.
Пока ждем возле гардеробной Кристиана, Кейт расспрашивает меня:
— Что там, с тем парнем на танцполе?
— Он меня лапал.
— Я только и увидела, как ты влепила ему пощечину.
Пожимаю плечами.
— Ну, я же знала, что Кристиан рассвирепеет, а это могло испортить ваш вечер. — Я еще не до конца разобралась в своем отношении к поступку Кристиана. Меня беспокоит, что могло быть хуже.
— Наш вечер. А он довольно вспыльчивый, да? — сухо добавляет Кейт, глядя на Кристиана, забирающего в гардеробной пальто.
Я фыркаю и улыбаюсь.
— Что есть, то есть.
— Думаю, ты хорошо с ним справилась.
— Справилась? — Я хмурюсь. Справилась с Кристианом?
— Я здесь. — Он уже держит пальто наготове.
* * *

Глава 15
Мне слишком тепло. Как всегда, когда Кристиан обнимает меня во сне. Его голова — на моем плече, и он мягко дышит мне в шею, ноги переплетены с моими, рука обвивает талию. Понимаю, что если полностью проснусь, разбужу и его тоже, а он мало спал. Мысленно перебираю события вчерашнего вечера. Я слишком много выпила — даже слишком много. Удивительно, что Кристиан не остановил. Я улыбаюсь, вспоминая, как он укладывал меня в постель. Это было мило, действительно мило и неожиданно. Наспех провожу ревизию. Желудок? Отлично. Голова? На удивление хорошо, но в тумане. Ладонь все еще красная после вчерашнего. Интересно, рассеянно думаю я, у Кристиана болела ладонь, когда он шлепал меня. Я ерзаю, и он просыпается.
— Что случилось? — Сонные серые глаза вглядываются в мои.
— Ничего. Доброе утро. — Пропускаю его волосы сквозь пальцы здоровой руки.
— Миссис Грей, вы чудесно выглядите этим утром, — говорит он, целуя меня в щеку, и я вспыхиваю изнутри.
— Спасибо за то, что позаботился обо мне вчера вечером.
— Мне нравится заботиться о тебе. Это то, что я хочу делать, — тихо отзывается он, но глаза выдают его: в их серых глубинах вспыхивает триумф. Он как будто выиграл первенство по бейсболу или Суперкубок.
Ох, мои Пятьдесят Оттенков!
— Ты даешь мне почувствовать себя нежно любимой.
— Это потому, что ты нежно любима, — шепчет он, и мое сердце сжимается.
Он стискивает мою руку. И я морщусь. Он тут же отпускает меня, встревоженный.
— Болит рука? — Глаза затягиваются льдом, а голос звенит от гнева.
— Ладонь. Я дала ему пощечину.
— Негодяй!
Я думала, мы покончили с этим вчера вечером.
— Мне невыносимо, что он к тебе прикасался.
— Он не сделал ничего плохого, просто вел себя развязно. Кристиан, со мной все в порядке. Ладонь немножко красная, вот и все. Ты же знаешь, как это бывает? — улыбаюсь я, и он веселеет.
— Да, миссис Грей, мне это хорошо знакомо. — Его губы насмешливо дергаются. — И я могу освежить это ощущение сию же минуту, если вы желаете.
— Ой, поберегите свою чешущуюся ладошку, мистер Грей.
Я глажу его лицо покрасневшей рукой, пальцами лаская волосы на висках. Мягко тяну за короткие волоски. Это его отвлекает, и он берет мою руку и нежно целует ладонь. Чудесным образом боль проходит.
— Почему ты вчера не сказала, что болит?
— Ну… я вчера как-то не чувствовала боли. И сейчас все в порядке.
Его глаза смягчаются, только губы подрагивают.
— Как ты себя чувствуешь?
— Лучше, чем заслуживаю.
— Крепкая вы женщина, миссис Грей.
— И вам не мешало бы это помнить, мистер Грей.
— О, в самом деле? — Он внезапно перекатывается на меня, вжимая в матрас, держа мои руки над головой. И с нежностью взирает на меня. — Готов побороться с вами с любое время, миссис Грей. В сущности, подчинить тебя в постели — вот моя фантазия. — Он целует меня в шею.
Что?
— Я думала, ты постоянно это делаешь. — Я ахаю, когда он легонько закусывает мочку уха.
— Но мне бы хотелось сопротивления, — бормочет он, тычась носом в мою скулу.
Сопротивления? Я затихаю. Он останавливается, отпускает мои руки и приподнимается на локтях.
— Хочешь, чтобы я боролась с тобой? Здесь? — шепчу я, пытаясь скрыть удивление. Ладно — шок. Он кивает, глаза непроницаемые, но настороженные — оценивает мою реакцию.
— Сейчас?
Он пожимает плечами, и я вижу, как эта мысль проносится в его голове. Улыбается мне своей застенчивой улыбкой и снова медленно кивает.
Он напряжен, лежит на мне сверху, и я чувствую нарастающее давление на мою разбуженную и уже ждущую плоть. Что это будет? Драка? Борьба? Сделает ли он мне больно? Моя внутренняя богиня качает головой: никогда. Она облачается в свою каратистскую форму и разминается. Клод был бы доволен.
— Ты это имел в виду, когда говорил, что в постель надо ложиться злым?
Он снова кивает, глаза по-прежнему настороженные.
Так, Пятьдесят Оттенков хотят побороться.
— Не кусай губу, — предостерегает он.
Я послушно отпускаю губу.
— Думаю, я по сравнению с вами в невыгодном положении, мистер Грей. — Я хлопаю ресницами и провокационно ерзаю под ним. Это может быть забавно.
— В невыгодном?
— Вы ведь уже заполучили меня туда, куда хотели?
Он ухмыляется и вновь вжимается в меня.
— Справедливо подмечено, миссис Грей, — шепчет он и быстро целует меня в губы. Потом резко перекатывается вместе со мной так, что я оказываюсь на нем сверху.
Хватаю его руки и прижимаю у него над головой, не обращая внимания на ноющую боль в ладони. Волосы падают, накрывая нас каштановым шатром, и я трясу головой так, чтобы пряди щекотали ему лицо. Он отдергивает лицо, но не пытается меня остановить.
— Значит, тебе хочется грубой игры? — Я трусь о него низом живота.
Кристиан открывает рот и резко втягивает воздух.
— Да, — шипит он, и я отпускаю.
— Подожди. — Я протягиваю руку за стаканом воды рядом с кроватью, где он сам его и оставил. Вода холодная и пузырящаяся — слишком холодная для комнаты. Интересно, когда же Кристиан лег.
Пока делаю большой глоток, Кристиан рисует пальцами круги на моем бедре, оставляя после себя покалывающую кожу, потом обхватывает и стискивает мою голую попу.
Следуя примеру из его впечатляющего репертуара, я наклоняюсь и целую его, вливая чистую прохладную воду ему в рот.
Он пьет.
— Очень вкусно, миссис Грей. — Расплывается в мальчишеской игривой улыбке.
Поставив стакан на прикроватную тумбочку, я убираю его руки на место.
— Значит, я должна изображать нежелание? — усмехаюсь я.
— Да.
— Актриса из меня не ахти.
Он ухмыляется.
— Постарайся.
Я наклоняюсь и целомудренно целую его.
— Ладно, попробую, — шепчу я и прохожусь зубами по подбородку, чувствуя под губами и языком колючую щетину.
Кристиан глухо ворчит — получается довольно сексуально — и бросает меня на кровать рядом с собой. Я удивленно вскрикиваю — и вот он уже на мне сверху; я начинаю вырываться, а он пытается поймать мои руки. Я упираюсь ладонями в грудь и с силой толкаю, пытаясь отпихнуть, тогда как он стремится раздвинуть мои ноги коленом.
Продолжаю толкать его в грудь — ого, какой тяжелый! — но он не останавливается, как когда-то. Ему это нравится! Пытается поймать мои запястья и наконец завладевает одним, несмотря на мои храбрые попытки вывернуть руку. В плен попала ушибленная рука, поэтому я уступаю ее ему, но другой хватаю его за волосы и силой тяну.
— А-а! — Он рывком высвобождает голову и смотрит на меня дикими горящими глазами.
— Дикарка, — шепчет он, голос пронизан сладострастным восторгом.
В ответ на это единственное произнесенное шепотом слово мое либидо прорывается наружу. Я перестаю играть и снова силюсь вырвать руку. В то же время пытаюсь сцепить лодыжки и стараюсь сбросить его с себя. Он слишком тяжелый. Уф! Это так утомительно и так возбуждает.
Кристиан завладевает другой моей рукой. Теперь он держит оба моих запястья в своей левой руке, а правая неспешно — почти оскорбительно медленно — путешествует вниз по моему телу, по пути поглаживая и пощупывая, потом сжимает сосок.
Я вскрикиваю в ответ, удовольствие коротко, резко и жарко выстреливает от соска к паху. Предпринимаю еще одну бесплодную попытку сбросить Кристиана, но он уже всем телом на мне.
Пытается поцеловать меня, но я отдергиваю голову в сторону. Его нахальная рука тут же перемещается от края майки вверх к подбородку, удерживая меня на месте. Он проводит зубами по моей скуле, повторяя то, что я только что делала с ним.
— Давай же, детка, сопротивляйся, — хрипит он.
Я дергаюсь и извиваюсь, пытаясь высвободиться из его безжалостной хватки, но это безнадежно. Он гораздо сильнее. Мягко прикусывает мою нижнюю губу, пытается проникнуть ко мне в рот. И я осознаю, что не хочу больше сопротивляться. Я хочу его, как всегда — сейчас, немедленно. Перестаю бороться и пылко отвечаю на поцелуй. Мне плевать, что я не чистила зубы. Плевать, что мы должны играть в какую-то игру. Желание, горячее и сильное, бурлит в моей крови, и я терплю поражение. Расцепив лодыжки, обвиваю его ногами и пятками тащу пижамные штаны вниз.
— Ана, — выдыхает он и целует меня везде. И больше нет борьбы, только руки, языки, прикосновения и ласки, быстрые и нетерпеливые.
Он подтягивает меня выше и одним стремительным движением стаскивает майку.
— Ты, — шепчу я, потому что это единственное, что мне приходит в голову. Я хватаюсь спереди за его штаны и сдергиваю их вниз, освобождая возбужденную плоть. Хватаю и сжимаю его. Какой твердый, упругий. Кристиан со свистом втягивает воздух, и я упиваюсь его откликом.
— Черт, — бормочет он. Отклоняется назад, приподнимает меня, опускает на кровать — все это время я не оставляю его пульсирующий член. Обнаружив капельку влаги, обвожу его большим пальцем. Он опускает меня на матрас, и я втягиваю палец в рот, чтобы попробовать его на вкус, в то время как его ладони рыщут по моему телу, выглаживая выпуклости, живот, груди.
— Вкусно? — спрашивает он, нависая надо мной и обжигая взглядом.
— Да. Вот. — Я вталкиваю свой большой палец ему в рот, и он посасывает и прикусывает подушечку. Я стону, хватаю его за голову и тяну на себя, чтобы поцеловать. Обхватываю ногами за спину, пальцами стянув штаны, — и крепко сжимаю. Его губы с остановками прокладывают дорожку поцелуев вдоль скулы к подбородку.
— Ты такая красивая. — Он опускает голову ниже, к впадинке на шее. — Такая прекрасная кожа. — Дыхание его мягкое, губы скользят вниз к правой груди.
Что? Сбитая с толку, я тяжело дышу и сгораю от желания. Думала, это будет быстро.
— Кристиан. — Я слышу тихую мольбу в своем голосе и тяну его за волосы.
— Тише, — шепчет он и обводит мой сосок языком, потом всасывает в рот и с силой тянет.
— А-а! — Я извиваюсь, верчусь под ним, но прием соблазна не срабатывает. Он улыбается и переключает внимание на левую грудь.
— Не терпится, миссис Грей? — Теперь сладкая боль пронзает левый сосок. Я тяну его за волосы. Он стонет и поднимает глаза. — Я свяжу тебя.
— Возьми меня, — умоляю я.
— Всему свое время. — Он щекочет меня языком, а его рука спускается вниз к моему бедру. Медленно, так невыносимо медленно! Дыхание сбилось, и я снова пытаюсь заманить его в себя, пуская в ход все известные приемы. Но он не спешит и вовсю наслаждается своей чувственной игрой.
К черту. Я дергаюсь и извиваюсь, решительно настроенная скинуть его с себя.
— Какого…
Схватив меня за руки, Кристиан пригвождает их широко раскинутыми к кровати и наваливается всем телом, полностью подчиняя меня себе. Я задыхаюсь.
— Ты хотел сопротивления, — говорю я, тяжело дыша. Он приподнимается и смотрит на меня, по-прежнему крепко удерживая мои руки. Я кладу подошвы ему на ноги и толкаю. Он не двигается. Ух!
— Не хочешь по-хорошему? — удивляется он.
— Я просто хочу, чтоб ты занялся со мной любовью, Кристиан.
Ну можно ли быть таким бестолковым? То мы боремся и деремся, то он весь такой нежный и ласковый. Это сбивает с толку. Я в постели с мистером Непостоянство.
— Пожалуйста. — Я снова прижимаю пятки к его ягодицам. Горящие серые глаза вглядываются в мои. О чем он думает? Во взгляде мелькает смущение. Он отпускает мои руки и садится на пятки, притягивая меня к себе на колени.
— Ладно, миссис Грей, пусть будет по-вашему. — Приподнимает и медленно опускает меня на себя.
— Ах!
Вот оно — то, чего я хочу. То, что мне нужно. Обвив его руками за шею, я запутываюсь пальцами в волосах, упиваясь ощущением его в себе. Я начинаю двигаться. Задавая тон, овладеваю им в собственном темпе, со своей скоростью. Он тихо стонет, его губы находят мои, и мы отдаемся нашей страсти.
* * *

* * *
— Эй, соня! — Кристин будит меня. — Скоро приземляемся. Пристегнись.
Сонно нащупываю ремень. Но Кристиан уже его застегивает. Он целует меня в лоб и откидывается на сиденье. Я снова кладу голову ему на плечо и закрываю глаза.
Невозможно долгая пешая прогулка и пикник на вершине захватывающе красивой горы измотали меня. Остальная компания тоже притихла, даже Миа. Выглядит подавленной и была такой весь день. Интересно, как у нее дела с Итаном? Я даже не знаю, где они спали этой ночью. Ловлю ее взгляд и улыбаюсь легкой улыбкой. В ответ она печально улыбается и возвращается к своей книге. Я поглядываю сквозь ресницы на Кристиана. Он работает над контрактом или еще чем-то, внимательно читает документ и делает пометки. Элиот тихонько похрапывает рядом с Кейт.
Надо было бы припереть Элиота к стенке и выспросить насчет Джиа, но оторвать его от Кейт невозможно. Кристиану это неинтересно, и он никого спрашивать не собирается, что раздражает, но давить на него я не хочу. Мы так замечательно провели время. Элиот по-хозяйски кладет руку на колено Кейт. Она вся светится. Даже не верится, что всего сутки назад ситуация выглядела неопределенной. Как Кристиан его назвал? Лелиот? Может, это семейное прозвище? Оно милое, лучше, чем «распутник». Элиот открывает глаза и смотрит прямо на меня. Я краснею, будто меня поймали за подглядыванием.
Он усмехается.
— А мне нравится, как ты краснеешь, Ана, — дразнит он, потягиваясь. Кейт улыбается самодовольной улыбкой кошки, съевшей канарейку.
Бейли объявляет, что мы заходим на посадку, и Кристиан сжимает мою руку.
* * *
— Как вам наш уикенд, миссис Грей? — спрашивает Кристиан, когда мы, загрузившись в «Ауди», направляемся домой. Тейлор и Райан сидят впереди.
— Хорошо, спасибо. — Я улыбаюсь, отчего-то вдруг застеснявшись.
— Мы можем ездить туда в любое время. И брать кого пожелаешь.
— Надо будет взять Рэя. Он любит рыбалку.
— Хорошая идея.
— А тебе как было? — спрашиваю я.
— Хорошо, — отвечает он через секунду, удивленный моим вопросом. — По-настоящему хорошо.
— Выглядишь отдохнувшим.
Он пожимает плечами.
— Я знал, что ты в безопасности.
Я хмурюсь.
— Кристиан, я в безопасности большую часть времени. И уже говорила, что ты и до сорока не дотянешь, если все время будешь так дергаться. А я хочу стариться и седеть вместе с тобой. — Сжимаю его руку.
Он смотрит на меня так, словно не понимает, о чем речь. Мягко целует мои пальцы и меняет тему.
— Как твоя рука?
— Лучше, спасибо.
Он улыбается.
— Очень хорошо, миссис Грей. Готова снова встретиться с Джиа?
Черт. Я и забыла, что мы встречаемся с ней сегодня вечером для обсуждения окончательного проекта дома. Закатываю глаза.
— Пожалуй, мне лучше убрать тебя с дороги, чтобы обезопасить. — Я усмехаюсь.
— Защищаешь меня? — Кристиан смеется надо мной.
— Как всегда, мистер Грей. От сексуальных хищниц.
* * *
Кристиан чистит зубы, а я забираюсь в кровать. Завтра мы возвращаемся в реальный мир — с работой, с папарацци и с Джеком под арестом, но с вероятностью, что у него есть сообщник. Кристиан не сказал по этому поводу ничего определенного. Знает ли он? И если знает, скажет ли мне? Вздыхаю. Выведывать что-то у Кристиана — все равно что тянуть зуб, а у нас был такой замечательный уикенд. Хочу ли я испортить приятный момент, пытаясь вытащить из него информацию?
Для меня было откровением увидеть Кристиана вне обычного окружения, за пределами этой квартиры, спокойного и счастливого, в семейном кругу. Я рассеянно гадаю, не потому ли он заводится, что мы здесь, в этой квартире, со всеми ее воспоминаниями и ассоциациями. Может, нам лучше переехать?
Я фыркаю. Мы и так переезжаем — у нас огромный дом на побережье. Проект Джиа готов и одобрен, и бригада Элиота начинает строительство на следующей неделе. Усмехаюсь, вспоминая потрясенное выражение лица Джиа, когда я сказала, что видела ее в Аспене. Выяснилось, что это не более чем совпадение. Она поехала туда на выходные, чтобы вплотную поработать над нашим проектом. В какой-то момент я даже подумала, что она приложила руку к выбору кольца, но, по-видимому, мои подозрения безосновательны. И все же я еще не доверяю Джиа. Хочу услышать ту же историю от Элиота. По крайней мере, в этот раз она держится от Кристиана на почтительном расстоянии.
Смотрю на ночное небо. Я скучала по этому виду: Сиэтл у наших ног, город, полный стольких возможностей и притом такой далекий… Быть может, в этом проблема Кристиана — он слишком долго изолировал себя от настоящей жизни, удалившись в добровольную ссылку. И все же в кругу семьи он не такой властный, не такой беспокойный, он свободнее, счастливее. Возможно, ему нужна собственная семья. Я качаю головой — мы слишком молоды, все это для нас слишком ново.
Кристиан входит в комнату, как обычно невозможно красивый, но задумчивый.
— Все хорошо? — спрашиваю я. Он рассеянно кивает и забирается в кровать.
— Мне совсем не хочется возвращаться к реальности, — говорю я.
— Не хочется?
Я качаю головой и глажу его красивое лицо.
— Чудесный был уикенд. Спасибо.
Он мягко улыбается.
— Ты — моя реальность, Ана.
— Ты скучаешь по всему этому?
— По чему? — озадаченно спрашивает он.
— Сам знаешь. Трости, порка… все такое прочее, — смущенно шепчу я.
Он смотрит на меня бесстрастным взглядом. Потом на его лице мелькает сомнение, а взгляд как будто спрашивает: «К чему она клонит?»
— Нет, Анастейша, не скучаю. — Голос у него ровный и тихий. Он гладит меня по щеке. — Доктор Флинн сказал мне кое-что, когда ты ушла, кое-что, что осталось со мной. Он сказал, что я могу не быть тем, чем был, если ты этого не хочешь. Для меня это стало откровением. — Он замолкает и хмурится. — Я не знал никакого другого пути, Ана. Теперь знаю. Я многому научился.
— У меня? — Я фыркаю.
Его взгляд смягчается.
— А ты не скучаешь по этому? — спрашивает он.
— Я не хочу, чтобы ты делал мне больно, но мне нравится играть, Кристиан. Ты это знаешь. Если тебе хочется сделать что-нибудь… — Я смотрю на него и пожимаю плечами.
— Что-нибудь?
— Ну, ты знаешь, с флоггером или с твоей плеткой… — Я краснею и замолкаю.
Он удивленно вскидывает бровь.
— Что ж… посмотрим. А прямо сейчас мне бы хотелось старой доброй ванили. — Он проводит большим пальцем по моей нижней губе и снова целует.
От кого:Анастейша Грей
Тема:Доброе утро
Дата:29 августа 2011 г., 09:14
Кому:Кристиан Грей
* * *
Мистер Грей! Я просто хотела сказать, что люблю вас. Это все.
Всегда ваша,
Анастейша Грей, редактор SIP
* * *
От кого:Кристиан Грей
Тема:Изгнание понедельничной хандры
Дата:29 августа 2011 г., 09:18
Кому:Анастейша Грей
* * *
Миссис Грей! Какое удовольствие слышать эти слова от жены (даже от заблудшей) утром в понедельник. Позвольте заверить вас, что я чувствую то же самое. Извините за прием сегодня вечером. Надеюсь, он не будет для вас слишком утомительным.
Кристиан Грей,
генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»
Ах да. Прием, который дает Американская судостроительная ассоциация. Я закатываю глаза… Очередное мероприятие. Кристиан определенно знает, чем меня развлечь.
От кого:Анастейша Грей
Тема:Корабли, проплывающие в ночи
Дата:29 августа 2011 г., 09:26
Кому:Кристиан Грей
* * *
Дорогой мистер Грей!
Уверена, вы придумаете, как придать трапезе остроты…
Вся в приятном ожидании,
ваша миссис Г.
Анастейша (и вовсе не заблудшая) Грей,
редактор SIP
* * *
От кого:Кристиан Грей
Тема:Разнообразие — вот что придает остроту жизни
Дата:29 августа 2011 г., 09:35
Кому:Анастейша Грей
* * *
Есть парочка идей…
Кристиан Грей,
генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес», теперь с нетерпением ожидающий приема АСА
Хм, интересно, что он задумал. Я уже дрожу в нетерпении. Стук в дверь прерывает мои размышления.
— Готова посмотреть свое расписание на эту неделю, Ана?
— Конечно. Садись. — Я улыбаюсь, восстанавливая самообладание, и минимизирую свою программу электронной переписки.
— Мне пришлось перенести пару встреч. Мистера Фокса — на следующую неделю, а доктора…
Звонит телефон. Это Роуч. Просит зайти к нему в кабинет.
— Мы можем вернуться к этому через двадцать минут?
— Конечно.
От кого:Кристиан Грей
Тема:Вчерашний вечер
Дата:30 августа 2011 г., 09:24
Кому:Анастейша Грей
* * *
Было… весело. Кто бы мог подумать, что ежегодный прием АСА может быть таким стимулирующим?
Вы, как всегда, не разочаровываете, миссис Грей.
Я люблю тебя.
Кристиан Грей,
благоговеющий генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»
* * *
От кого:Анастейша Грей
Тема:Люблю поиграть с мячиком…
Дата:30 августа 2011 г., 09:33
Кому:Кристиан Грей
* * *
Дорогой мистер Грей! Я скучала по серебряным шарикам. Это выникогда не разочаровываете.
Это все.
Миссис Г.
Анастейша Грей,
редактор SIP
Ханна стучит в дверь, прерывая мои эротические мысли о предыдущем вечере. Руки Кристиана… его рот.
— Входи.
— Ана, только что звонила секретарь мистера Роуча. Он хочет, чтобы этим утром ты присутствовала на совещании. Это означает, что мне опять придется перенести несколько назначенных встреч. Ничего?
Его язык…
— Конечно. Да, — бормочу я, пытаясь остановить своевольные мысли.
Ханна улыбается и выходит из кабинета, оставляя меня наедине со сладостными воспоминаниями о вчерашнем вечере.
От кого:Кристиан Грей
Тема:Хайд
Дата:1 сентября 2011 г., 15:24
Кому:Анастейша Грей
* * *
Анастейша! Сообщаю тебе, что Хайду было отказано в освобождении под залог и он остался под арестом. Его обвиняют в попытке похищения и поджога. Дата суда пока не назначена.
Кристиан Грей,
генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»
* * *
От кого:Анастейша Грей
Тема:Хайд
Дата:1 сентября 2011 г., 15:53
Кому:Кристиан Грей
* * *
Это хорошая новость. Значит ли она, что ты сократишь охрану?
Ана
Анастейша Грей,
редактор SIP
* * *
От кого:Кристиан Грей
Тема:Хайд
Дата:1 сентября 2011 г., 15:59
Кому:Анастейша Грей
* * *
Нет. Охрана останется на месте. Никаких возражений.
Что не так с Прескотт? Если она тебе не нравится, я ее заменю.
Кристиан Грей,
генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»
Я недовольно хмурюсь. Прескотт не так уж и плоха.
От кого:Анастейша Грей
Тема:Не выпрыгивай из штанов!
Дата:1 сентября 2011 г., 16:03
Кому:Кристиан Грей
* * *
Я просто спросила (закатывает глаза). И я подумаю насчет Прескотт.
Уйми свою чешущуюся руку!
Ана
Анастейша Грей,
редактор SIP
* * *
От кого:Кристиан Грей
Тема:Не искушай меня
Дата:1 сентября 2011 г., 16:11
Кому:Анастейша Грей
* * *
Заверяю вас, миссис Грей, что штаны мои на месте — пока.
Рука, однако, чешется.
Сегодня вечером мне, возможно, придется с этим что-то сделать.
Кристиан Грей,
генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»
* * *
От кого:Анастейша Грей
Тема:Ерзание
Дата:1 сентября 2011 г., 16:20
Кому:Кристиан Грей
* * *
Обещания, обещания…
И хватит докучать мне. Я пытаюсь работать. У меня импровизированная встреча с автором. Постараюсь не отвлекаться на мысли о тебе во время встречи.
А.
Анастейша Грей,
редактор SIP
* * *
От кого:Анастейша Грей
Тема:Плавание & Парение & Шлепанье
Дата:5 сентября 2011 г., 09:18
Кому:Кристиан Грей
* * *
Муж! А ты знаешь, как развлечь девушку. Буду, разумеется, ожидать такого обращения каждые выходные.
Ты меня балуешь. И мне это нравится.
Твоя жена.
Анастейша Грей,
редактор SIP
* * *
От кого:Кристиан Грей
Тема:Главная цель моей жизни…
Дата:5 сентября 2011 г., 09:25
Кому:Анастейша Грей
* * *
…баловать вас, миссис Грей. И беречь как зеницу ока, потому что я люблю вас.
Кристиан Грей,
влюбленный генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»
Ну и ну. Куда как романтично.
От кого:Анастейша Грей
Тема:Главная цель моей жизни…
Дата:5 сентября 2011 г., 09:33
Кому:Кристиан Грей
* * *
…отпустить — потому что я тоже люблю.
А теперь перестань быть таким сентиментальным, или я расплачусь.
Анастейша Грей,
по уши влюбленный редактор SIP
Следующий день. Я просматриваю настольный календарь. Всего пять дней до 10 сентября — моего дня рождения. Я знаю, мы едем посмотреть на дом, как идут дела у Элиота и его бригады. Интересно, есть ли у Кристиана еще какие-нибудь планы? Я улыбаюсь. Ханна стучит в дверь кабинета.
— Входи.
За ее спиной маячит Прескотт. Странно…
— Привет, Ана, — говорит Ханна. — Тебя хочет видеть некая Лейла Уильямс. Говорит, по личному делу.
— Лейла Уильямс? Я не знаю никакой… — Во рту у меня пересыхает, и Ханна делает большие глаза.
Лейла? Черт. Что ей нужно?

* * *
— О-о-о… пожалуйста, — умоляю я.
Кристиан нежно дует на мою сверхчувствительную плоть.
— Всему свое время, — бормочет он.
Я натягиваю путы и громким стоном протестую против его чувственных атак. Я в мягких кожаных наручниках, локти привязаны к коленям, и голова Кристиана поднимается и опускается у меня между ног, а проворный язык немилосердно меня дразнит. Я открываю глаза и устремляю невидящий взгляд на омытый мягким вечерним светом потолок нашей спальни. Язык Кристиана кружит и кружит, обводя и огибая центр моей вселенной. Я хочу распрямить ноги в тщетной попытке контролировать удовольствие. Но не могу. Мои пальцы стискивают его волосы, и я с силой тяну, борясь с этой утонченной пыткой.
— Не кончай, — предостерегающе бормочет он, мягким дыханием омывая мою теплую плоть, сопротивляясь моим пальцам. — Отшлепаю тебя, если кончишь.
Я стону.
— Контролируй себя, Ана. Ты должна научиться контролировать себя. — Его язык возобновляет свой эротический набег.
Да, он знает, что делает. Я не в силах ни сопротивляться, ни остановить свою чувственную реакцию, хотя стараюсь, очень стараюсь, но тело взрывается под его немилосердными манипуляциями, и его язык не останавливается — он высасывает из меня удовольствие, все до последней капли.
— Ох, Ана, — ворчит Кристиан. — Ты кончила. — Голос его полон торжествующей укоризны. Он переворачивает меня на живот, и я опираюсь на дрожащие руки. Он звонко шлепает меня по заду.
— Ай! — вскрикиваю я.
— Ты должна контролировать себя, — наставляет он и, схватив за бедра, рывком входит в меня. Я снова вскрикиваю, еще дрожа после потрясшей меня волны оргазма. Он замирает глубоко внутри меня и, наклонившись, расстегивает вначале один, потом второй наручник. Обнимает, притягивает к себе на колени спиной к нему, обхватывает ладонью за подбородок и за шею.
— Двигайся, — приказывает он.
Я стону, приподнимаясь и опускаясь у него на коленях.
— Быстрее, — шепчет он.
И я двигаюсь быстрее и быстрее. Он громко стонет, запрокидывает мою голову назад, легонько покусывает меня в шею. Другая рука неспешно скользит вниз, от бедра ниже, через холмик к клитору, все еще чувствительному от прежних щедрых ласк. Я тихо постанываю, когда пальцы смыкаются вокруг меня, снова дразня.
— Да, Ана, — хрипит он мне в ухо. — Ты моя. Только ты.
— Да, — выдыхаю я и напрягаюсь, сжимаюсь вокруг него, втягиваю в свои тайные глубины.
— Кончи для меня, — требует он.
Я даю себе волю, и тело послушно исполняет приказ. Он держит меня крепко, и в момент кульминации, содрогаясь в экстазе, выкрикиваю его имя.
— Ана, я люблю тебя, — стонет он и спешит за мной, выгибаясь навстречу собственной разрядке.
Он целует меня в плечо и убирает волосы с лица.
— Это есть в списке, миссис Грей? — говорит он. Я лежу, чуть живая, ничком на кровати. Кристиан мягко массирует мои ягодицы. Он лежит рядом, опираясь на локоть.
— М-м-м.
— Это означает «да»?
— М-м-м. — Я улыбаюсь.
Он улыбается и целует меня снова, и я неохотно переворачиваюсь на бок, лицом к нему.
— Итак? — не унимается Кристиан.
— Да. Это есть в списке. Но список длинный.
Его лицо чуть не раскалывается надвое от широкой ухмылки, и он наклоняется для нежного поцелуя.
— Хорошо. Пообедаем? — Глаза его светятся любовью и добродушным юмором.
Я киваю. Есть хочется ужасно. Протягиваю руку и мягко тереблю волоски у него на груди.
— Хочу кое-что тебе сказать.
— Что?
— Только не злись.
— Что такое, Ана?
— Тебе не все равно.
Зрачки его расширяются, и хорошего настроения как не бывало.
— Я хочу, чтоб ты признал, что тебе не все равно. Потому что тому Кристиану, которого я знаю и люблю, было бы не все равно.
Он застывает, не сводит с меня глаз, и я становлюсь свидетельницей внутренней борьбы, результатом которой должно стать соломоново решение. Он открывает рот, потом закрывает, и тень какого-то мимолетного чувства скользит по лицу. Может быть, боли.
«Скажи это», — мысленно приказываю я.
— Да. Да, мне не все равно. Довольна? — Голос его чуть громче шепота.
И на том спасибо. Какое облегчение.
— Да. Очень.
Он хмурит брови.
— Не могу поверить, что говорю с тобой сейчас, здесь, в нашей постели, о…
Я прикладываю палец к его губам.
— Ш-ш. Давай поедим. Я проголодалась.
Он вздыхает и качает головой.
— Вы смущаете меня, миссис Грей.
— Это хорошо. — Я наклоняюсь и целую его.
От кого:Анастейша Грей
Тема:Список
Дата:9 сентября 2011 г., 09:33
Кому:Кристиан Грей
* * *
Это, определенно, в первых пунктах.
Анастейша Грей,
редактор SIP
* * *
От кого:Кристиан Грей
Тема:Скажи мне что-нибудь новенькое
Дата:9 сентября 2011 г., 09:42
Кому:Анастейша Грей
* * *
Ты говоришь это последние три дня. Уж свыкнись с этим. Или… мы могли бы попробовать что-нибудь еще.
Кристиан Грей,
получающий удовольствие от этой игры генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»
Я улыбаюсь, глядя на экран. Последние несколько вечеров были… забавными. Мы снова расслабились, позабыв о коротком вмешательстве Лейлы в нашу жизнь. Я так и не набралась смелости спросить, висят ли на стенах ее картины, да и, честно говоря, мне все равно. Мой «блэкберри» звонит, и я отвечаю, ожидая, что это Кристиан.
— Ана?
— Да?
— Ана, солнышко, это Хосе-старший.
— Мистер Родригес! Здравствуйте! — В череп как будто втыкаются тысячи иголочек. Что нужно от меня отцу Хосе?
— Милая, прости, что звоню тебе на работу. Рэй… — Его голос дрожит.
— Что такое? Что случилось? — Сердце подпрыгивает к горлу.
— Рэй попал в аварию.
О нет! Папа. Я забываю вдохнуть.
— Он в больнице. Тебе лучше поскорее приехать сюда.

* * *
— Миссис Грей. — Меня будит голос Сойера. — Мы на территории больницы. Мне только надо найти приемный покой.
— Я знаю, где это. — Вспоминаю свой прошлый визит в городскую больницу, когда на второй день работы в «Клейтоне» я свалилась со стремянки и подвернула ногу. Вспоминаю и как Пол Клейтон стоял у меня над душой; меня передергивает.
Сойер останавливается в месте высадки и выпрыгивает, чтобы открыть мою дверцу.
— Сейчас поставлю машину, мэм, и приду к вам. Оставляйте свой портфель, я принесу.
— Спасибо, Люк.
Он кивает, и я быстро иду к приемному покою. Регистратор за стойкой вежливо улыбается мне, через пару минут находит, куда поместили Рэя, и отсылает меня в хирургическое отделение на третьем этаже.
Хирургическое отделение? О господи!
— Спасибо, — бормочу я, стараясь сосредоточиться на ее объяснении, как пройти к лифту. Я почти бегу туда, и тошнота подкатывает к горлу.
«Пусть с ним все будет хорошо. Пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо».
Лифт едет мучительно медленно, останавливается на каждом этаже. «Давай же… давай!» Я мысленно подгоняю его, сердито поглядывая на входящих и выходящих из него людей, которые мешают мне попасть к отцу.
Наконец дверь открывается на третьем этаже, и я несусь к еще одной регистрационной стойке, укомплектованной медсестрами в голубой униформе.
— Чем могу помочь? — спрашивает одна услужливая сестра с близоруким взглядом.
— Мой отец, Рэймонд Стил. Только что поступил. Мне сказали, он в четвертой операционной. — Даже произнося эти слова, я мысленно молю, чтобы это оказалось не так.
— Сейчас посмотрю, мисс Стил.
Я киваю, не трудясь поправить ее, и она внимательно вглядывается в экран своего компьютера.
— Да. Поступил пару часов назад. Если вы не против подождать, я дам им знать, что вы здесь. Комната ожидания вот там. — Она указывает на большую белую дверь, предусмотрительно снабженную соответствующей табличкой с крупными синими буквами.
— Как он? — спрашиваю я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Чтобы узнать о его состоянии, вам придется подождать кого-то из лечащих врачей, мэм.
— Спасибо, — говорю я, но в душе кричу: «Я хочу знать сейчас!»
Открываю дверь в функциональную, аскетическую комнату ожидания, где сидят мистер Родригес и Хосе.
— Ана! — вскрикивает мистер Родригес. Его рука — в гипсе, а на щеке — синяк. Он сидит в кресле для перевозки больных, одна нога тоже загипсована. Я осторожно обнимаю его.
— Ох, мистер Родригес, — всхлипываю я.
— Ана, милая. — Похлопывает меня по спине здоровой рукой. — Мне так жаль, — бормочет он хриплым, срывающимся голосом.
О нет!
— Нет, папа, — говорит Хосе с мягкой укоризной. Когда я поворачиваюсь, он привлекает меня к себе и обнимает.
— Хосе, — шепчу я. Не могу больше сдерживаться, слезы брызжут из глаз, все напряжение, страх и сердечная боль последних трех часов дают о себе знать.
— Эй, Ана, не плачь. — Хосе мягко гладит меня по волосам.
Я обнимаю его за шею и тихо всхлипываю. Мы стоим так целую вечность, и я так благодарна, что мой друг здесь. Мы разнимаем объятия, когда в комнату ожидания заходит Сойер. Мистер Родригес дает мне бумажный носовой платок из предусмотрительно поставленной тут коробки, и я вытираю слезы.
— Это мистер Сойер. Охрана, — сообщаю я. Сойер вежливо кивает Хосе и мистеру Родригесу, затем проходит и садится в углу.
— Присядь, Ана. — Хосе подводит меня к одному из обитых дерматином кресел.
— Что произошло? Мы знаем, как он? Что они делают?
Встаю и меряю шагами комнату, потом снова сажусь. Почему врачи до сих пор не пришли? Я беру Хосе за руку, и он успокаивающе сжимает мою ладонь. «Пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо. Пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо».
Время тянется так медленно.
Вдруг дверь открывается, и все мы с надеждой вскидываем глаза, а мой желудок скручивает. Неужели?
Входит Кристиан. Лицо его тут же темнеет, когда он замечает, что моя рука в руке Хосе.
— Кристиан! — вскрикиваю я и вскакиваю, благодаря бога, что он благополучно долетел. И вот я уже в его объятиях, его нос — у меня в волосах, и я вдыхаю его запах, его тепло, его любовь. Какая-то часть меня чувствует себя спокойнее, сильнее и крепче, потому что он здесь. Как же благотворно его присутствие действует на мой душевный покой!
— Какие-нибудь новости?
Я качаю головой, не в состоянии говорить.
— Хосе, здравствуй. — Он кивает.
— Кристиан, это мой отец, Хосе-старший.
— Мистер Родригес, мы встречались на свадьбе. Я так понимаю, вы тоже были в аварии?
Хосе коротко излагает историю.
— Вы оба достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы быть здесь? — спрашивает Кристиан.
— Мы останемся, — отвечает мистер Родригес тихим, пронизанным болью голосом. Кристиан кивает. Взяв за руку, он усаживает меня, затем садится рядом.
— Ты ела? — спрашивает он.
Я качаю головой.
— Хочешь?
Я снова качаю головой.
— Но тебе холодно? — Он оглядывает куртку Хосе.
Я киваю. Кристиан ерзает в кресле, но благоразумно ничего не говорит.
Дверь снова открывается, и входит молодой доктор в ярко-голубом операционном костюме. Врач выглядит уставшим и измученным.
Кровь отливает от головы. Я неуклюже поднимаюсь.
— Рэй Стил, — шепчу я, а Кристиан встает рядом со мной и обвивает рукой за талию.
— Вы его ближайшая родственница? — спрашивает доктор. Его ярко-голубые глаза почти такого же цвета, как и больничная форма, и при иных обстоятельствах я бы нашла его привлекательным.
— Я его дочь, Ана.
— Мисс Стил…
— Миссис Грей, — прерывает его Кристиан.
— Прошу прощения, — запинаясь, говорит доктор, и у меня мелькает желание пнуть Кристиана. — Я доктор Кроув. Состояние вашего отца стабильное, но критическое.
Что это значит? Ноги подкашиваются, и только твердая рука Кристиана не дает мне свалиться на пол.
— У него несколько внутренних повреждений, — говорит доктор Кроув, — главным образом диафрагмы, но нам удалось устранить их, и мы сумели спасти селезенку. К сожалению, во время операции из-за потери крови он пережил остановку сердца. Нам удалось снова запустить сердце, но пока состояние вызывает озабоченность. Однако больше всего нас беспокоит то, что у него сильная контузия головы, и томограмма показывает опухоль в мозгу. Мы ввели пациента в искусственную кому, чтобы он был неподвижен. Будем пока наблюдать.
Повреждение мозга? Нет.
— Это стандартная процедура в таких случаях. Пока остается только ждать.
— И каков прогноз? — холодно спрашивает Кристиан.
— Мистер Грей, в данный момент трудно сказать. Возможно, он полностью поправится, но это в руках божьих.
— Как долго вы будете держать его в коме?
— Зависит от реакции мозга. Обычно семьдесят два или девяносто шесть часов.
Так долго!
— Могу я его увидеть? — шепчу я.
— Да, вы сможете увидеть его примерно через полчаса. Его переведут в отделение интенсивной терапии на шестой этаж.
— Спасибо, доктор.
Доктор Кроув кивает, поворачивается и уходит.
— Что ж, он жив, — шепчу я Кристиану. И слезы снова катятся у меня по лицу.
— Сядь, — мягко приказывает Кристиан.
— Папа, думаю, нам лучше уйти. Тебе надо отдохнуть. Больше мы пока все равно ничего не узнаем, — говорит Хосе мистеру Родригесу, который уставился на сына невидящим взглядом. — Можем снова приехать вечером, после того как ты отдохнешь. Ты не против, Ана? — Хосе поворачивается и умоляюще смотрит на меня.
— Конечно, нет.
— Вы остановились в Портленде? — спрашивает Кристиан.
Хосе кивает.
— Вас надо подвезти?
Хосе хмурится.
— Я вызову такси.
— Люк может вас отвезти.
Сойер встает, и Хосе смотрит недоуменно.
— Люк Сойер, — проясняю я.
— А… конечно. Да, было бы неплохо. Спасибо, Кристиан.
Я обнимаю мистера Родригеса и Хосе.
— Крепись, Ана, — шепчет Хосе мне на ухо. — Он сильный и здоровый мужчина. Перевес на его стороне.
— Надеюсь. — Я крепко обнимаю его. Затем, отпустив, снимаю куртку и вручаю ему.
— Оставь, если замерзла.
— Нет, уже все в порядке. Спасибо. — Нервно взглянув на Кристиана, вижу, что он бесстрастно взирает на нас. Потом берет меня за руку.
— Если будут какие-то изменения, я сразу дам вам знать, — говорю я, когда Хосе везет каталку отца к двери, которую Сойер держит открытой.
Мистер Родригес поднимает руку, и они приостанавливаются в дверях.
— Я буду за него молиться, Ана. — Голос его дрожит. — Было так здорово возобновить наше общение после стольких лет. Он стал мне добрым другом.
— Я знаю.
С этим они уходят. Мы с Кристианом одни. Он гладит меня по щеке.
— Ты бледная. Иди сюда.
Он садится и сажает меня к себе на колени, и я с готовностью принимаю его объятия. Прижимаюсь к нему. Я ужасно подавлена несчастьем с отчимом, но глубоко признательна мужу за то, что он приехал, чтобы утешить меня. Он мягко гладит меня по волосам и держит за руку.
— Как «Чарли Танго»? — спрашиваю я.
Он усмехается.
— О, он просто яр, — говорит он с тихой гордостью в голосе. Я по-настоящему улыбаюсь впервые за несколько часов и озадаченно гляжу на него.
— Яр?
— Это из «Филадельфийской истории». Любимый фильм Грейс.
— Не видела.
— Кажется, он есть у меня дома на диске. Можем как-нибудь вместе посмотреть. — Он целует мои волосы и снова улыбается.
— Могу я убедить тебя что-нибудь съесть?
Я перестаю улыбаться.
— Не сейчас. Сначала хочу увидеть Рэя.
Плечи его тяжело опускаются, но он не настаивает.
— Как тайваньцы?
— Сговорчивы.
— В чем сговорчивы?
— Позволили мне купить судостроительный завод за меньшую цену, чем я готов был заплатить.
Он купил судостроительный завод?
— Это хорошо?
— Да, это хорошо.
— Но я думала, у тебя уже есть судостроительный завод. Здесь.
— Есть. Тот мы будем использовать для производства оснащения. А корпуса строить на Востоке. Так дешевле.
— А как насчет рабочих здешней верфи?
— Переведем их на другую работу. Думаю, нам удастся свести сокращения к минимуму. — Он целует меня в волосы. — Посмотрим, как там Рэй?
* * *

* * *
После ванны чувствую себя лучше. Укутанная в мягкий махровый халат, смотрю на пакеты, лежащие на кровати. Хм, должно быть, здесь не только ночная одежда. Нерешительно заглядываю в один. Пара джинсов и трикотажная куртка с капюшоном моего размера. Бог ты мой… Тейлор накупил одежды на целый уикенд, и он знает, что я люблю. Я улыбаюсь, вспоминая, что он не первый раз покупает мне одежду, и именно когда я здесь, в «Хитмане».
— Не считая того случая, когда ты изводил меня у Клейтонов, ты когда-нибудь ходил в магазин и покупал что-нибудь?
— Изводил тебя?
— Да. Изводил.
— Ты нервничала и суетилась, насколько я помню. А тот мальчишка так и вился вокруг тебя. Как его звали?
— Пол.
— Один из многих твоих обожателей.
Я закатываю глаза, и Кристиан улыбается. И целует меня.
— Вот это моя девочка, — шепчет он. — Одевайся. Не хочу, чтобы ты опять замерзла.
* * *
— Готова, — говорю я. Кристиан работает на своем ноутбуке в оборудованной под кабинет части номера. Он одет в черные джинсы и серый свитер грубой вязки, а я в джинсах, белой майке и куртке с капюшоном.
— Ты выглядишь такой юной, — мягко говорит Кристиан, поднимая сияющие глаза. — Подумать только: завтра станешь на целый год старше.
Я печально улыбаюсь.
— У меня как-то нет настроения праздновать. Мы можем поехать к Рэю сейчас?
— Конечно. Я бы хотел, чтоб ты что-нибудь поела. Ты почти не притронулась к еде.
— Кристиан, пожалуйста. Я не голодна. Может, после того, как мы навестим Рэя. Хочу пожелать ему спокойной ночи.
* * *
Прибыв в отделение интенсивной терапии, мы встречаем уходящего Хосе.
Он один.
— Ана, Кристиан. Привет.
— Где твой папа?
— Он слишком устал, чтобы вернуться. Как-никак побывал в аварии. — Хосе печально улыбается. — Да и подействовали болеутоляющие, так что он сейчас спит. А мне пришлось повоевать, чтобы получить разрешение навестить Рэя, поскольку я не родственник.
— И? — спрашиваю я.
— Все хорошо. Состояние прежнее… но стабильное.
На меня накатывает облегчение. Отсутствие вестей — хорошая весть.
— Увидимся завтра, именинница?
— Конечно. Мы будем здесь.
Хосе бросает быстрый взгляд на Кристиана, затем коротко обнимает меня.
— Масапа.
— Спокойной ночи, Хосе.
— До свидания, Хосе, — говорит Кристиан. Хосе кивает и идет по коридору.
— Он все еще сохнет по тебе, — тихо произносит Кристиан.
— Да нет же. А если и так… — Я пожимаю плечами, потому что сейчас мне не до этого.
Кристиан выдает мне натянутую улыбку, и мое сердце тает.
— Молодец, — бормочу я.
Он хмурится.
— Что не скрежетал зубами.
— Я никогда не скрежещу зубами. Идем к твоему отцу. У меня для тебя сюрприз.
— Сюрприз? — Я с тревогой смотрю на него.
— Идем. — Кристиан берет меня за руку, и мы распахиваем двери в отделение интенсивной терапии.
У кровати Грейс беседует с Кроувом и вторым доктором, женщиной, которую я вижу впервые. Заметив нас, Грейс улыбается.
Слава богу!
— Кристиан. — Она целует его в щеку, затем поворачивается и заключает меня в свои теплые объятия.
— Ана, ты как, держишься?
— Я-то да, а вот за отца беспокоюсь.
— Он в хороших руках. Доктор Слудер — лучший специалист в своей области. Мы вместе учились в Йельском университете.
Ого…
— Миссис Грей, здравствуйте. — Доктор Слудер сдержанно здоровается со мной. У нее короткие волосы, застенчивая улыбка ребенка и мягкий южный акцент.
— Как ведущий лечащий врач вашего отца, рада сообщить, что он полностью поправится. Рост мозговой опухоли остановился, и она показывает признаки убывания. Это весьма обнадеживающе через такое короткое время.
— Хорошая новость, — бормочу я.
Она тепло улыбается мне.
— Да, миссис Грей. Мы очень хорошо заботимся о нем. Здорово было повидаться с тобой, Грейс.
Грейс улыбается.
— Мне тоже, Лорейн.
— Доктор Кроув, давайте дадим этим добрым людям побыть с мистером Стилом. — Кроув выходит вслед за доктором Слудер.
Я смотрю на Рэя, впервые после аварии — с оптимизмом. Добрые слова доктора Слудер и Грейс вновь зажгли надежду.
Грейс берет меня за руку и мягко сжимает.
— Ана, милая, садись поговори с ним. Вам обоим это на пользу. А мы с Кристианом побудем в комнате ожидания.
Я киваю. Кристиан ободряюще улыбается, и они с Грейс оставляют меня с моим любимым отцом, мирно спящим под тихую колыбельную вентилятора и сердечного монитора.
* * *
Я надеваю белую майку Кристиана и забираюсь в кровать.
— Ты, кажется, повеселела, — осторожно говорит он, натягивая пижаму.
— Да. Думаю, здорово помог разговор с доктором Слудер и твоей мамой. Это ты попросил Грейс приехать сюда?
Кристиан ложится в постель и притягивает меня в объятия, повернув спиной к себе.
— Нет. Она сама захотела приехать проведать твоего отца.
— Откуда узнала?
— Я позвонил ей сегодня утром.
А-а.
— Детка, ты вымоталась. Тебе надо поспать.
— М-м, — согласно бормочу я. Он прав. Я так устала. День был напряженный и нервный.
Я поворачиваю голову и смотрю на него. Мы не будем заниматься любовью? Вот и хорошо. В сущности, он весь день практически не притрагивался ко мне, и я задаюсь вопросом, следует ли мне тревожиться по этому поводу, но поскольку моя внутренняя богиня покинула здание и унесла с собой мое половое влечение, я подумаю об этом утром. Переворачиваюсь и прижимаюсь к Кристиану, положив на него ногу.
— Обещай мне кое-что, — мягко говорит он.
— М-м? — Я слишком устала, чтобы что-то произнести.
— Обещай, что завтра что-нибудь поешь. Я готов стерпеть, не скрежеща зубами, что ты носишь куртку другого мужчины. Но, Ана… ты должна есть. Пожалуйста.
— М-м, — молча соглашаюсь я. Он целует мои волосы. — Спасибо, что ты здесь, — бормочу и сонно целую его в грудь.
— Где же еще мне быть? Я хочу быть там, где ты, Ана. Думаю о том, какой большой путь мы уже прошли. И та ночь, когда я в первый раз спал с тобой… Что это была за ночь! Я любовался тобой часами. Ты была просто… необыкновенной.
Я улыбаюсь ему в грудь.
— Спи, — шепчет он, и это приказ. Я закрываю глаза и проваливаюсь в сон.