Глава 1
Я кое-как пережила Третий-день-без-Кристиана и свой первый рабочий день. Но все-таки сумела немного отвлечься. Мелькали новые лица, я старалась вникнуть в работу. А тут еще мой новый босс, мистер Джек Хайд… Вот он подходит к моему столу, улыбается, в голубых глазах сверкают искорки.
— Молодец, Ана. Думаю, мы с тобой прекрасно сработаемся.
Не без некоторого усилия я растягиваю губы в подобии улыбки.
— Я пойду, если вы не возражаете.
— Конечно, иди, уже полшестого. До завтра.
— До свидания, Джек.
— До свидания, Ана.
Беру сумку, натягиваю куртку и иду к двери. Оказавшись на улице Сиэтла, вздыхаю полной грудью. Но воздух раннего вечера все равно не заполняет пустоту в моей грудной клетке, тот вакуум, который я ощущала с субботнего утра, болезненное напоминание о моей потере. Понуро плетусь к автобусной остановке и размышляю, как же мне теперь жить без моей любимой старушки-«Ванды»… или без «Ауди».
Я тут же одергиваю себя. Нет. Не думай о нем! Да, конечно, я могу теперь позволить себе тачку — красивую, новую тачку. Пожалуй, он заплатил мне слишком щедро… После этой мысли во рту становится горько, но я предпочитаю этого не замечать. Надо выбросить все из головы. Ни о чем не думать, ничего не чувствовать… И не думать о нем. Иначе опять зареву, прямо сейчас, на улице. Только этого мне не хватало.
Без Кейт в квартире пусто и тоскливо. Небось валяется сейчас на Барбадосе на пляже, потягивает прохладный коктейль. Я включаю плоский телевизор, чтобы звук заполнил вакуум и создал хотя бы некоторое ощущение, что я не одна, но не слушаю и не смотрю. Я сажусь и тупо смотрю в стенку. Ничего не чувствую, только боль. Сколько еще мне это терпеть?
Из оцепенения меня выводит трель домофона, и я испуганно вздрагиваю. Кто это? Поколебавшись, нажимаю на кнопку.
— Доставка для мисс Стил.

* * *
У меня пропал аппетит. В среду в обед одолела стаканчик йогурта — первое, что съела с пятницы. Я существую благодаря капучино и диетической коле. Держусь на кофеине, а в этом нет ничего хорошего.
Джек часто подходит ко мне, надоедает, задает вопросы о моей личной жизни. И что ему нужно? Я стараюсь быть вежливой, но близко его не подпускаю.
Я сижу за компом, просматриваю почту Джека и радуюсь, что эта тупая работа отвлекает меня от проблем. Пищит моя почта, я быстро смотрю, от кого письмо.
Черт, что за новость! Письмо от Кристиана. Нет, только этого мне не хватало! Зачем сюда-то писать?
От кого:Кристиан Грей
Тема:Завтра
Дата:8 июня 2011 г. 14.05
Кому:Анастейша Стил
* * *
Дорогая Анастейша.
Прости, что пишу тебе на работу. Надеюсь, что я не очень тебе помешаю. Получила ли ты мои цветы?
Я знаю, что завтра открывается галерея, будет вернисаж твоего приятеля. Ехать туда далеко, а на покупку авто у тебя наверняка не было времени. Я буду совершенно счастлив отвезти тебя туда — если ты захочешь.
Дай мне знать.
Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»
У меня на глазах закипают слезы. Я вскакиваю, галопом мчусь в туалет и ныряю в кабинку. Хосе! Я совсем забыла, а ведь обещала приехать на его вернисаж. Черт, Кристиан прав: как я туда доберусь?
Я прижимаю ладонь к горячему лбу. Почему Хосе мне не позвонил? И вообще, почему мне никто не звонит? В сумятице чувств я даже не замечала, что у меня молчит мобильник.
Черт! Что за идиотка! У меня по-прежнему включена переадресация звонков на мой смартфон «блэкберри», забытый у Кристиана. Все это время Грей получал адресованные мне звонки — разумеется, если только не выбросил смартфон. Как же Кристиан узнал мой мейл?
Впрочем, он знает даже размер моей обуви, так что узнать адрес электронной почты для него не проблема.
Смогу ли я встретиться с ним снова? Выдержу ли? Хочу ли его видеть? Я закрываю глаза и запрокидываю голову, застигнутая жаркой волной тоски и томления. Конечно, хочу.
Пожалуй… пожалуй, я сообщу ему, что уже раздумала… Нет, нет, нет, я не могу быть вместе с человеком, которому доставляет удовольствие причинять мне боль, тем, кто не может меня любить.
Мучительные воспоминания вспыхивают в моем сознании: ванна, сильные, ласковые руки, поцелуи, его юмор и его сумрачный, волнующий взгляд — очень сексуальный. Я скучаю без него. Пять дней, пять мучительных дней тянулись целую вечность. Я засыпала в слезах, жалела, что встретила его, и желала, чтобы он стал другим, смог стать другим, чтобы мы могли быть вместе. Сколько еще мне мучиться от этого жуткого, испепеляющего чувства? Я живу на пороге ада.
Я обхватываю плечи руками, крепко-крепко, словно боюсь, что вот-вот рассыплюсь на кусочки. Я скучаю без него. Скучаю… Я люблю его. Вот так, люблю, и все.
Анастейша Стил, ты сейчас на работе!.. Мне надо быть сильной, но я хочу поехать на вернисаж Хосе, а мазохистка, скрывающаяся в глубине моей души, хочет еще и встречи с Кристианом. Я набираю полную грудь воздуха, шумно выдыхаю и иду к своему столу.
От кого:Анастейша Стил
Тема:Завтра
Дата:8 июня 2011 г. 14.25
Кому:Кристиан Грей
* * *
Привет, Кристиан.
Спасибо за цветы, они прелестны.
Да, мне бы хотелось поехать.
Благодарю.
Анастейша Стил,
секретарь Джека Хайда, редактора, SIP
Проверяю свой мобильник — да, была включена переадресация. Джек ушел на переговоры, и я быстренько звоню Хосе.
— Привет, Хосе. Это Ана.
— Привет, бродяга. — В его голосе столько тепла и доброты, что мне снова хочется плакать.
— Я не могу долго разговаривать. Во сколько начинается вернисаж?
— Так ты все-таки приедешь? — В его голосе слышится радость.
— Да, конечно. — Я мысленно вижу его лицо, его широкую ухмылку и впервые за пять дней искренне улыбаюсь.
— В семь тридцать.
— Тогда до встречи. Пока, Хосе.
— Пока, Ана.
От кого:Кристиан Грей
Тема:Завтра
Дата:8 июня 2011 г. 14.27
Кому:Анастейша Стил
* * *
Дорогая Анастейша
Во сколько мне заехать за тобой?
Кристиан Грей,
генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»
* * *
От кого:Анастейша Стил
Тема:Завтра
Дата:8 июня 2011 г. 14.32
Кому:Кристиан Грей
* * *
У Хосе вернисаж начинается в 7:30. Как ты думаешь, во сколько тебе заехать?
Анастейша Стил,
секретарь Джека Хайда, редактора, SIP
* * *
От кого:Кристиан Грей
Тема:Завтра
Дата:8 июня 2011 г. 14.34
Кому:Анастейша Стил
* * *
Дорогая Анастейша
До Портленда довольно далеко. Я заеду за тобой в 5:45.
Жду встречи с тобой.
Кристиан Грей,
генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»
* * *
От кого:Анастейша Стил
Тема:Завтра
Дата:8 июня 2011 г. 14.38
Кому: Кристиан Грей
* * *
Тогда до встречи.
Анастейша Стил
секретарь Джека Хайда, редактора, SIP

Не выпуская моей руки, Кристиан кивает пилоту и, пригнувшись, ведет меня к дверям вертолета.
Внутри он пристегивает меня, туго затягивает ремни. Многозначительно, с загадочной улыбкой.
— Вот теперь ты никуда не денешься, — бормочет он. — Должен признаться, мне нравится на тебе этот бондаж. Да, ни к чему не прикасайся.
Я густо заливаюсь краской, когда он проводит указательным пальцем по моей щеке. Потом протягивает наушники. «Мне бы тоже хотелось прикоснуться к тебе, но ты не разрешаешь…» Я хмурю брови. К тому же он так туго затянул ремни, что я еле шевелюсь.
Кристиан садится в кресло пилота и пристегивается, потом выполняет все предполетные проверки. Действует уверенно и быстро. Я завороженно наблюдаю. Он надевает наушники, щелкает тумблером, и лопасти ускоряют вращение, оглушая меня низким рокотом.
Он поворачивается ко мне.
— Готова, малышка? — Голос эхом отзывается в наушниках.
— Угу.
На его губах усмешка — озорная, мальчишеская. Как давно я ее не видела!
— Вышка Ситак, это борт «Чарли Танго», отель «Гольф-Эхо»(А1), готов к рейсу в Портленд через PDX. Как слышите меня? Прием.
Безликий голос авиадиспетчера отвечает, инструктирует.
— Роджер, вышка, говорит борт «Чарли Танго», конец связи.
* * *
Кристиан щелкает двумя тумблерами, берется за ручку управления, и вертолет медленно и плавно взмывает в вечернее небо.
Сиэтл и мой желудок падают вниз, стремительно удаляясь от нас.
— Когда-то мы гнались за зарей, а она убегала от нас, теперь мы прогоняем тьму, — звучит в наушниках его голос.
* * *
Я таращу глаза от удивления. Что такое? Ушам не верю. Неужели он способен на такую романтику? Он улыбается, и я робко улыбаюсь в ответ.
— На этот раз, при вечернем солнце, все будет выглядеть гораздо красивее, — говорит он.
В прошлый раз, когда мы летели в Сиэтл, было темно. В этот же вечер вид открывается потрясающий, буквально неземной. Мы набираем высоту, пролетая меж высоченных небоскребов.
— Вон там моя «Эскала», — он кивает на здание, — «Боинг» там, а теперь приближается и «Спейс Нидл».
— Еще ни разу не была там, — вздыхаю я, вытягивая шею.
— Я покажу тебе его — мы там поужинаем.
— Кристиан, мы расстались.
— Знаю. Но я все-таки свожу тебя туда и накормлю, — сердится он.
Я качаю головой и понимаю, что лучше не спорить.
— Тут очень красиво, спасибо.
— Впечатляет, не правда ли?
— Впечатляет то, что ты можешь показать мне все это.
— Грубая лесть, да, мисс Стил? Но я действительно наделен многими талантами.
— Я прекрасно вижу это, мистер Грей.
Он поворачивает голову и усмехается. Впервые за пять дней я немного расслабляюсь. Может, все и не так плохо.
— Как тебе новая работа?
— Спасибо, хорошо. Интересная.
— А что представляет собой новый босс?
— Ну, нормальный.
Не могу же я сказать, что меня беспокоит внимание Джека? Кристиан прищуривается.
— Что-то не так?
— Нет, все в порядке, не считая очевидного.
— Очевидного?
— Ох, Кристиан, честное слово, ты меня иногда просто достаешь.
— Достаю? Я? Мне что-то не нравится ваш тон, мисс Стил.
— Не нравится — и ладно.
Его губы кривятся в усмешке.
— Я скучал без твоего милого дерзкого ротика, Анастейша.
Мне хочется крикнуть: «А я скучала без тебя — всего тебя — не только без твоего голоса, твоих губ!..» Но я лишь молча смотрю через лобовое стекло «Чарли Танго», похожее на выпуклую стенку аквариума. Мы продолжаем лететь на юг. Над горизонтом висит солнце — большое, оранжевое, опасное, — и я снова чувствую себя Икаром, рискующим сгореть в его огне.

* * *
Кристиан прогоняет хмурость с лица. Я отхожу в сторону, но он хватает меня за руку и тянет к себе. Фотограф смотрит на нас обоих и не может скрыть удивления.
— Благодарю вас, мистер Грей. — Он несколько раз щелкает затвором. — Мисс?.. — спрашивает он.
— Ана Стил, — отвечаю я.
— Благодарю вас, мисс Стил. — Фотограф торопливо удаляется.
— В Интернете я искала твои снимки с подружками. Ни одного не нашла. Вот почему Кейт и подумала, что ты гей.
Губы Кристиана скривились в усмешке.
— Теперь мне понятен твой нелепый вопрос. Нет, я никому не назначаю свидания, Анастейша, только тебе. Но ты и сама это знаешь. — Его голос звучит спокойно и искренне.
— Так, значит, ты нигде не появлялся со своими… — я нервно оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не слышит, — …сабами?
— Иногда появлялся. Но не назначал свидания. Это шопинг, понимаешь? — Он пожимает плечами, не отрывая от меня взгляда.
О-о, так, значит, все происходило в игротеке — в его Красной комнате боли и его квартире. Прямо и не знаю, что думать.
— Только с тобой, Анастейша, — шепчет он.
Я краснею и опускаю глаза. По-своему он действительно привязан ко мне.
— Твой друг, похоже, больше любит снимать пейзажи, а не портреты. Давай поглядим его работы. — Он протягивает мне руку.
Мы неторопливо рассматриваем работы Хосе, и я замечаю, как какая-то пара кивает мне, широко улыбаясь, словно знакомой. Вероятно, потому, что мы вместе с Кристианом. Но вот какой-то белокурый парень открыто таращится на меня. Странно…
Мы поворачиваем за угол, и тут я понимаю причину странных взглядов. На дальней стене расположены семь огромных портретов — и на них я.
Я смотрю с портретов в зал. Тут надуваю губы, на соседнем смеюсь, а вот хмурюсь, удивляюсь… Все снято на предельном приближении, все черно-белое.
Вот зараза! Я вспоминаю, как Хосе возился пару раз с фотоаппаратом, когда бывал у меня и когда я выезжала с ним в качестве шофера и помощника. Я-то думала, что он просто баловался. Не подозревала, что он сделает такие непринужденные снимки.
Кристиан, как завороженный, подолгу смотрит на каждый портрет.
— Похоже, не только я один… — загадочно бормочет он. Его губы сжаты в твердую полоску.
Мне кажется, он сердится.
— Извини, — говорит Кристиан, пронзив меня на миг своим острым взглядом, и направляется к столику администратора.
В чем дело? Я завороженно наблюдаю, как он оживленно беседует с мисс Короткая Стрижка и Красная Помада. Вот достает бумажник и извлекает из него кредитную карточку.
Эге! Вероятно, он купил один из портретов.
— Эй, значит, ты муза? Потрясающие фото.
* * *
На меня опять таращится парень с копной светлых волос. Я чувствую теплую ладонь на моем локте. Это вернулся Кристиан.
— Ты счастливчик, — говорит ему блондин и получает в ответ ледяной взгляд.
— Конечно, счастливчик, — мрачно бормочет Кристиан, отводя меня в сторону.
— Ты купил один из портретов?
— Один? — фыркает он, не отрывая от них глаз.
— Ты купил не один, а больше?
Он поднимает брови.
— Я приобрел все, Анастейша. Я не хочу, чтобы всякие там типы таращились на тебя, если купят эти снимки и повесят их у себя дома.
Я чуть не рассмеялась.
— Ты предпочитаешь делать это сам? — усмехаюсь я.
Он сердито смотрит на меня, вероятно, застигнутый врасплох моей дерзостью, но старается скрыть удивление.
— Честно говоря, да.
— Извращенец. — Я прикусываю губу, чтобы не засмеяться.
У него отвисает челюсть, и теперь его удивление становится явным. В задумчивости он трет подбородок.
— Ничего не могу возразить против такой оценки, Анастейша. — Он наклоняет голову набок, и в его глазах прыгают смешинки.
— Мы потом еще поговорим с тобой об этом, но я обещаю полную конфиденциальность.
Он вздыхает и смотрит на меня долгим взглядом.
— И о том, что я сделал бы с твоим милым, дерзким ротиком, — еле слышно бормочет он.
Я ахаю, хорошо понимая, что он имеет в виду.
— Ты очень груб. — Я пытаюсь изобразить ужас, и мне это удается. Неужели для него не существует рамок дозволенного?
Он ухмыляется, потом хмурит брови.
— На этих фото ты держишься очень непринужденно. Я нечасто вижу тебя такой.
Что? Эге! Смена темы — от игривого к серьезному.
Я краснею и опускаю взгляд. Он берет меня за подбородок и заставляет поднять голову. Я взволнованно задыхаюсь от его прикосновения.
— Я хочу, чтобы ты со мной была такой же непринужденной, — шепчет он. Все проблески юмора исчезли.
Глубоко внутри меня опять зашевелилась радость. Но разве это возможно? Ведь у нас проблемы.
— Если ты хочешь этого, тогда перестань меня пугать, — огрызаюсь я.
— А ты научись общаться и говорить мне, что ты чувствуешь, — огрызается он в ответ, сверкнув глазами.
Я вздыхаю.
— Кристиан, ты хочешь видеть меня своей покорной рабыней, сабой. Вот в чем проблема. Вот определение прилагательного «сабмиссивная» — ты как-то прислал мне его по почте. — Я замолкаю, припоминая дословно его послание. — Кажется, синонимами были, цитирую: «мягкая, покладистая, податливая, уступчивая, сговорчивая, пассивная, послушная, смиренная, терпеливая, кроткая, безвольная, робкая…». Я не должна поднимать на тебя глаза. Не должна говорить без твоего разрешения. Чего же ты ожидал? — ехидно интересуюсь я.
Он хмурится все сильнее, а я продолжаю:
— Я вообще не понимаю, чего ты хочешь. То тебе не нравится, что я спорю с тобой, то ты хвалишь мой «дерзкий ротик». Ты ждешь от меня повиновения, чтобы при непослушании меня можно было бы наказать. Я просто не знаю, куда тебя занесет, когда я буду с тобой.
Его глаза превратились в злые щелочки.
— Что ж, мисс Стил, в логике вам, как всегда, не откажешь, — цедит он ледяным тоном. — Но сейчас мы поужинаем.
— Но ведь мы тут пробыли всего полчаса.
— Ты посмотрела фотографии; ты поговорила с парнем.
— Его зовут Хосе.
— Ты поговорила с Хосе. Между прочим, когда я видел его в прошлый раз, ты была пьяная, и он пытался засунуть свой язык в твой рот.
— Он ни разу не ударил меня, — парирую я.
Кристиан сдвигает брови, злость исходит из каждой его поры.
— Это запрещенный удар, Анастейша, — шепчет он.
Я бледнею, а Кристиан приглаживает свою шевелюру, вставшую дыбом от едва сдерживаемого гнева. Но я не собираюсь сдаваться и с вызовом гляжу на него.
— Ты срочно должна что-то съесть. Ты вянешь на глазах. Найди парня и попрощайся с ним.
— Пожалуйста, давай побудем здесь еще немного.
— Нет. Иди. Немедленно. Попрощайся.
Я злюсь, моя кровь бурлит. Проклятый идиот, кто дал ему право командовать? Злость — это хорошо. Злость лучше, чем слезы.
Я с трудом отрываю взгляд от Кристиана и ищу Хосе. Он беседует с группой каких-то девиц. Направляюсь к нему. Почему я должна слушаться Кристиана? Только потому, что он привез меня сюда? Какого черта! И вообще, что он себе воображает?
Девицы ловят каждое слово Хосе. Одна из них, несомненно, узнает меня по тем портретам и раскрывает рот от изумления.
— Хосе!
— Ана! Извините, девочки.
* * *
Хосе улыбается им и обнимает меня за плечи. Надо же, Хосе, мой старый приятель, сделался таким галантным, светским, производит впечатление на женщин.
— Ты выглядишь умопомрачительно, — говорит он.
— Мне пора уходить, — бормочу я.
— Но ведь ты только что пришла.
— Да, но Кристиану нужно возвращаться. Хосе, твои работы — фантастика. Ты очень талантлив.
Он просиял.
— Классно, что я тебя повидал.
Он по-медвежьи обхватывает меня и кружится вместе со мной. Краем глаза замечаю Кристиана. Он злится, ясное дело, потому что я в объятьях Хосе. Ладно, позлись, дружище! Я нарочно обнимаю Хосе за шею. Сейчас Кристиан лопнет от бешенства. Его глаза мечут молнии. Он медленно направляется к нам.
— Спасибо, что предупредил меня насчет портретов, — ехидно говорю я.
— Ой, блин. Извини, Ана. Мне и вправду нужно было бы сообщить тебе. Как ты их находишь?
— Хм… не знаю, — честно отвечаю я, мгновенно выбитая из равновесия его вопросом.
— Ну, они все уже проданы, так что они кому-то понравились. Круто, не? Ты — девушка с постера.
* * *

Глава 2
Кристиан привел меня в маленький уютный ресторан.
— Ладно, этот нас устроит, — пробормотал он. — У нас мало времени.
Ресторан мне нравится. Деревянные стулья, льняные скатерти, а стены того же цвета, что и в игровой комнате, — темно-красные; на стенах кое-где висят маленькие зеркала в позолоченной оправе, на столах — белые свечи и вазочки с белыми розами. Где-то в глубине Элла Фицджеральд мягко воркует о недуге под названием «любовь». Все вполне романтично.
Официант ведет нас к столику на двоих в небольшом алькове. Я усаживаюсь, не зная, чего ждать от предстоящего разговора.
— У нас мало времени, — говорит Кристиан официанту. — Пожалуйста, два стейка из вырезки средней прожаренности, под соусом беарнез, если есть, с картофелем фри и свежие овощи на выбор шефа. И принесите винную карту.
— Конечно, сэр.
* * *
Официант, впечатленный холодным, властным тоном Кристиана, спешно удаляется. Кристиан кладет на столик свой смартфон. Господи, неужели я не имею права голоса?
— А если я не люблю стейк?
— Анастейша, опять ты за старое…
— Кристиан, я не ребенок.
— А ведешь себя как ребенок.
Я вздрагиваю, словно от пощечины. Сейчас начнется раздраженная перепалка, хотя и в романтичном интерьере, но уж точно без цветов и сердечек.
— Я ребенок, потому что не люблю стейк? — бубню я, стараясь спрятать обиду.
— Потому что нарочно заставляешь меня ревновать. Совершенно по-детски. Неужели тебе не жалко своего приятеля, когда ты так поступаешь? — Кристиан поджимает губы и хмурится.
* * *
Возвращается официант с винной картой.
Как я не подумала об этом? Я краснею. Бедный Хосе — я вовсе не собиралась обнадеживать его. Я помертвела: в самом деле, как по-дурацки! Прав Кристиан.
— Хочешь выбрать вино? — обращается он ко мне, вопросительно подняв брови, сама надменность. Ведь знает, что я совершенно не разбираюсь в винах.
— Выбери ты, — отвечаю я, хмуро, но покорно.
— Пожалуйста, два бокала «Баросса Вэлли Шираз».
— Э-э… Мы подаем это вино только бутылкой, сэр.
— Тогда бутылку, — приказывает Кристиан.
— Хорошо, сэр.
Официант покорно удаляется, и я его понимаю. Хмуро смотрю на своего Пятьдесят Оттенков. Что так выводит его из себя? Наверное, я. Где-то в глубине моей души внутренняя богиня восстает от сна, потягивается и улыбается. Она подремала.
— Ты очень вздорный.
Он бесстрастно смотрит на меня.
— Интересно, с чего бы это?
— Ладно, может, лучше найдем верный тон для честного и откровенного обсуждения нашего будущего? — Я заглядываю ему в глаза и сладко улыбаюсь.
Его рот сжимается в жесткую линию, но потом, почти против желания, губы шевелятся, и я понимаю, что он пытается спрятать улыбку.
— Извини.
— Извинения приняты. И я с удовольствием сообщаю тебе, что за время, прошедшее с нашего последнего совместного ужина, я не перешла на вегетарианство.
— Тогда ты в последний раз ела что-то существенное, так что, по-моему, это умозрительный факт, далекий от практической реальности.
— Вот, опять это слово, «умозрительный».
— Да, умозрительный, не бесспорный, — произносит он, и в его глазах мелькают смешинки. Он приглаживает волосы и снова становится серьезным. — Ана, в последний раз, когда мы говорили с тобой о важных вещах, ты ушла от меня. Я немного нервничаю. Я уже сказал тебе, что хочу тебя вернуть, а ты… не ответила мне. — В его глазах я вижу мольбу и ожидание, а его искренность меня обезоруживает. Черт побери, что же мне ему ответить?
— Я скучала без тебя… ужасно скучала, Кристиан. Последние дни были… очень тяжелыми. — Комок в моем горле растет и растет, я вспоминаю свое мрачное отчаяние.
Последняя неделя, наполненная неописуемой болью, стала самой тяжелой в моей жизни. Ничего подобного со мной еще не случалось. Но здравый смысл берет свое.
— Ничего не изменилось. Я не могу быть такой, как нужно тебе. — Я буквально выдавливаю из себя эти слова, им очень мешает комок в горле.
— Ты будешь такой, как нужно мне, — решительно заявляет он.
— Нет, Кристиан, не буду.
— Ты расстроена из-за того, что произошло в тот последний раз. Я вел себя глупо, а ты… Да и ты тоже. Почему ты не сказала стоп-слово, Анастейша? — Его тон меняется, в нем звучит упрек.
Что?.. Эге, смена темы…
— Ответь мне.
— Не знаю. Я была не в себе. Я старалась быть такой, какой тебе нужно, старалась перетерпеть боль. Поэтому я просто забыла. Понимаешь… я забыла, — прошептала я, пристыженная, и виновато пожала плечами.
Возможно, тогда мы избежали бы ссоры.
— Ты забыла! — ужасается он и с силой сжимает край стола. Я вяну под его гневным взглядом.
Дьявол! Он опять злится. Моя внутренняя богиня тоже недовольна мной. Видишь, ты сама во всем виновата!..
— Вот как я могу доверять тебе? — Его голос еле слышен. — Как?
Появляется официант с заказанным вином, а мы сидим и играем в гляделки, голубые глаза и серые. Нас обоих переполняют невысказанные упреки. Официант с нелепой торжественностью откупоривает бутылку и наливает немного вина Кристиану. Тот машинально берет бокал и пробует вино.
— Хорошо, — кивает он.
Официант аккуратно наполняет бокалы, ставит на стол бутылку и поспешно уходит. Все это время Кристиан не отрывает от меня глаз. Я первая прекращаю игру и делаю большой глоток. Вкуса вина я почти не ощущаю.
— Извини, — шепчу я.
* * *

Я решительно качаю головой, но в душе побаиваюсь. Как он отнесется к моим словам?
— А если я тебя отшлепаю? Не будешь возражать?
— Чем отшлепаешь?
— Вот чем. — Он подносит к моему лицу ладонь.
— Пожалуй, не буду, — неуверенно отвечаю я. — Особенно, если с теми серебряными шариками…
* * *
Слава богу, темно. Мои щеки пылают, пропадает голос, когда я вспоминаю ту ночь… Да, я хочу, хочу, чтобы она повторилась.
— Что ж, тогда было забавно, — ухмыляется он.
— Тогда было хорошо, — лепечу я.
— Так ты можешь вытерпеть чуточку боли?
Я пожимаю плечами.
— Да, пожалуй.
Ох, куда он зайдет с этим? Мой уровень тревоги взлетает на несколько баллов по шкале Рихтера.
Он в задумчивости трет подбородок.
— Анастейша, я хочу начать все сначала. Остановимся пока на ванильных радостях. Может быть, потом, если ты начнешь больше мне доверять, мы научимся быть честными друг с другом. Тогда мы выйдем на более высокий уровень общения, шагнем вперед и станем делать кое-какие вещи, которые нравятся мне.
Я озадаченно гляжу на него, и в моей голове пусто, отсутствуют абсолютно все мысли — как компьютерный пипец… Потом понимаю: он волнуется, но я почему-то больше не вижу его отчетливо, словно нас окутала орегонская мгла. Наконец, до меня доходит, что так оно и есть.
Он хочет света, ясности? Но разве мне нравится тьма? Смотря какая и где. В памяти опять всплывают непрошеные воспоминания о Томасе Таллисе.
— Как же наказания?
— Никаких наказаний. — Он кивает как бы в подтверждение своих слов и еще раз повторяет: — Никаких.
— А правила?
— Никаких правил.
— Вообще никаких? Но тебе ведь нужны правила.
— Ты нужна мне еще больше, чем они, Анастейша. Последние дни показались мне адом. Моя интуиция, мой здравый смысл убеждали меня, что я должен тебя отпустить, что я не заслуживаю твоего внимания. Те снимки, которые сделал парень… Мне стало ясно, какой он тебя видит. Ты выглядишь на них беззаботной и красивой. Ты и сейчас красивая, но я вижу твою боль. Мне грустно сознавать, что я стал виновником этой боли… Да, я эгоист. Я захотел тебя мгновенно, в тот момент, когда ты рухнула на пороге моего кабинета. Ты необыкновенная, честная, добрая, сильная, остроумная, соблазнительно невинная; твои достоинства можно перечислять бесконечно. Я обожаю тебя. Хочу тебя, и мысль о том, что ты будешь с кем-то другим, словно нож ранит мою темную душу.
У меня пересохли губы. Мама родная! Если это не признание в любви, тогда что же? И плотину прорвало — из меня полились слова.
— Кристиан, почему ты считаешь, что у тебя темная душа? Я никогда бы не сказала. Печальная, да, возможно… но ты хороший! Я вижу это… ты великодушный, щедрый, добрый, и ты мне никогда не лгал. А я и не очень сильно страдала в тот раз от боли. Просто минувшая суббота стала для меня шоком. Или пробуждением, моментом истины. Я поняла, что ты щадил меня, что я не смогла быть такой, какой ты хотел меня видеть. Потом я ушла и вскоре осознала, что физическая боль, которую ты мне причинил, не идет ни в какое сравнение с болью потери, если мы расстанемся. Я хочу тебе нравиться, но это трудно.
— Ты нравишься мне всегда, — шепчет он. — Сколько раз я должен повторять это?
— Я никогда не знаю, что ты думаешь. Иногда ты такой замкнутый… как островное государство. Ты меня пугаешь. Вот почему я притихла. Потому что не знаю, какое настроение будет у тебя в следующий момент. За наносекунду оно переносится с севера на юг и обратно. Это сбивает меня с толку. И еще ты не позволяешь до тебя дотрагиваться, а мне так хочется показать, как сильно тебя люблю.
Он молчит в темноте, вероятно, не знает, что сказать, и я не выдерживаю. Отстегиваю ремень безопасности и, к удивлению Кристиана, забираюсь к нему на колени.
— Я люблю тебя, Кристиан Грей, — шепчу я, обхватив ладонями его голову. — Ты готов пойти на это ради меня. Я не заслуживаю такой жертвы, и мне очень жаль, что я не могу делать все эти штуки. Ну, может, со временем, я не знаю… однако я принимаю твое предложение, да, принимаю. Где я должна поставить свою подпись?
Он обнимает меня и прижимает к себе.
— Ох, Ана! — вздыхает он и утыкается носом в мои волосы.
Мы сидим, обняв друг друга, и слушаем музыку — спокойно журчащий фортепианный этюд. Она отражает наши эмоции, радостный покой после бури. Я уютно устроилась и положила голову ему на плечо. Он ласково гладит меня по спине.
— Я не переношу, когда ко мне прикасаются, Анастейша, — шепчет он.
— Знаю. Только не понимаю почему.
Он молчит, потом вздыхает и говорит вполголоса:
— У меня было ужасное детство. Один из сутенеров матери… — Его голос дрожит и замолкает, а тело каменеет. Он вспоминает какой-то невообразимый ужас и содрогается. — Я ничего не забыл.
У меня сжимается сердце, когда я вспоминаю шрамы от ожогов на его теле. О Кристиан! Я еще сильнее обнимаю его за шею.
— Она обижала тебя? Твоя мать? — У меня дрожит голос, а в глазах стоят слезы.
— Нет, насколько я помню. Но она меня почти не замечала. Не защищала от своего дружка. — Он хмыкает. — По-моему, это я заботился о ней, а не наоборот. Когда она в конце концов свела счеты с жизнью, прошло четыре дня, прежде чем кто-то забил тревогу и нашел нас… Я это помню.
Я не в силах сдержать возглас ужаса. Господи! К моему горлу подступает желчь.
— Хреново тебе пришлось, — шепчу я.
— На мою долю выпали все пятьдесят оттенков мрака, — бормочет он.
Я прижимаюсь губами к его шее, жалею, представляю маленького и грязного сероглазого мальчугана, растерянного и одинокого, рядом с телом мертвой матери.
Кристиан!.. Я вдыхаю его запах. Божественный, самый любимый запах на всем белом свете. Кристиан еще крепче обнимает меня, целует мои волосы. Я нежусь в его объятиях, а Тейлор гонит машину сквозь ночь.
Когда я просыпаюсь, мы уже едем по Сиэтлу.
— Эй, — ласково говорит Кристиан.
— Прости, — мурлычу я и выпрямляюсь, моргая и потягиваясь. Я все еще сижу у него на коленях, в его объятиях.
— Ана, я могу целую вечность смотреть, как ты спишь.
— Я что-нибудь говорила?
— Нет. Мы уже подъезжаем к твоему дому.
Неужели? Так скоро?
— Мы не поедем к тебе?
— Нет.
Я поворачиваюсь и смотрю на него.
— Почему нет?
— Потому что тебе завтра на работу.
— А-а-а… — Я складываю губы трубочкой.
— Ты что-то задумала?
— Ну, может. — Я немного смущена.
Он весело усмехается.
— Анастейша, я не собираюсь прикасаться к тебе, пока ты не попросишь меня об этом.
— Как? Не понимаю.
— Мне нужно, чтобы ты шла на контакт со мной. В следующий раз, когда мы займемся любовью, ты должна точно сказать мне, что ты хочешь. Точно и подробно.
Тейлор останавливается возле моего дома. Кристиан выходит из машины и открывает передо мной дверцу.
— Я кое-что для тебя приготовил.
Он открывает багажник и извлекает из него большую красиво упакованную коробку. Интересно, что это такое?
— Открой, когда поднимешься к себе.
— А ты не пойдешь со мной?
— Нет, Анастейша.
— Когда же я тебя увижу?
— Завтра.
— Мой босс хочет, чтобы я пошла с ним завтра в ресторан.
Лицо Кристиана делается строгим.
— В самом деле? Зачем? — В его голосе звучит скрытая угроза.
— Чтобы отпраздновать окончание моей первой рабочей недели, — быстро добавляю я.
— И куда же?
— Не знаю.
— Я могу забрать тебя оттуда.
— Хорошо, я сообщу тебе по почте или эсэмэской.
— Договорились.
Он провожает меня до входной двери и ждет, пока я выуживаю из сумочки ключи и открываю дверь. Потом он наклоняется и, держа меня за подбородок, проводит дорожку из поцелуев от уголка моего глаза до уголка рта.
У меня вырывается тихий стон, внутри все тает и млеет.
— До завтра, — шепчет он.
— Доброй ночи, Кристиан. — В моем голосе звучит желание.
Он улыбается и приказывает:
— Иди.
Я иду через вестибюль, держа в руках загадочную коробку.
— Пока, малышка.
Он поворачивается и грациозно, как всегда, возвращается к машине.
В квартире я открываю коробку. В ней вижу мой лэптоп MacBook Pro, «блэкберри» и еще одну прямоугольную коробку. Что же там? Я снимаю серебристую бумагу. Под ней — черный кожаный футляр.
Открываю футляр и обнаруживаю айпад. Рехнуться можно! На экране лежит белая карточка. Строчки написаны почерком Кристиана.
Анастейша — это тебе.
Я знаю, что тебе хочется послушать.
Музыка все скажет вместо меня.
Кристиан.
Я получила микстейп Кристиана Грея, составленную им музыкальную композицию, да еще на роскошном крутом айпаде. Неодобрительно качаю головой, мол, слишком дорогой презент, а в душе довольна. Такой девайс есть у нас в офисе, у Джека, и я знаю, как он работает.
Включаю его и ахаю, увидев заставку: маленькая модель планера. Господи, планер «Бланик» Л-23 на стеклянной подставке стоит на письменном столе Кристиана. Вероятно, в его кабинете. У меня отвисает челюсть.
Он склеил его! Он действительно его склеил. Я вспомнила, что он упомянул о нем в записке, лежавшей в цветах. Меня захлестывает радость — я моментально понимаю, что он вложил в этот подарок свою душу.
Я направляю стрелку вниз, чтобы открыть программу, и снова ахаю при виде другого снимка: нас с Кристианом сфоткали на тусовке по случаю окончания колледжа. Снимок потом появился в «Сиэтл таймс». Кристиан там потрясающий красавец. Мое лицо расползается в невольной улыбке: да, он красавец, и он мой!
Взмах пальца, иконка смещается, а на следующем экране появляются несколько новых: электронные книги, Kindle арр, Word — что угодно.
Британская библиотека? Я касаюсь иконки — выскакивает меню: Историческая коллекция. Двигаясь по списку, я выбираю «Новеллы XVIII–XIX столетий». Вот другое меню. Я печатаю в строке выбора: «Американцы у Генри Джеймса». Открывается новое окно, со сканированной копией книги. Елки-палки, да это издание 1879 года! Кристиан купил мне доступ в Британскую библиотеку — достаточно лишь нажать клавишу.
Я понимаю, что могу надолго тут застрять, и поскорее выхожу из библиотеки. Вижу другие приложения — новости, погода… «хорошая еда» (тут я закатываю глаза от возмущения и одновременно улыбаюсь)… Но в записке упомянута музыка. Я возвращаюсь к основному интерфейсу, кликаю иконку, появляется плей-лист.

Глава 3
Один из плюсов жизни без тачки — по дороге на работу, в автобусе, я могу подключить наушники к айпаду, благополучно лежащему в моей сумке, и слушать чудесные мелодии, которые подарил мне Кристиан. Поэтому я приезжаю на работу с радостной физиономией.
Джек бросает на меня долгий взгляд и удивленно говорит:
— Доброе утро, Ана. Ты просто сияешь.
* * *
Его замечание меня беспокоит. Как некстати!
— Я нормально выспалась, спасибо, Джек. Доброе утро.
Он поднимает брови.
— Пожалуйста, прочти это до обеда и напиши резюме. Хорошо? — Он вручает мне четыре рукописи и, заметив на моем лице ужас и недоумение, добавляет: — Только четыре главы.
— Конечно.
* * *
Я с облегчением улыбаюсь, и он тоже отвечает мне широкой улыбкой.
Я включаю компьютер, допиваю латте и съедаю банан. В почте меня уже ждет письмо от Кристиана.
От кого:Кристиан Грей
Тема:Так помоги мне…
Дата:10 июня 2011 г. 08.05
Кому:Анастейша Стил
* * *
Я очень надеюсь, что ты позавтракала.
Я скучал без тебя этой ночью.
Кристиан Грей,
генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»
* * *
От кого:Анастейша Стил
Тема:Старые книги
Дата:10 июня 2011 г. 08.33
Кому:Кристиан Грей
* * *
Я работаю на компе и жую банан. Я не завтракала несколько дней, так что это шаг вперед. Я в восторге от приложения «Британская библиотека» — уже перечитываю «Робинзона Крузо»… И, конечно, я люблю тебя.
А теперь не мешай: я пытаюсь работать.
Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP
* * *
От кого:Кристиан Грей
Тема:Это все, что ты ела?
Дата:10 июня 2011 г. 08.36
Кому:Анастейша Стил
* * *
Исправляй ситуацию. Ведь тебе потребуется вся твоя энергия, чтобы умолять меня кое о чем.
Кристиан Грей,
генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»
* * *
От кого:Анастейша Стил
Тема:Зараза
Дата:10 июня 2011 г. 08.39
Кому: Кристиан Грей
* * *
Мистер Грей, я пытаюсь зарабатывать себе на жизнь. А умолять меня придется вам.
Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP
* * *
От кого:Кристиан Грей
Тема:Накликаешь!
Дата:10 июня 2011 г. 08.40
Кому:Анастейша Стил
* * *
Что ж, мисс Стил, я люблю справляться с трудными ситуациями…
Кристиан Грей,
генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»
Я сижу и сияю как идиотка. Но мне ведь нужно прочесть четыре главы и написать о них. Кладу на стол рукописи и приступаю.
В обеденный перерыв я иду в магазин, съедаю сэндвич с копченой говядиной-пастрами и слушаю музыку Кристиана — на очереди интересный Найтин Соуни с его индийско-английским сочинением под названием «Родные страны». В музыкальных пристрастиях мистера Грея, на мой взгляд, много эклектики. Я двигаюсь назад и слушаю классику, «Фантазию на тему Томаса Таллиса» Ральфа Вон Уильямса. О, у Кристиана есть чувство юмора, и мне это нравится. Черт! Когда с лица сойдет эта идиотская улыбка?
День тянется бесконечно долго. Улучив момент, я решаю послать Кристиану письмо.
От кого:Анастейша Стил
Тема:Скучно
Дата:10 июня 2011 г. 16.05
Кому:Кристиан Грей
* * *
Бью баклуши.
Как дела?
Чем занимаешься?
Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP
* * *
От кого:Кристиан Грей
Тема:Твои баклуши
Дата:10 июня 2011 г. 16.15
Кому:Анастейша Стил
* * *
Переходи на работу ко мне.
Тут тебе не придется бить баклуши.
Уверен, что найду для твоих пальчиков лучшее применение.
В самом деле, у меня уже есть несколько вариантов на выбор…
Я занят обычными делами — слиянием и поглощением.
Все это тебе малоинтересно.
Твоя офисная почта мониторится.
Кристиан Грей
Отвлекшийся генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»
Вот как! Об этом я и не подумала. Но откуда же он знает? Я хмуро гляжу на экран, быстро открываю почту и удаляю нашу переписку.
Ровно в половине шестого Джек подходит к моему столу. Сегодня пятница, поэтому на нем джинсы и черная рубашка.
— Ну как, Ана, обмоем твой дебют? Обычно мы заходим в бар на той стороне улицы.
— Мы? — с надеждой переспрашиваю я.
— Да, многие из нас. Ты пойдешь?
По неведомой причине, которую мне не хочется анализировать, я испытываю облегчение.
— С удовольствием. Как называется бар?
— «У Пятидесяти».
— Ты шутишь.
Он удивленно глядит на меня.
— Нет. А что?
— Да так, извини. Я приду.
— Что ты будешь пить?
— Пиво.
— Прекрасно.
Я иду в туалет и с «блэкберри» посылаю письмо Кристиану.
От кого:Анастейша Стил
Тема:Как раз для тебя
Дата:10 июня 2011 г. 17.36
Кому:Кристиан Грей
* * *
Мы идем в бар под названием «У Пятидесяти».
Можешь себе представить, какой толстый пласт юмора я в этом обнаружила.
Жду вас там, мистер Грей.
А х
* * *
От кого:Кристиан Грей
Тема:Опасность
Дата:10 июня 2011 г. 17.38
Кому:Анастейша Стил
* * *
Горные разработки всяких пластов — очень и очень опасное занятие.
Кристиан Грей
Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»
* * *
От кого:Анастейша Стил
Тема:Опасность?
Дата:10 июня 2011 г. 17.40
Кому:Кристиан Грей
* * *
Почему ты так считаешь?
* * *
От кого:Кристиан Грей
Тема:Просто…
Дата:10 июня 2011 г. 17.42
Кому:Анастейша Стил
* * *
Высказываю свои наблюдения, мисс Стил.
Скоро увидимся.
Скорее раньше, чем позже, детка.
Кристиан Грей,
Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»
Я рассматриваю себя в зеркале. Какие перемены, хотя прошел всего лишь день. Мои щеки порозовели, глаза блестят. Вот эффект Кристиана Грея и небольшого почтового спарринга с ним. Я усмехаюсь собственному отражению и разглаживаю бледно-голубую рубашку — ту самую, купленную Тейлором. Сегодня я надела свои любимые джинсы. Большинство сотрудниц офиса носит либо джинсы, либо тонкие юбки. Мне тоже нужно обзавестись парой таких юбок. Пожалуй, я займусь этим в выходные и обналичу чек, который Кристиан дал мне за мою букашечку — «Ванду».
На выходе из здания меня кто-то окликает.
— Мисс Стил?
Я поворачиваюсь и вижу совсем юную девушку. Она похожа на призрак — бледная, со странным лицом, похожим на маску.
— Мисс Анастейша Стил? — повторяет она, а ее лицо остается неподвижным, даже когда она говорит.
— Да, а что?
Она останавливается на тротуаре в метре от меня и смотрит мне в глаза. Я тоже смотрю на нее в оцепенении. Кто она такая? Что ей надо?
— В чем дело? — интересуюсь я. Откуда она знает, как меня зовут?
— Нет… я просто хотела взглянуть на вас.
* * *
Ее голос до жути нежный. Как и у меня, у нее темные волосы и светлая кожа. Глаза желто-карие, как виски бурбон, но безжизненные и тусклые. На красивом лице — печать горя.
— Простите — мы в неравном положении, — говорю я, стараясь не обращать внимания на неприятные мурашки, побежавшие по спине.
* * *
Теперь я замечаю, что она выглядит странно, вся неухоженная и растрепанная. Ее одежда на два размера больше, чем надо, в том числе и элегантный плащ-тренчкот.
Она смеется — тоже странно, неестественно, и ее смех лишь усиливает мое беспокойство.
— Что в тебе есть такого, чего нет у меня? — грустно спрашивает она.
Мое беспокойство перерастает в страх.
— Простите, кто вы?
— Я? Я — никто.

* * *
Все, что лежит к югу от моей талии, то есть ниже ее, заходится в сладкой истоме. Меня совращает уже один его голос, а уж если к этому добавить взгляд, голодный, жадный — хочу-тебя-немедленно… — о боже!
Он стоит передо мной, не касаясь, и смотрит с высоты своего роста мне в глаза. Я купаюсь в жаре, исходящем от его тела. Я вся горю, не чую под собой ног, я опьянела от темного желания, наполнившего мое тело. Я хочу его.
— Ты ела сегодня что-нибудь? — бормочет он.
— Сэндвич во время ланча, — шепчу я. Мне не хочется говорить сейчас о еде.
Он щурится.
— Надо есть.
— Я, честное слово, не хочу сейчас… есть.
— Чего же вы хотите, мисс Стил?
— Вероятно, вы догадываетесь, мистер Грей.
Он наклоняется, и я опять думаю, что он меня поцелует. Но нет.
— Хочешь, чтобы я поцеловал тебя, Анастейша? — шепчет он мне на ухо.
— Да, — на выдохе говорю я.
— Куда?
— Везде.
— Говори конкретнее. Я уже сказал, что не дотронусь до тебя, пока ты не попросишь меня об этом и не скажешь, что я должен делать.
Я растерялась; это нечестная игра с его стороны.
— Пожалуйста, — шепчу я.
— Пожалуйста — что?
— Трогай меня.
— Где, малышка?
Он стоит так соблазнительно близко, его запах сводит меня с ума. Я протягиваю руку, и он тут же отступает назад.
— Нет, нет! — В его глазах внезапно появляется тревога.
— Что? — «Нет… вернись…»
— Нет. — Он качает головой.
— Совсем? — Я не могу убрать тоску из голоса.
Он неуверенно смотрит на меня, и я, осмелев от его колебаний, шагаю к нему. Он отступает, выставив перед собой руки, как бы для защиты. Но улыбается.
— Смотри, Ана. — Это предостережение, и он с отчаяньем приглаживает волосы.
— Иногда ведь ты не против, — жалобно напоминаю я. — Может, я найду маркер, и мы отметим те места, которые не надо трогать?
Он поднимает брови.
— Идея интересная. Где твоя спальня?
Я киваю в сторону моей комнаты. Он нарочно меняет тему?
— Ты приняла таблетку?
Ох, блин! Таблетка!
При виде моей растерянности он мрачнеет.
— Нет, — лепечу я.
— Ясно, — говорит он и плотно сжимает губы. — Ладно, давай что-нибудь поедим.
— Я думала, что мы ляжем в постель! Я хочу!
— Знаю, малышка. — Он улыбается и внезапно бросается ко мне, хватает за запястья, обнимает, прижимается ко мне всем телом.
— Тебе надо поесть, да и мне тоже, — бормочет он, пожирая меня горящими глазами. — К тому же предвкушение — ключ к соблазнению, и сейчас я наслаждаюсь отложенным удовлетворением.
Хм, с каких это пор?
— Я уже соблазнилась и хочу получить удовлетворение немедленно. Ну, пожалуйста. — Мой голос звучит жалобно.
Он нежно улыбается.
— Ешь. Ты слишком худенькая. — Он целует меня в лоб и разжимает руки.
Значит, это игра, часть какого-то коварного плана. Я смотрю на него исподлобья.
— Я уже и так злюсь на тебя за приобретение издательства, а теперь к этому добавляется то, что ты заставляешь меня ждать, — бурчу я, надув губы.
— Маленькая, злая мадам, ты подобреешь, когда хорошенько поешь.
— Я знаю, после чего я подобрею.
— Анастейша Стил, я шокирован. — В его тоне звучит легкая насмешка.
— Перестань меня дразнить. Это нечестно.
Он подавляет усмешку, закусив нижнюю губу. А выглядит просто умопомрачительно… игривый Кристиан, манипулирующий моим либидо. Будь я более опытной соблазнительницей, я бы знала, что делать. Но сейчас меня бесит, что я не могу к нему прикоснуться.
Моя внутренняя богиня щурит глаза и задумывается. Нам нужно над этим поразмыслить.
Пока мы с Кристианом глядим друг на друга (я — распаленно, с досадой и мольбой, а он — со спокойной улыбкой), я вспоминаю, что в доме нет ни крошки еды.
— Я могу что-нибудь приготовить — вот только нам придется купить…
— Купить?
— Да, что-нибудь.
— У тебя тут вообще нет ничего? — ужасается он.
Я качаю головой. Ни фига себе, похоже, он рассердился.
— Тогда пошли в супермаркет. — Он резко поворачивается, идет к двери и распахивает ее передо мной.
— Когда ты в последний раз был в супермаркете?
Кристиан выглядит здесь пришельцем из иных миров, но послушно следует за мной с металлической корзинкой.
— Не помню.
— Продукты покупает миссис Джонс?
— Кажется, ей помогает Тейлор. Но я точно не помню.
— Тебе нравятся блюда, которые жарят с перемешиванием? Их быстро готовить.
— Жарение с перемешиванием? Соблазнительная штука.
* * *
Кристиан усмехается. Несомненно, он разгадал мое желание поскорее закончить с едой.
— Они давно у тебя служат?
— Тейлор — четыре года вроде бы. Миссис Джонс — тоже около того. Почему у тебя дома шаром покати?
— Ты знаешь почему, — смущенно бормочу я.
— Это ведь ты ушла от меня, — неодобрительно напоминает он.
— Знаю, — неохотно отвечаю я.
Мы подходим к кассам и молча стоим в очереди.
«Если бы я не ушла, предложил бы он мне „ванильную“ альтернативу?» — праздно гадаю я.
— Что мы будем пить? У тебя найдется что-нибудь? — Его вопрос возвращает меня к реальности.
— Пиво… вроде…
— Я куплю вина.
Бог ты мой, я не уверена, что в супермаркете «У Эрни» найдется приличное вино. Кристиан возвращается с пустыми руками и недовольной гримасой.
— Хорошее вино продается тут рядом, — быстро говорю я.
— Посмотрим, что у них есть.
Может, надо было поехать сразу к нему; мы бы обошлись без всей этой возни. Стремительно, с природной грацией он идет к выходу. Какие-то две женщины, остолбенев, таращатся на него. Да, да, таращатся на моего Грея!.. Внутри меня все бурлит от злости.
Мне хочется скорее оказаться с ним в постели, но он ускользает от меня. Может, и мне надо вести себя так же? Моя внутренняя богиня бурно поддерживает меня. Пока я стою в кассу, у нас с ней возникает план. Хмм…
* * *
Мы возвращаемся домой с покупками. Кристиан тащит сумки. Как это непривычно и как он не похож на самого себя — большого босса.
— Ты выглядишь совсем… одомашненным.
— До сих пор никто не обвинял меня в этом, — сухо отвечает он и ставит сумки на кухонный островок.
* * *
Я выкладываю продукты. Он достает бутылку вина и оглядывается в поисках штопора.
— Я здесь недавно и не все знаю. Возможно, штопор лежит вон в том ящике.
Казалось бы, все нормально. Два человека познакомились, теперь готовят ужин. Тем не менее так странно все складывается. Страх, который я всегда испытывала в его присутствии, испарился. Мы уже много чем занимались вместе — даже стыдно вспоминать. И все-таки я едва знаю этого мужчину.
— О чем задумалась? — Кристиан снимает пиджак и кладет его на диван.
— О том, как мало я тебя знаю.
Его глаза добреют.
— Ты знаешь меня лучше кого бы то ни было.
— Не думаю, что это так. — Мне вспоминается миссис Робинсон, неожиданно и совсем некстати.
— Так, именно так, Анастейша. Я очень и очень замкнутый.
Он протягивает мне бокал белого вина.
— За нас…
— За нас… — эхом отзываюсь я и отпиваю глоток. Он убирает бутылку в холодильник.
— Тебе помочь?
— Нет, все нормально, посиди.
— Я с удовольствием помогу, — искренне заверяет он.
— Тогда нарежь овощи.
— Я не умею готовить, — признается он, разглядывая нож, который я не без опаски вручила ему.
— Тебе это и не нужно.
* * *
Я кладу перед ним доску и пару стручков красного сладкого перца. Он озадаченно смотрит на них.
— Ты никогда не нарезал овощи?
— Никогда.
Я усмехаюсь.
— Тебе смешно?
— Оказывается, есть что-то, что я могу делать, а ты нет. Согласись, Кристиан, это забавно. Вот, я покажу тебе, как надо резать.
Я прижимаюсь к нему плечом. Он отодвигается. Моя внутренняя богиня берет это на заметку.
— Вот так. — Я разрезаю стручок пополам и тщательно очищаю его от семян.
— Хм, оказывается, все довольно просто, — удивляется он.
— У тебя не должно возникнуть сложностей, — говорю я с иронией.
Он смотрит на меня долгим взглядом, потом берется за работу, а я продолжаю нарезать кубиками курятину. Он режет перец соломкой, медленно, тщательно. Ох-ох-о, мы так всю ночь провозимся у плиты!
Я ополаскиваю руки и ищу в хозяйстве сковородку вок, оливковое масло и прочие нужные вещи. Попутно я стараюсь прикасаться к Кристиану — то бедром, то рукой, то спиной. Как бы случайно. Легкие, казалось бы, невинные прикосновения. И каждый раз он не реагирует на них и все еще возится с первым перцем.
— Я знаю, что ты делаешь, Анастейша, — мрачно бормочет он.
— Кажется, это называется приготовлением ужина, — отвечаю я с невинным видом.
Хватаю другой нож и встаю возле него — чищу и режу чеснок, лук-шалот и зеленую фасоль. И опять, как бы невзначай, задеваю его.
— Ловко ты орудуешь, — бормочет он, принимаясь за второй стручок.
— Нарезаю? — Невинный взмах ресниц. — У меня многолетняя практика. — Я опять трусь о него, на этот раз попкой.
— Анастейша, если ты проделаешь этот трюк еще раз, я овладею тобой прямо здесь, на полу кухни.
Ого, сработало!
— Сначала ты должен попросить меня об этом.
— Это вызов мне?
— Возможно.
Он кладет нож на доску и медленно поворачивается ко мне. Его глаза горят. Протягивает руку и выключает газ. Масло в воке сразу затихает.
— Пожалуй, мы поедим позже. Положи курятину в холодильник.
Вот уж я никогда не ожидала услышать от Кристиана Грея такие слова, и только он способен придать им такую невероятную сексуальность, что дух захватывает. Я беру миску с нарезанной курятиной, кое-как накрываю тарелкой и убираю. Он уже стоит рядом.
— Так ты будешь просить меня? — шепчу я и храбро гляжу в его потемневшие глаза.
— Нет, Анастейша. — Он качает головой и говорит нежно и страстно. — Не буду.
И вот мы стоим и пожираем друг друга глазами. Воздух между нами постепенно заряжается, начинает потрескивать. Мы молчим и просто глядим. Я кусаю губу, так как во мне яростно бушует желание, зажигает мою кровь, перехватывает дыхание, накапливается внизу живота. Я вижу, как моя реакция отражается в его глазах, его позе.
В один миг он хватает меня за бедра и прижимает к себе, мои руки тянутся к его волосам, а его губы накрывают мои. Он толкает меня к холодильнику, я слышу протестующее дребезжание бутылок и банок, а его язык уже властно ласкает мой. Я испускаю стон прямо в его рот. Рука берет меня за волосы, откидывает назад мою голову, и мы яростно целуемся.
— Чего ты хочешь, Анастейша? — еле слышно спрашивает он.
— Тебя, — шепчу я.
— Где?
— В постели.
Он подхватывает меня на руки и несет в мою спальню, быстро и легко. Там ставит меня возле кровати, протягивает руку и включает лампу. Быстро оглядывает комнату и торопливо задергивает бледно-кремовые шторы.
— Что теперь?
— Занимайся любовью.
— Как?
Господи!
— Ты должна мне сказать, малышка.
Черт побери!..
— Раздень меня. — Я уже задыхаюсь от страсти.
Он улыбается, запускает загнутый крючком указательный палец в вырез на моей блузке и тянет меня к себе.
— Молодец, — бормочет он и, не отрывая своих горящих глаз от моих, принимается медленно расстегивать мою блузку.
Чтобы не упасть, я нерешительно хватаюсь за его руки. Он не возражает. Его руки — безопасная область. Закончив возиться с пуговицами, он стягивает блузку с моих плеч, а я отпускаю его руки, и блузка падает на пол. Он берется за пояс моих джинсов, расстегивает пуговицу, потом тянет вниз молнию.
— Скажи мне, Анастейша, чего ты хочешь. — Его глаза затуманены страстью, из губ вырывается учащенное дыхание.
— Поцелуй меня отсюда досюда, — шепчу я и провожу пальцем от уха до ямки на горле.
Он откидывает с линии огня мои волосы, наклоняется и оставляет сладкие и нежные поцелуи вдоль проведенной мною дорожки, а потом и обратно.
— Джинсы и трусики, — бормочу я.

Глава 4
Когда ко мне возвращается ясность мыслей, я открываю глаза и гляжу в лицо любимого мужчины. Оно ласковое, нежное. Кристиан трется кончиком носа о мой нос, опирается на локти, сжимает мои руки и держит их возле моей головы. Вероятно, чтобы я не прикасалась к нему. Мне грустно. Потом ласково целует меня в губы и выходит из меня.
— Я скучал по нашей близости, — шепчет он.
— Я тоже, — вторю я.
Он берет меня за подбородок и целует — страстно, словно о чем-то умоляет. Чего он хочет? Я не знаю. У меня захватывает дух.
— Не бросай меня. — Он глядит мне в глаза, глубоко и серьезно.
— Хорошо, — шепчу я и улыбаюсь. Его ответная улыбка ослепительна; облегчение, воодушевление и мальчишеский восторг соединяются в восхитительный букет, способный размягчить самое холодное сердце. — Спасибо за айпад.
— Я очень рад, что он тебе нравится, Анастейша.
— Какая у тебя самая любимая песня в подборке?
— Ну, это мой секрет, — усмехается он. — Пойдем, девочка! Приготовь мне пожрать. Я умираю от голода.
* * *
Он спрыгивает с кровати и тащит меня за собой.
— Девочка? — смеюсь я.
— Девочка. Еды мне, скорее, пожалуйста.
— Ну, раз вы так просите, сэр, я немедленно примусь за готовку.
Слезая, я сдвигаю подушку. Из-под нее появляется сдувшийся воздушный шарик с надписью «Чарли Танго». Кристиан берет его и озадаченно смотрит на меня.
— Это мой шарик, — заявляю я, надеваю халат и завязываю пояс. (Вот же черт… зачем шарик так некстати вылез из-под подушки?)
— В твоей постели?
— Да. — Я краснею. — Он составлял мне компанию.
— Счастливый «Чарли Танго», — удивляется Кристиан. На его лице расцветает улыбка от уха до уха.
Да, Грей, я сентиментальная девочка, потому что люблю тебя.
— Это мой шарик, — повторяю я, поворачиваюсь и иду на кухню.
* * *
Мы с Кристианом сидим на персидском ковре, едим палочками из белых фарфоровых мисок лапшу с курятиной и запиваем охлажденным белым «Пино Гриджо». Кристиан опирается спиной о диван, ноги вытянул перед собой. На нем джинсы и рубашка. Всё. В глубине комнаты из его айпода мягко льется музыка «Буэна Виста сошал клаб».
— Вкусно, — хвалит он, энергично орудуя палочками.
Я сижу рядом, поджав ноги, жадно ем, внезапно осознав, какая я голодная, и любуюсь его голыми ступнями.
— Обычно готовлю я. Кейт не любит с этим возиться.
— Тебя научила мать?
— Не совсем, — усмехаюсь я. — Когда у меня возник интерес к готовке, мать жила с Супругом-номер-три в Техасе. А Рэй, если бы не я, питался бы тостами и фастфудом.
— Почему ты не осталась в Техасе с матерью?
— Ее муж Стив и я… мы не ладили. И я скучала без Рэя. Мама недолго прожила со Стивом. Вероятно, опомнилась. Она не любит говорить о нем, — спокойно добавила я.
Это была невеселая полоса в ее жизни, которую мы с ней никогда не обсуждали.
— Так что ты осталась в Вашингтоне у отчима.
— Я очень недолго жила в Техасе. Потом вернулась к Рэю.
— Похоже, ты заботилась о нем, — мягко говорит он.
— Наверное, — пожимаю я плечами.
— Ты привыкла заботиться о других.
В его голосе явственно звучит недовольная нотка.
— В чем дело? — интересуюсь я с удивлением. — Тебя что-то не устраивает?
— Я хочу заботиться о тебе. — Его глаза сияют от каких-то непонятных эмоций.
Мое сердце заколотилось.
— Я уже заметила, — шепчу я. — Только ты делаешь это странным образом.
Он морщит лоб.
— Это единственный способ, которым я владею.
— Я все-таки злюсь на тебя за покупку SIP.
— Знаю, малышка, но твоя злость меня не остановит, — улыбается он.
— Что я скажу моим коллегам, Джеку?
Он мрачнеет и сердито щурится.
— Этот хрен еще у меня дождется.
— Кристиан! Он мой босс.
Он поджимает губы и становится похож на упрямого школьника.
— Не говори им.
— Чего не говорить?
— Что я их купил. Соглашение о намерениях было подписано вчера. О сделке будет объявлено через четыре недели, когда руководство SIP выполнит кое-какие условия и внесет изменения в издательскую политику.
— О-о… я могу оказаться без работы? — встревожилась я.
— Искренне сомневаюсь в этом, — отвечает Кристиан, пряча усмешку.
— Если я найду другую работу, ты купишь и ту компанию?
— Но ведь ты не собираешься уходить, верно? — Он настораживается.
— Возможно. Я не уверена, что ты позволишь мне выбирать.
— Да, я куплю и ту компанию. — Он непреклонен.
Я хмурюсь, не видя выхода.
— Тебе не кажется, что ты переходишь все пределы разумного?
— Да. Я полностью отдаю себе отчет в том, как это выглядит.
— Спасибо доктору Флинну, — бормочу я.
Он ставит на пол пустую фарфоровую плошку и бесстрастно смотрит на меня. Я вздыхаю. Мне не хочется воевать. Встаю и забираю посуду.
— Десерт хочешь?
— Конечно! Ты можешь мне что-то предложить? — интересуется он с обольстительной ухмылкой.
— Не меня. — Почему не меня?.. Моя внутренняя богиня пробуждается от дремоты и садится, чутко прислушиваясь. — У меня есть мороженое. Между прочим, ванильное, — смеюсь я.
— В самом деле? — Его усмешка становится шире. — Думаю, мы можем придумать что-нибудь интересное.
Что?.. Я озадаченно гляжу на него, а он грациозно встает с ковра.
— Я могу остаться?
— Что ты имеешь в виду?
— У тебя, на ночь?
— По-моему, это предполагалось с самого начала.
— Хорошо. Где мороженое?
— В духовке. — Я мило улыбаюсь.
Он наклоняет голову набок и с иронией замечает:
— Сарказм — низшая форма остроумия, мисс Стил.
* * *

* * *
Его глаза сияют. Он целует обе груди, сильно сосет соски, затем слизывает полоску мороженого на теле.
А я стараюсь лежать неподвижно, несмотря на головокружительное сочетание холода и жарких прикосновений. Но бедра начинают двигаться сами собой, в собственном ритме, под действием холодной ванильной магии. Кристиан перемещается вниз и поедает мороженое с моего живота, ввинчивает кончик языка в пупок.
Из моего горла вырываются громкие стоны. Боже мой! Мне холодно и жарко одновременно, Кристиан доводит меня до исступления, но не останавливается. Он льет мороженое ниже, на лобок, на клитор. Я громко кричу.
— Тише, тише, — говорит Кристиан.
* * *
Его волшебный язык продолжает слизывать мороженое. Теперь я выражаю свою страсть спокойнее.
— Ох… пожалуйста… Кристиан…
— Я знаю, малышка, знаю, — шепчет он, а его язык делает свое дело.
* * *
Он не останавливается, не желает останавливаться, и мое тело выгибается кверху — выше, выше. Кристиан вставляет в меня один палец, другой и движет ими взад-вперед с мучительной неспешностью.
— Вот так, — бормочет он, ритмично поглаживая переднюю стенку моей вагины, а сам продолжает слизывать и всасывать ванильное мороженое.
Неожиданно я тону в умопомрачительном оргазме, извиваюсь со стонами; он притупляет все мои чувства, отдаляет все, что творится вне моего тела. Черт побери, это случилось так быстро!
Я едва замечаю, что Кристиан прекратил свои манипуляции и теперь стоит надо мной, надевая резинку. Вот он уже внутри меня, жестко и быстро.
— О да! — стонет он, вторгаясь в меня.
* * *
Он весь липкий — остатки мороженого размазаны между нами. Это странное ощущение меня отвлекает, но лишь на считаные секунды, так как Кристиан внезапно переворачивает меня на живот.
— Вот так, — бормочет он и опять резко входит в меня, но не спешит начинать свои обычные карающие движения.
* * *
Он развязывает мои руки и поднимает меня кверху, так что теперь я практически сижу на нем. Его ладони обхватывают мои груди, мягко теребят соски. Я со стонами откидываю голову назад, на его плечо. Он ласкает, покусывает мою шею и одновременно двигает бедрами, восхитительно медленно, снова и снова наполняя меня.
— Знаешь ли ты, как много ты для меня значишь? — шепчет он мне на ухо.
— Нет, — шепчу я.
Он смеется и на миг сжимает пальцами мое горло.
— Знаешь, знаешь. Я никуда тебя не отпущу.
Вместо ответа я издаю стон, а он прибавляет темп.
— Ты моя, Анастейша.
— Да, твоя, — признаю я, тяжело дыша.
— Я забочусь обо всем, что принадлежит мне, — шипит он и кусает мое ухо.
Я кричу.
— Правильно, малышка, я хочу слышать твой голос.
* * *
Одной рукой он обхватывает мою талию, другой держит мое бедро и врывается в меня еще жестче, вынуждая меня закричать еще раз. Его дыхание делается хриплым, неровным, под стать моему. Глубоко внутри я чувствую знакомую пульсацию. Опять!..
Я растворяюсь в ощущениях. Вот что он делает — владеет моим телом так, что я не могу ни о чем думать. Мощная, заразительная магия. Я как бабочка, попавшая в его сачок, не способная улететь, не желающая никуда улетать. Я его… вся целиком его…
— Давай, малышка, — рычит он сквозь стиснутые зубы, и после этого, словно ученик чародея, я взрываюсь, и мы вместе погружаемся в блаженную агонию.
* * *
Я лежу в его объятьях на липких простынях. Он прижался грудью и животом к моей спине и уткнулся носом мне в волосы.
— Я боюсь моей любви к тебе, — шепчу я.
— Я тоже, — спокойно говорит он.
— Вдруг ты меня бросишь? — Мне страшно об этом даже подумать.
— Я никуда не денусь, Анастейша. По-моему, я даже не смогу никогда насытиться тобой.
Я поворачиваюсь и гляжу на него. Его лицо серьезное и искреннее. Я нежно его целую. Он улыбается и заправляет прядь моих волос за ухо.
— Мне никогда еще не было так плохо, как после нашей ссоры, Анастейша, когда ты ушла. Я сделаю все что угодно, горы сдвину, лишь бы не страдать опять, как в тот раз.
* * *
В его словах звучат грусть и даже удивление.
Я опять целую его. Мне хочется вернуть наш веселый настрой. Кристиан делает это вместо меня.
— Ты пойдешь со мной завтра к моему отцу на торжественный летний прием? Это ежегодная благотворительная акция. Я уже обещал, что приду.
Я улыбаюсь, испытывая неожиданную робость.
— Конечно, пойду. — «Ох, черт! Мне нечего надеть».
— Что ты помрачнела?
— Так, ничего.
— Скажи мне, — настаивает он.
— Мне нечего надеть.
Кристиан слегка хмурится.
— Не обижайся и не сердись, но у меня дома остались все вещи, купленные для тебя. Я уверен, что там найдется парочка платьев.
Я недовольно надуваю губы.
— Да ладно?
Но сегодня мне не хочется ссориться. Лучше я приму душ.
* * *
Девушка, похожая на меня, стоит возле SIP. Застрелиться можно. Она — вылитая я. Словно это я, бледная и неряшливая, в одежде не по размеру, стою и смотрю на ту, другую, здоровую и довольную жизнью, которая носит мои наряды.
— Что в тебе есть такого, чего нет у меня? — спрашиваю я у нее.
Мое беспокойство перерастает в страх.
— Кто ты?
— Я? Я — никто… А кто ты? Ты тоже никто?
— Тогда мы с тобой равны — только не говори никому, они нас прогонят, понимаешь?..
Она улыбается; злая гримаса медленно расползается по ее лицу. Это так страшно, что я невольно кричу.
— Что с тобой, Ана? — Кристиан трясет меня за плечо.
Я не сразу соображаю, где нахожусь. Я дома, в темноте, в постели с Кристианом… Я трясу головой, чтобы окончательно проснуться.
— Ну, пришла в себя? Тебе приснился плохой сон.
— А-а.
Он включает лампу, и она льет на нас свой тусклый свет. Кристиан смотрит на меня с озабоченным лицом.
— Та девушка, — шепчу я.
— Что-что? Какая девушка? — участливо интересуется он.
— Сегодня, когда я уходила с работы, возле SIP стояла девушка. Она выглядела почти как я… правда, не совсем.
Кристиан застывает, и когда свет лампочки делается ярче, я вижу, что его кожа стала пепельного цвета. Он садится на постели и поворачивает ко мне лицо.
— Когда это было?
— Сегодня вечером, когда я уходила с работы, — повторяю я. — Ты ее знаешь?
— Да. — Он проводит рукой по шевелюре.
— Кто она?
Он молчит. Его рот плотно сжат.
— Кто она? — настаиваю я. — Скажи!
— Лейла.
Я сглатываю комок в горле. Его бывшая саба! Я вспомнила, как Кристиан говорил о ней перед тем, как мы отправились кататься. Внезапно я вижу, что он страшно напрягся. С ним что-то творится.
— Та девушка, которая записала «Токсик» на твой плеер?
Он с тревогой смотрит на меня.
— Да. Она что-нибудь тебе говорила?
— Она сказала «Что в тебе есть такого, чего нет у меня?», а когда я спросила, кто она, ответила «Никто».
Кристиан закрывает глаза, словно ему очень больно. Что случилось? Что она значит для него?
В моем теле бурлит адреналин, даже волосы шевелятся. Она очень дорога ему? Может, он страдает без нее? Я знаю так мало про его прошлые… хм, связи? увлечения? Возможно, они заключили контракт, по которому она обязалась давать ему то, что он захочет, и она с радостью давала это ему.
Ну нет, я так не могу… При мысли об этом мне становится нехорошо.
Спрыгнув с кровати, Кристиан натягивает джинсы и идет в гостиную. Я бросаю взгляд на будильник — пять утра. Накидываю его белую рубашку и иду за ним.
Господи, он звонит по телефону!
— Да, возле SIP, вчера… ранним вечером, — спокойно сообщает он. Потом поворачивается ко мне и строго требует: — Назови точное время.
— Примерно без десяти шесть, — бормочу я.
Кому он звонит в такую рань? Что сделала Лейла? Он сообщает эту информацию неизвестному адресату, а сам не отрывает от меня глаз. Его лицо строгое и серьезное.
— Выясни, как… Да… Я бы этого не сказал, но ведь и тогда я не мог подумать, что она способна на такое. — На его лице — болезненная гримаса. — Неизвестно, как все обернется. Да, я поговорю… Да… Знаю… Выясни и сообщи мне. Обязательно найди ее, Уэлч, она в беде. Найди ее. — Разговор окончен.
— Хочешь чаю? — спрашиваю я. У Рэя чай — ответ на любой кризис и единственная вещь, которую он хорошо делает на кухне. Я наливаю воду в чайник.
— Вообще-то я хочу вернуться в постель. — По взгляду Кристиана мне ясно, что не для сна.
— Знаешь, мне нужно выпить чашечку чая. Присоединишься?
Я хочу знать, что происходит. И мне не нужны его отвлекающие маневры.
Он взволнованно приглаживает волосы.
— Да, пожалуй, выпью, — соглашается он, но я вижу его раздражение.
Я ставлю чайник на плиту и вожусь с чашками и заварочным чайником. Мой уровень тревоги взлетает до готовности номер один. Намерен ли он рассказать мне об этой проблеме? Или мне самой придется все раскапывать?
Я чувствую на себе его взгляд — чувствую его неуверенность, гнев. Я поднимаю голову и вижу его настороженное ожидание.
— В чем дело? — тихо спрашиваю я.
Он трясет головой.
— Ты не хочешь мне говорить?
— Нет. — Он вздыхает и закрывает глаза.
— Почему?
— Потому что это не должно тебя касаться. Я не хочу впутывать тебя в эту историю.
— Хоть и не должно, все равно уже коснулось. Ведь она разыскала именно меня и поджидала возле моей работы. Как она про меня узнала? Откуда знает, где я работаю? Поэтому я имею право требовать от тебя объяснения того, что происходит.
Он снова раздраженно проводит ладонью по волосам, словно прислушивается к какому-то своему внутреннему спору.
— Пожалуйста, — ласково прошу я.
Его губы крепко сжимаются. Он хмурит брови.
— Вообще-то я представления не имею, как она тебя нашла. Может, видела наше фото в Портленде, не знаю. — Он опять вздыхает, и мне ясно, что он злится на себя.
Он расхаживает взад-вперед. Я терпеливо жду и наливаю кипяток в заварочный чайник. После паузы он продолжает:
— Когда я был с тобой в Джорджии, Лейла без предупреждения явилась ко мне домой и устроила сцену Гейл.
— Гейл?
— Миссис Джонс.
— Как это «устроила сцену»?
Он досадливо морщится.
— Скажи. Ты что-то скрываешь. — Я перебарываю робость и добавляю настойчивости в свой голос.
Он удивленно моргает.
— Ана, я…
— Ну?
Он обреченно вздыхает.
— Она пыталась вскрыть себе вены.
— Не может быть! — Теперь понятно, откуда у нее бинт на запястье.
— Гейл отвезла ее в госпиталь. Но Лейла ушла оттуда еще до моего возвращения.
Господи! Что это значит? Попытка суицида? Почему?
— Врач, лечивший ее, назвал этот поступок типичным криком о помощи. Он не верит, что она вправду шла на риск, и считает, что она лишь стоит на пороге суицидального мышления. Но я не уверен. Я пытаюсь ее отыскать и как-то помочь.
— Она что-нибудь сказала миссис Джонс?
Он смерил меня долгим взглядом. Я вижу, что ему не по себе.
— Так, пару слов, — наконец, отвечает он, но я понимаю: он что-то недоговаривает.
Я наливаю чай в чашки и обдумываю ситуацию. Итак, Лейла хочет вернуться в жизнь Кристиана и идет на крайние меры, чтобы привлечь его внимание. Ого, страшный способ… Но эффективный. Кристиан уехал ради нее из Джорджии, но она скрылась раньше, чем он туда прибыл? Очень странно.
— Ты не можешь ее найти? А если через ее семью?
— Они не знают, где она. Не знает и ее муж.
— Муж?
— Да, — смущенно говорит он, — она года два как замужем.
Что?
— Так она, замужняя женщина, была с тобой? — Ни хрена себе! Он и вправду не знает никаких рамок приличия.
— Нет! Господи, нет. Она была со мной года три назад. Потом мы расстались, и она вскоре вышла замуж за этого парня.
А-а…
— Так почему же она теперь пыталась привлечь твое внимание?
Он печально качает головой.
— Не знаю. Нам лишь удалось узнать, что она сбежала от мужа четыре месяца назад.
— Подожди, значит, она не была твоей сабой уже три года?
— Два с половиной.
— Но ей захотелось стать твоей законной женой.
— Да.
— А ты ни в какую.
— Ну, сама знаешь.
— И тогда она ушла от тебя.
— Да.
— Так почему же она снова вернулась к тебе?
— Не знаю. — По тону чувствую, что у него есть объяснение.
— Но ты подозреваешь…
Он сердито прищурил глаза.
— Я подозреваю, что это как-то связано с тобой.
Со мной? Чего она от меня хочет? «Что в тебе есть такого, чего нет у меня?»
Я гляжу на Кристиана, на его великолепный торс. Этот красавец принадлежит мне; он мой. Мой. Но все-таки она так похожа на меня: такие же темные волосы и бледная кожа. При этой мысли я хмурюсь. Да… что в тебе есть такого, чего нет у меня?..
— Почему ты не сказала мне вчера?
— Забыла. — Я виновато пожимаю плечами. — Понимаешь, междусобойчик после работы, в конце моей первой рабочей недели. Потом ты появился в баре. Твой… тестостеронный клинч с Джеком; потом мы приехали сюда. Эта встреча совсем выскользнула из моей памяти. Ты заставляешь меня забыть обо всем.
— Тестостеронный клинч? — кривится он.
— Да. Кто дальше пустит струю.
— Я тебе покажу тестостеронный клинч!
— Разве ты не будешь пить чай?
— Нет, Анастейша, не буду.
Его глаза прожигают меня насквозь. Говорят: «Я хочу тебя и немедленно». У-ух, горячо!
— Забудь о ней. Пойдем. — Он протягивает руку.
Моя внутренняя богиня делает в гимнастическом зале три сальто назад; я хватаю его за руку.
* * *

Глава 5
— Грета, с кем разговаривает мистер Грей?
Мне хочется умереть. Я полна недобрых предчувствий, и мое подсознание кричит: «Беги, беги отсюда!» Но вопрос я произнесла небрежным тоном.
— А, это миссис Линкольн. Она владелица этого салона в доле с мистером Греем. — Грета с готовностью сообщает эти сведения.
— Миссис Линкольн? — Вероятно, миссис Робинсон развелась с мужем и женила на себе какого-нибудь беднягу саба.
— Да. Обычно ее здесь трудно увидеть, но сегодня заболел один из наших сотрудников, и она его заменяет.
— Вы знаете, как зовут миссис Линкольн?
Грета смотрит на меня, подняв брови, хмурится и надувает свои розовые губки, словно удивлена моим любопытством. Эх, может, я зашла слишком далеко?
— Элена, — отвечает она, почти с неохотой.
Меня захлестывает странное чувство облегчения от того, что меня не подвело мое шестое чувство.
«Шестое чувство? — фыркает мое подсознание. — Незамутненная детская интуиция».
Они все еще что-то обсуждают. Кристиан говорит горячо, с напором. Элена взволнованно слушает, кивает, качает головой и морщится. Вот она прикусила губу и поглаживает пальцами свою ладонь, словно желая успокоиться. Еще один кивок, и она бросает на меня взгляд, дарит бледную улыбку.
Я могу лишь таращиться на нее с каменным лицом. Пожалуй, я в шоке. Как он посмел привезти меня сюда?
Она что-то бормочет Кристиану; он бросает на меня краткий взгляд, затем поворачивается к ней и отвечает. Она кивает, и я думаю, что она желает ему удачи. Впрочем, я плохо умею читать по губам.
Кристиан возвращается ко мне; на его лице я вижу беспокойство. Черт побери, не зря я… Миссис Робинсон удаляется в дальнюю комнату и закрывает за собой дверь.
Кристиан хмурится.
— Все в порядке? — В его голосе мне слышится опаска, настороженность.
— Не совсем. Ты не хотел меня знакомить? — холодно спрашиваю я.
У него отваливается челюсть. Он выглядит так, словно я выдернула из-под его ног ковер.
— Но я думал…
— Что ж, и умные люди иногда… — Я не могу подыскать подходящие слова. — Мне хочется уйти отсюда.
— Почему?
— Ты знаешь почему. — Я опускаю глаза.
Он смотрит на меня горящим взором.
— Прости, Ана. Я не ожидал ее здесь увидеть. Она никогда сюда не приезжает. Она открыла новый салон в Браверн-центре и сидит обычно там. Сегодня кто-то заболел.
Я резко поворачиваюсь и иду к двери.
— Грета, Франко нам не понадобится, — говорит Кристиан, и мы выходим на улицу.
Мне хочется убежать, но я перебарываю это желание. Убежать далеко-далеко. Еще ужасно хочется плакать. Но больше всего я хочу уйти подальше от этого идиотского гламура.
Мы движемся по Шестой авеню. Я обхватила себя руками и нагнула голову, избегая веток. Мой мозг бурлит от бесчисленных вопросов, на которые пока нет ответа. Кристиан молча идет рядом, пока в моем сознании проносятся все эти мысли. Он не прикасается ко мне, и это весьма разумно с его стороны. Будет ли мистер Хитрец и на этот раз уклоняться от ответа?
— Ты приводил сюда своих саб? — грозно интересуюсь я.
— Некоторых приводил, — спокойно отвечает он.
— И Лейлу?
— Да.
— Но ведь салон выглядит новым.
— Я недавно закончил ремонт.
— Понятно. Так что миссис Робинсон встречала всех твоих рабынь?
— Да.
— Они знали про нее?
— Нет. Никто из них. Только ты.
— Но я не саба.
— Нет, конечно.
Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом. В его широко раскрытых глазах читаю страх.
— Неужели ты не понимаешь, как все это мерзко? — Мой голос дрожит от гнева и возмущения.
— Да. Прости. — И он изображает раскаяние (как любезно с его стороны!).
— Я хочу подстричься, желательно там, где не будет твоих сотрудников или клиенток.
Он болезненно морщится.
— Ну, я пошла. Пока.
— Ты ведь не сбегаешь от меня? Нет?
— Нет. Я, черт побери, просто хочу подстричься. Где-нибудь. Я хочу сесть в парикмахерское кресло, закрыть глаза и забыть про всю фигню, которая тебя сопровождает.
Он проводит ладонью по шевелюре.
— Я могу прислать Франко к тебе домой, — спокойно предлагает он.
— Она очень привлекательная.
— Да, верно, — неохотно соглашается он.
— Она сейчас замужем?
— Нет. Уже пять лет как в разводе.
— Почему вы не вместе?
— Потому что у нас все в прошлом. Я уже говорил тебе.
Внезапно он морщит лоб, поднимает кверху палец, потом выуживает из кармана свой «блэкберри». Вероятно, телефон вибрировал; звонка я не слышала.
— Да, Уэлч, — рявкает он и выслушивает сообщение. Мы стоим на Второй авеню. Я смотрю на молоденькую лиственницу, опушившуюся нежной зеленью.
Мимо нас идут и идут люди по своим субботним делам. Несомненно, размышляют о каких-то личных драмах. Интересно, думаю я, входят ли в число этих драм сбежавшая экс-саба, умопомрачительная экс-доминантка и мужчина, чье поведение не укладывается в концепт приватности, предусмотренный законами США.
— Погиб в ДТП? Когда? — прерывает мои размышления Кристиан.
Э, кто? Я настораживаюсь.
— Тем более. Значит, этот говнюк рассказал не все. Он что-то знает. Неужели у него нет никакой жалости к ней? — Кристиан неодобрительно качает головой. — Теперь все начинает проясняться… нет… мне понятно, почему она такая, а не где она.
* * *

Я поспешно ныряю в «Ауди». Честно говоря, мне страшновато. Возможно, ему тоже не по себе. За нами следит сумасшедшее существо — ну, бледная брюнетка с карими глазами, обладающая жутковатым сходством со мной и, возможно, купившая себе огнестрельное оружие.
Кристиан встраивается в поток машин.
— У тебя все сабы были брюнетками?
Он хмурится.
— Да. — Голос звучит неуверенно. Наверняка Кристиан удивляется, зачем мне нужно это знать.
— Мне просто интересно.
— Я уже говорил тебе, что предпочитаю брюнеток.
— Миссис Робинсон не брюнетка.
— Вот именно, — бормочет он. — Она-то и отвратила меня навсегда от блондинок.
— Ты шутишь, — удивляюсь я.
— Да, я шучу, — отвечает он с досадой.
С бесстрастным лицом я высматриваю за окном брюнеток, но Лейлы среди них нет.
Так, значит, он любит только брюнеток. Интересно, почему? Или миссис Необычайный Гламур, несмотря на то что она Старушка Робинсон, в самом деле отвратила его от блондинок? Я трясу головой: Кристиан Грей просто пудрит мне мозги.
— Расскажи мне о ней.
— Что ты хочешь знать? — Лоб Кристиана собирается в гармошку, а его тон рассчитан на то, чтобы меня запугать.
— Расскажи мне о вашем деловом соглашении.
Он явно радуется возможности поговорить о делах и успокаивается.
— Я скорее теневой партнер. Бизнес, связанный с салонами красоты, меня мало интересует, но она встроила его в успешную сеть других фирм. Я просто помог ей на старте инвестициями.
— Почему?
— Я был у нее в долгу.
— Да?
— Когда меня вышибли из Гарварда, она дала мне взаймы сто тысяч баксов, чтобы я мог начать свой бизнес.
Ни хрена себе! Она тоже богатая…
— Тебя вышибли?
— Это было не мое, Анастейша. Я промучился два года. К сожалению, мои родители не понимали этого.
Я хмурю брови. Мистер Грей и доктор Грейс Тревельян не одобряли его. Мне трудно это представить.
— По-моему, ты не прогадал, вылетев из Гарварда. На чем ты специализировался?
— Политика и экономика.
Хм-м… цифры.
— Так она богатая? — бормочу я.
— Ей было скучно. Она была дорогой куклой очень богатого торговца древесиной. — Кристиан повернул ко мне лицо и криво усмехнулся. — Он не позволял ей работать. Понимаешь, он любил все держать под контролем. Такой чудак. — На его лице вновь появилась усмешка.
— Неужели? Разве бывают такие диктаторы? По-моему, это из области мифов… — Я вкладываю в реплику весь сарказм, на какой способна.
Кристиан ухмыляется еще шире.
— Она ссудила тебя деньгами мужа?
Он кивает с озорной улыбкой.
— Какой ужас!
— Свое он вернул себе, — туманно возражает Кристиан, въезжая в подземный гараж в башне «Эскала».
Да ладно?..
— Каким образом?
Кристиан качает головой, словно ему неприятно вспоминать об этом, и паркуется возле «Ауди Quattro SUV».
— Пойдем — скоро приедет Франко.
* * *
В лифте Кристиан пристально смотрит мне в лицо.
— Ты все еще злишься? — интересуется он будничным тоном.
— Ужасно злюсь.
— Ну-ну, — кивает он и смотрит в стенку.
Тейлор ждет нас возле лифта и берет мой чемодан. Как он ухитряется всегда быть там, где нужно?
— Уэлч звонил? — спрашивает Кристиан.
— Да, сэр.
— И?
— Все улажено.
— Замечательно. Как ваша дочь?
— Все в порядке, благодарю вас, сэр.
— Хорошо. В час приедет парикмахер — Франко де Лука.
— Мисс Стил. — Тейлор почтительно кивает.
— Здравствуйте, Тейлор. У вас есть дочь?
— Да, мэм.
— Сколько ей лет?
— Семь.
Кристиан нетерпеливо смотрит на меня.
— Она живет у матери, — поясняет Тейлор.
— О-о, понятно.
Тейлор улыбается. Для меня это неожиданность. Тейлор — отец? Я следую за Кристианом в большой зал, впечатленная этой информацией.
Оглядываюсь по сторонам. Я не была здесь с того горького момента.
— Ты голодна?
Я качаю головой, мол, нет. Кристиан пристально глядит на меня, но решает не спорить.
— Мне нужно сделать несколько звонков. Располагайся как дома.
— Ладно.
Кристиан скрывается за дверью своего кабинета, оставив меня одну. Я стою посреди обширной картинной галереи, которую он именует домом, и прикидываю, чем мне заняться.
Одежда! Схватив рюкзак, я взбираюсь по лестнице в свою спальню и заглядываю в большой шкаф-купе. В нем по-прежнему много нарядов — все новые, с ценниками. Три длинных вечерних платья, три коктейльных платья и еще три повседневных. Все они, должно быть, тянут на запредельную сумму.
Я смотрю на ярлычок одного из вечерних платьев: 2998 долларов. Вот это да! У меня подкашиваются ноги, и я сажусь на пол.
Нет, я не узнаю себя. Обхватив голову руками, я пытаюсь осмыслить последние несколько часов. Как я устала! Зачем, ну зачем я встретила этого сумасшедшего — красивого как бог, сексуального как дьявол, богатого, как Крез, и вдобавок ко всему сумасшедшего?
Я выуживаю из рюкзака «блэкберри» и звоню маме.
— Ана, девочка моя! Давно ты не звонила. Как ты там, милая?
— Ой, понимаешь…
— Что такое? Ты так и не помирилась с Кристианом?
— Мам, все так сложно. По-моему, он ненормальный. Вот в чем проблема.
— Расскажи мне об этом. Мужчины… их иногда не поймешь. Вот и Боб — сомневается, хорошо ли, что мы переехали в Джорджию.
* * *
— Что?
— Да, он уговаривает меня вернуться в Вегас.
Да, у всех проблемы. Я не одна такая.
В дверях показался Кристиан.
— Вот ты где! А я уж решил, что ты сбежала, — говорит он с явным облегчением.
Я выставляю перед собой ладонь, показывая, что я разговариваю по телефону.
— Извини, мама, мне надо идти. Я перезвоню тебе попозже.
— Хорошо, милая, будь там осторожна. Целую тебя!
— Я тоже тебя целую, мам.
Я выключаю смартфон и гляжу на Кристиана. Он хмурит брови и держится до странного неловко.
— Почему ты здесь прячешься? — спрашивает он.
— Я не прячусь. Я пропадаю от отчаяния.
— Пропадаешь? Почему?
— Из-за всего этого, Кристиан. — Я машу рукой в сторону нарядов.
— Мне можно войти?
— Это твой шкаф.
Он опять хмурит брови и садится на пол, скрестив ноги.
— Это всего лишь тряпки. Если они тебе не нравятся, я отправлю их назад, в бутик.
— Ты слишком много на себя берешь, понятно?
Он чешет подбородок… свой заросший щетиной подбородок. Мои пальцы зудят — так мне хочется дотронуться до него.
— Знаю. Со мной тяжело, — бормочет он.
— Очень тяжело.
— С вами тоже, мисс Стил.
— Тогда зачем ты делаешь все это?
Он широко раскрывает глаза; в них возвращается опаска.
— Ты знаешь, почему.
— Нет, не знаю.
Он проводит ладонью по волосам.
— Да, с тобой сплошные проблемы.
— Заведи себе хорошенькую брюнетку-сабу. Такую, чтобы спрашивала «Как высоко?» всякий раз, когда ты велишь ей подпрыгнуть. Разумеется, при условии, что ей будет позволено разговаривать. Так зачем я тебе, Кристиан? Просто не понимаю.
Он смотрит на меня долгим взглядом, и я совершенно не знаю, о чем он думает в этот момент.
— Анастейша, ты заставила меня по-иному взглянуть на мир. Тебя не интересуют мои деньги. Ты дала мне… надежду, — тихо говорит он.
Что-что? Опять он изъясняется загадками.
— Надежду на что?
Он пожимает плечами.
— На большее. — Его голос звучит тихо и спокойно. — И ты права. Я привык, что женщины делают точно то, что я приказываю, когда я им это приказываю. И это быстро надоедает. А в тебе, Анастейша, есть нечто такое, что затрагивает во мне какие-то глубинные струны, глубокий, непонятный мне уровень. Это как пение сирены. Я не могу противиться тебе и не хочу тебя терять. — Он берет меня за руку. — Не убегай, пожалуйста, — наберись терпения и немного поверь в меня. Прошу тебя!
Он выглядит таким беззащитным и ранимым… Меня это тревожит. Я опускаюсь на колени и нежно целую его в губы.
— Ладно. Вера и терпение. Я буду руководствоваться ими.
— Вот и хорошо. Потому что Франко уже здесь.
* * *

* * *
Он утыкается в них носом и глубоко вдыхает их запах.
Желание скручивает мой живот. Ну уж нет! Я вырываюсь из его рук.
— Я сержусь на тебя.
Он хмурится.
— Долго еще будешь злиться? — спрашивает он, запуская пятерню в свою шевелюру.
Я пожимаю плечами.
— По крайней мере, пока не поем.
На его губах появляется намек на улыбку. Он берет пульт и выключает музыку.
— Эта запись есть на твоем айподе? — спрашиваю я.
Он качает головой, его лицо мрачнеет, и я понимаю, что это была она — Девушка-призрак.
— Тебе не кажется, что она пыталась тебе что-то сказать?
— Что ж, возможно, если подумать, — спокойно соглашается он.
Что и требовалось доказать. Никакого дара сочувствия. Мое подсознание неодобрительно цокает языком.
— Почему ты не удалил эту песню?
— Мне она нравится. Но я удалю, если она как-то задевает твои чувства.
— Нет, все нормально. Я люблю готовить под музыку.
— Что еще тебе поставить?
— Сделай мне сюрприз.
Он направляется к док-станции, а я снова взбиваю омлет венчиком.
Вскоре зал наполняет божественно нежный и задушевный голос Нины Симоне. Это любимая песня Рэя «I Put а Spell on You».
Я вспыхиваю и, раскрыв рот, поворачиваюсь к Кристиану. Что он пытается мне сказать? Ведь он уже давно околдовал меня. О господи… его взгляд изменился, сделался острым, глаза потемнели.
Я завороженно смотрю, как он движется ко мне под медленный ритм музыки — плавно, словно хищник. Он босой, в джинсах и незаправленной белой рубашке. Красив как бог.
Нина поет «ты мой», и Кристиан протягивает ко мне руки; его намерения ясны.
— Кристиан, пожалуйста, — шепчу я, сжимая в руке венчик.
— Что?
— Не делай этого.
— Чего?
— Этого.
Он стоит передо мной и смотрит сверху вниз.
— Ты уверена? — тихо спрашивает он, отбирает у меня венчик и кладет в миску с яичной массой.
Мое сердце бешено стучит. Я не хочу — нет, хочу — я страшно хочу. Он такой ужасный — и такой желанный, такой горячий. Я с трудом отрываю взгляд от его колдовских глаз.
— Я хочу тебя, Анастейша, — мурлычет он. — Я люблю и ненавижу, и я люблю спорить с тобой. Все это совсем ново. Мне надо знать, что у нас все в порядке. Убедиться в этом я могу лишь одним способом.
— Мои чувства к тебе не изменились, — шепчу я.
Его близость завораживает, пьянит. Знакомое притяжение — все мои синапсы направляют меня к любимому мужчине, моя внутренняя богиня бушует. Я гляжу на треугольничек волос в распахнутом вороте рубашки и прикусываю губу, противясь своему желанию — попробовать их на вкус.
Он совсем близко, но не касается меня. Его тепло согревает мою кожу.
— Я не дотронусь до тебя, пока ты не скажешь «да», — тихо говорит он. — Но сейчас, после дрянного утра, мне хочется соединиться с тобой и забыть обо всем, кроме нас.
О господи! Нас… Магическая комбинация, маленькое, всемогущее местоимение, которое скрепляет союз. Я поднимаю голову и смотрю на его прекрасное и серьезное лицо.
— Я хочу дотронуться до твоего лица, — еле слышно говорю я и вижу мелькнувшее в его глазах удивление, потом согласие.
Подняв руку, я глажу его по щеке, пробегаю пальцами по щетине. Он закрывает глаза и тихо наклоняет голову навстречу моим прикосновениям.
Потом он медленно наклоняется ко мне, а я машинально тянусь к его губам…
— Да или нет, Анастейша? — бормочет он.
— Да.
Его губы нежно соединяются с моими и тут же яростно впиваются в них. Ладонь ползет по моей спине, пальцы погружаются в волосы на моем затылке, щекочут его. Другая ладонь обхватывает мои ягодицы, прижимает мои бедра к нему. У меня вырывается негромкий стон.
— Мистер Грей, — раздается голос Тейлора, и Кристиан немедленно отпускает меня.
— Тейлор, — говорит он ледяным тоном.
Я поворачиваюсь и вижу на пороге зала смущенного Тейлора. Кристиан и Тейлор глядят друг на друга, разговаривая без слов.
— В кабинет, — отрывисто говорит Кристиан, и Тейлор быстро идет через зал.
— Сеанс откладывается, но билеты действительны, — шепчет мне Кристиан и выходит следом за Тейлором.
Я перевожу дыхание, пытаясь успокоиться. Я одновременно и смущена, и благодарна Тейлору за вмешательство. Неужели я ни минуты не могу противостоять Кристиану? Недовольная собой, я качаю головой.
Интересно, что заставило Тейлора прервать наше уединение? И что он видел? Впрочем, мне не хочется об этом думать. Ланч. Я буду готовить ланч. Нарезаю картошку. Что нужно Тейлору? Мои мысли бешено скачут — может, что-то известно о Лейле?
Через десять минут они появляются. Омлет как раз готов. У Кристиана озабоченный вид.
— В десять я дам им инструкции, — говорит он Тейлору.
— Мы будем готовы, — отвечает Тейлор и выходит.
Я достаю две подогретые тарелки и ставлю на кухонный островок.
— Будешь?
— Да, пожалуйста. — Кристиан примостился на барный стул. Он внимательно глядит на меня.
— Проблема?
— Нет.
Я хмурю брови. Он не хочет мне говорить. Я раскладываю омлет и сажусь рядом с Кристианом, смирившись с тем, что останусь в неведении.
— Вкусно, — хвалит Кристиан, попробовав кусочек. — Хочешь вина?
— Нет, благодарю.
* * *
Мне нужна ясная голова, когда я рядом с тобой, Грей…
Омлет удался, хоть я и не очень голодная. Но я ем, зная, что иначе Кристиан начнет ворчать. Потом Кристиан прерывает наше угрюмое молчание и включает классику, которую я уже слышала когда-то.
— Что это? — спрашиваю я.
— Жозеф Кантелуб, «Песни Оверни». Эта называется «Байлеро».
— Красивая вещица. На каком языке?
— Это старофранцузский, вернее, окситанский.
— Ты ведь говоришь по-французски. Ты понимаешь слова песни? — Мне вспомнился безупречный французский Кристиана на обеде у его родителей.
— Только отдельные слова. — Кристиан улыбается, заметно успокоившись. — У моей матери была мантра: «музыкальный инструмент, иностранный язык, боевое искусство». Элиот говорит по-испански; мы с Миа — по-французски. Элиот играет на гитаре, я — на фортепиано, а Миа — на виолончели.
— Ого! А боевые искусства?
— Элиот владеет дзюдо. Миа в двенадцать лет взбунтовалась и не стала ходить на занятия. — Он улыбнулся при этом воспоминании.
— Жаль, что моя мать не занималась мной.
— Доктор Грейс превращается в беспощадное чудовище, когда речь идет о воспитании и обучении ее детей.
— Вероятно, она гордится тобой. Я бы гордилась на ее месте.
По лицу Кристиана пробежала тень, и он мгновенно помрачнел. Он настороженно поглядывает на меня, словно очутился на неизведанной территории.
— Ты уже решила, что наденешь сегодня вечером? Или мне поехать и выбрать что-нибудь для тебя? — внезапно резко говорит он.
Эге! Кажется, он сердится. Почему?.. Что я такого сказала?..
— Хм-м, еще нет. Ты выбирал все эти платья?
— Нет, Анастейша, не я. Просто я дал список нужных вещей и твой размер продавцу из «Нейман Маркус». Платья должны тебе подойти. И вот еще что: на этот вечер и на несколько следующих дней я нанял дополнительного секьюрити. По-моему, это разумная предосторожность, ведь где-то рядом бродит непредсказуемая Лейла. Я не хочу, чтобы ты выходила из дома без охраны. Договорились?
Я удивленно гляжу на него.
— Договорились. — Что произошло с напористым Греем?
— Хорошо. Я дам им инструкции. Это недолго.
— Они здесь?
— Да.
Где же?
Кристиан берет свою тарелку и кладет в раковину. Потом выходит. Что тут происходит, елки-палки? В его теле словно уживаются несколько разных людей. Не симптом ли это шизофрении? Надо посмотреть в Гугле.
Я очищаю свою тарелку, быстро мою и возвращаюсь в спальню, прихватив досье на Анастейшу Роуз Стил. Захожу в шкаф-купе и достаю три длинных вечерних платья. Ну и какое из них выбрать?
* * *
Я ложусь поперек кровати, гляжу на свои «мак», айпад и «блэкберри» и балдею от этих чудес технологии. Переписываю плей-лист Кристиана с айпада на «мак», затем выхожу в Гугл, чтобы пошарить по Сети.
Входит Кристиан.
— Чем занимаешься? — ласково интересуется он.
Я в легкой панике прикидываю, можно ли показать ему сайт, который я открыла, — «Диссоциативное расстройство идентичности: Симптомы».
Он ложится рядом и с насмешкой смотрит на сайт.
— Чего ты сюда залезла?
Ворчливый Кристиан исчез — вернулся веселый Кристиан. Как мне к этому приспособиться?
— Интересуюсь. Сложной личностью.
Я изо всех сил сохраняю невозмутимость.
Его губы кривятся в сдержанной усмешке.
— Сложной личностью?
— Это мой собственный излюбленный проект.
— А теперь твой проект распространяется на меня? В качестве побочной линии. Что-то вроде научного эксперимента. А я-то рассчитывал оказаться в центре внимания. Мисс Стил, вы меня обижаете.
— Почему ты решил, что это касается тебя?
— Случайная догадка.
— Верно, ты единственный чокнутый тип, постоянно меняющийся и помешанный на диктаторстве, с которым я знакома очень близко.
— Я-то думал, что я вообще единственный, с кем ты знакома очень близко.
Я краснею.
— Да. Верно.
— Ты уже пришла к каким-то выводам?
Я поворачиваюсь и гляжу на него. Он лежит на боку, положив голову на локоть; лицо ласковое и удивленное.
— По-моему, тебе нужна интенсивная терапия.
Он протягивает руку и, бережно взяв прядь моих волос, заправляет ее за ухо.
— А по-моему, мне нужна ты. Вот, бери. — Он вручает мне тюбик губной помады.
Я хмуро разглядываю помаду. Она пронзительно-красная, совсем не мой цвет.
— Ты хочешь, чтобы я так ярко красила губы?
Он смеется.
— Нет, Анастейша, не хочу. Я вовсе не уверен, что это твой цвет, — сухо добавляет он.
Он садится по-турецки и стягивает через голову рубашку. О господи…
— Мне нравится твоя идея дорожной карты, — сообщает он.
Я хлопаю ресницами, ничего не понимая. Какая еще дорожная карта?
— Запретные зоны, — поясняет он.
— Ой, я шутила!
— А я не шучу.
— Ты хочешь, чтобы я нарисовала их на тебе? Помадой?
— Она смывается. Со временем.
Это означает, что я смогу беспрепятственно дотрагиваться до него. Я даже заулыбалась от удивления.
— А если взять что-нибудь более стойкое, например, маркером?
— Могу сделать татуировку. — В его глазах светится юмор.
Кристиан Грей с татуировкой? Портить его прекрасное тело, когда на нем и так уже есть отметины? Нет уж!
— Только не тату! — Я смеюсь, чтобы спрятать свой ужас.
— Тогда помада, — усмехается он.
Закрываю «мак» и отодвигаю его в сторону. Пожалуй, это будет забавно.
— Иди сюда. — Он тянет ко мне руки. — Садись на меня.
Он лежит на спине, но ноги у него согнуты в коленях.
— Обопрись спиной о мои колени.
Я сбрасываю шлепанцы и сажусь на него верхом. Он смотрит на меня широко раскрытыми испуганными глазами. Но ему тоже интересно.
— По-моему, ты с энтузиазмом отнеслась к моему предложению, — ехидничает он.
— Я всегда отношусь положительно к новой информации, мистер Грей, а еще вы успокоитесь, потому что я буду точно знать, где проходят твердые границы допустимого.
Он качает головой, словно и сам пока не верит, что сейчас позволит мне разрисовать все свое тело.
— Открой помаду, — велит он.
Ох, теперь вместо веселого Кристиана я вижу перед собой босса. Но мне плевать.
— Дай руку.
Я протягиваю ему свободную руку.
— Нет, руку с помадой. — Он закатывает глаза.
— Ты от досады закатил глаза?
— Угу.
— Очень грубо, мистер Грей. Я знаю людей, которые впадают в бешенство, когда кто-то при них закатывает глаза.
— И ты тоже? — спрашивает он с иронией.
Я протягиваю ему руку с помадой. Внезапно он садится, и мы оказываемся нос к носу.
— Готова? — Его голос похож на нежное мурлыканье, и внутри меня все сладко сжимается. Ох!
— Да, — шепчу я.
Его близость волнует кровь, запах Кристиана смешивается с запахом моего лосьона. Он направляет мою руку к изгибу своего плеча.
— Нажимай, — на выдохе говорит он (у меня сразу становится сухо во рту) и ведет мою руку вниз, от плеча, вокруг подмышки и вниз по стороне грудной клетки.
* * *

Глава 6
Я запустила пальцы в шевелюру Кристиана, мои губы страстно целуют его губы, наслаждаются их жаром, мой язык блаженствует, прижимаясь к его языку. Он испытывает то же самое от близости со мной. И это счастье.
Внезапно он сажает меня, стаскивает с меня футболку и швыряет на пол.
— Я хочу чувствовать тебя, — говорит он возле моих губ, а в это время его руки расстегивают мой бюстгальтер. Одно мгновение — и я уже голая до пояса.
Он толкает меня на кровать, вдавливает в матрас; его губы и рука тянутся к моей груди. Мои пальцы крепко хватают его за волосы, когда он берет губами мой сосок и тянет за него.
Яркая молния пронзает мое тело и напрягает все мышцы внизу живота. Я кричу.
— Да, малышка, я хочу слышать твой голос, — говорит он, касаясь губами моей разгоряченной кожи.
Ох, как я хочу, чтобы ты вошел в меня! А он все теребит губами мой сосок, сосет, дергает, заставляя меня извиваться, изгибаться, звать его к себе. Я чувствую, что его страсть ко мне смешана — с чем? С поклонением. Мне кажется, он поклоняется мне.
Он дразнит меня пальцами; мой сосок твердеет и вытягивается от его умелых прикосновений. Его рука ловко расстегивает пуговицу на моих джинсах, потом молнию и залезает в мои трусики. И вот его пальцы уже ласкают мой клитор.
Его дыхание делается хриплым и неровным, когда его палец скользит внутрь меня. Я поднимаю бедра, толкаюсь в его ладонь. Он отвечает ласковым поглаживанием.
— О, малышка, — стонет он, с удивлением глядя мне в глаза. — Ты так промокла.
— Потому что я хочу тебя.
Его губы вновь сливаются с моими, и я ощущаю его жажду, его отчаянную потребность во мне.
Это для меня новость: так еще никогда не было, кроме того случая, когда я вернулась из Джорджии. «Мне надо знать, что у нас все в порядке. Убедиться в этом я могу лишь одним способом».
Мысль меня греет. Как приятно сознавать, что я так важна для него, что могу дать ему утешение… Он садится, стаскивает с меня джинсы, а потом и трусики.
Не отрывая от меня глаз, он встает, вынимает из кармана блестящий конвертик и бросает его мне, затем быстро сбрасывает джинсы и боксерские трусы.
Я с готовностью разрываю упаковку и, когда он ложится рядом, медленно надеваю резинку. Он хватает меня за руки и перекатывается на спину.
— Ты. Сверху, — приказывает он. — Я хочу тебя видеть.
Да!
Он сажает меня верхом, и я нерешительно подчиняюсь его рукам. Он закрывает глаза и приподнимает бедра мне навстречу, наполняет меня, растягивает. Когда он делает протяжный выдох, его рот образует круглое О.
Как приятно — обладать им, отдаваться ему.
Он держит меня за руки, и я не понимаю, то ли чтобы поддержать, то ли чтобы не позволить дотрагиваться до него, несмотря на «дорожную карту».
— С тобой так приятно, — мурлычет он.
Я опять приподнимаюсь, опьяненная властью над ним, и гляжу, как Кристиан Грей медленно выходит из меня. Он отпускает мои руки и берется за бедра, а я хватаюсь за его предплечья. Тут он резко входит в меня, вынуждая меня закричать.
— Вот так, малышка, почувствуй меня, — произносит он напряженным голосом.
Я запрокидываю голову и направляю все свое внимание на его ритмичные движения. Как хорошо они ему удаются!
Я двигаюсь — в идеальной симметрии противодействуя его ритму, — и все мои мысли и резоны куда-то улетучиваются. Я вся — ощущение, растворенное в океане удовольствия. Вверх и вниз… еще и еще… О да! Открываю глаза и, прерывисто дыша, смотрю на него сверху вниз. Он тоже глядит на меня горящими глазами.
— Моя Ана, — шепчет он.
— Да, — задыхаясь, вторю я. — Навсегда.
Он громко стонет, закрывает глаза и запрокидывает голову. При виде пришедшего к финишу Кристиана я тоже поспеваю за ним — громко, бурно, долго, а потом без сил падаю на него.
— Ох, малышка, — стонет он и разжимает руки.
* * *
Моя голова покоится на его груди (на запретной территории), курчавые волосы щекочут мне щеку. Я вся горю, никак не могу отдышаться и с трудом перебарываю желание вытянуть губы и поцеловать его кожу. Он гладит мои волосы, потом его рука скользит по моей спине, ласкает ее. Между тем его дыхание восстанавливается.
— Ты очень красивая.
Я поднимаю голову и гляжу на него. С недоверием. Он тут же хмурит брови и быстро садится. От неожиданности я чуть не падаю, лишившись опоры. Он поддерживает меня своей сильной рукой. И вот мы уже оказываемся нос к носу.
* * *
— Ты. Очень. Красивая, — повторяет он назидательным тоном.
— А ты иногда бываешь удивительно милым. — Я ласково целую его.
Тут он выходит из меня. Я недовольно морщусь — жалко расставаться. Он успокаивает меня нежным поцелуем.
— Ты ведь даже не сознаешь своей привлекательности, верно?
Я краснею. Зачем он говорит об этом?
— Все те парни, которые ухаживают за тобой, — разве не убеждают тебя в этом?
— Парни? Какие парни?
— Тебе перечислить список? — хмурится Кристиан. — К примеру, фотограф. Он без ума от тебя. Еще тот парень с твоей прежней работы в магазине. Еще старший брат твоей подруги. Да и твой босс, — с горечью добавляет он.
— Ой, Кристиан, это не так.
— Поверь мне. Они хотят тебя. Они хотят получить то, что принадлежит мне.
Он привлекает меня к себе. Я кладу руки ему на плечи, запускаю пальцы в его шевелюру и удивленно заглядываю в глаза.
— Ты моя, — повторяет он, сверкнув глазами.
— Да, твоя, — с улыбкой заверяю его я.
* * *
Он убрал колючки, а я блаженствую, сидя на его коленях, голая, в ярких лучах субботнего солнца. Кто бы мог подумать? На его великолепном торсе виднеются следы красной помады. Кое-где я вижу их и на простыне. Интересно, что подумает миссис Джонс…
— Граница на замке, — шучу я и смело провожу указательным пальцем по красной линии, нарисованной на его плече. Он напрягается и почему-то часто моргает. — Я хочу заняться исследованием.
Он с сомнением качает головой.
— Квартиры?
— Нет, я имела в виду карту спрятанных сокровищ, которую мы нарисовали на тебе. — Мои пальцы зудят — так мне хочется дотронуться до Кристиана.
Его брови удивленно взлетают кверху. В глазах нерешительность. Я трусь носом об его плечо.
— Что конкретно это означает, мисс Стил?
Я провожу кончиками пальцев по его лицу.
— Просто я хочу касаться тебя всюду, где мне дозволено.
Кристиан ловит мой указательный палец зубами и легонько кусает.
— Ой, — протестую я, а он издает басовитый рык.
— Ладно. — Он отпускает мой палец, но в его голосе слышится беспокойство. — Подожди. — Он стаскивает резинку и бесцеремонно бросает на пол возле кровати.
— Мне не нравятся такие вещи. Пожалуй, я позову доктора Грин, чтобы она сделала тебе укол.
— Ты думаешь, что главный гинеколог Сиэтла сразу сюда примчится?
— Я умею убеждать, — бормочет он и заправляет мою прядь за ухо. — Франко замечательно потрудился над твоими волосами. Мне нравится твоя прическа.
Что-что?
— Перестань мне зубы заговаривать.
Он опять сажает меня верхом на себя. Я сижу, откинувшись спиной на его согнутые колени; мои ступни лежат по сторонам его бедер. Он опирается на локти.
— Валяй, трогай, — говорит он без всякого юмора, явно нервничая, но скрывая это.
Не отрывая глаз от Кристиана, я веду пальцем чуть ниже красной линии по великолепным мышцам живота. Он морщится, и я останавливаюсь.
— Что, не надо? — шепчу я.
— Нет, все нормально. Просто здесь мне требуется… определенная перенастройка. Ко мне давным-давно никто не прикасался.
— А миссис Робинсон? — неожиданно срывается с моих губ вопрос. Но, удивительно, мне удается убрать из голоса всю горечь и затаенную ненависть.
Он кивает с явным дискомфортом.
— Не хочу говорить о ней. Иначе у тебя испортится настроение.
— Ничего, я справлюсь.
— Нет, Ана. Ты вся багровеешь при одном лишь упоминании о ней. Мое прошлое — это мое прошлое. Это факт. Я не могу ничего переменить. Я счастлив, что у тебя его нет, иначе оно довело бы меня до безумия.
Я хмуро гляжу на него, но не хочу конфликта.
— До безумия? Больше, чем сейчас? — Я улыбаюсь, надеясь этим разрядить атмосферу.
Уголки его губ дергаются.
— Я без ума от тебя, — шепчет он.
Мое сердце наполняется радостью.
— Позвонить доктору Флинну?
— Я не вижу в этом необходимости, — сухо отвечает он.
Он выпрямляет ноги. Я опять дотрагиваюсь пальцами до его живота и глажу его кожу. Он опять затихает.
— Мне нравится тебя трогать. — Мои пальцы скользят вниз к его пупку, потом еще ниже и ниже. Его дыхание учащается, глаза темнеют, а его плоть шевелится подо мной и оживает. Ого! Второй раунд.
— Опять? — бормочу я.
Он улыбается.
— Да, мисс Стил, опять.