Она флиртует со мной? Снова?
И она снова моя Ана. Снова.
________________________________________
От кого: Кристиан Грей
Тема: Незавершенное дело
Дата: 31 мая 2011 19:22
Кому: Анастейша Стил
Мисс Стил, Вы вернулись. Вы оставили меня так внезапно, в самый
неподходящий момент. Ваш Элиот не слишком оригинален. Наверняка
он украл эту строчку у кого-то еще. Как прошел ужин?
Кристиан Грей, генеральный директор
«Грей энтерпрайзес»
Я нажимаю отправить.
________________________________________
От кого: Анастейша Стил
Тема: Незавершенное?
Дата: 31 мая 2011 22:26 ВПВ
Кому: Кристиан Грей
Ужин был весьма сытным. Вы обрадуетесь, узнав, что я объелась.
Что значит в самый неподходящий момент?
Я рад, что она питается ...
________________________________________
От кого: Кристиан Грей
Тема: Вот именно
Дата: 31 мая 2011 19:30
Кому: Анастейша Стил
Нарочно прикидываетесь дурочкой? Мне показалось, Вы попросили
меня расстегнуть вам платье. Я ждал продолжения. Рад слышать, что
хотя бы иногда Вы что-то едите.
Кристиан Грей, генеральный директор
«Грей энтерпрайзес»
________________________________________
От кого: Анастейша Стил
Тема: На то есть выходные
Дата: 31 мая 2011 22:36 ВПВ
Кому: Кристиан Грей
Разумеется, ем! Только неловкость, которую я испытываю в Вашем
присутствии, заставляет меня отказываться от пищи. И я никогда не
прикидываюсь дурочкой нарочно, мистер Грей. Надеюсь, теперь Вы это
уяснили;)

– Я буду бокал Мендочино Совиньон Блан,– делаю заказ официанту. Он кивает и
уходит.
– Это ли не повод для праздника? – Элена делает глоток шампанского, вскинув
брови.
– Не понимаю, почему ты делаешь из этого большое событие.
– Я не делаю большого события. Мне любопытно. Сколько ей лет? Чем она
занимается?
– Она только что закончила университет.
– Ой. Не слишком ли она молода для тебя?
Мои брови взметнулись вверх.
– Серьезно? И это говоришь мне ты?
Элена смеется.
– Как Айзек? – спрашиваю я с усмешкой.
Она снова смеется.
– Послушный. – Ее глаза искрятся озорством.
– Слишком скучно для тебя, – отвечаю сухо.
Она улыбается, смирившись.
– Он – прекрасный домашний питомец. Будем заказывать?
К середине похлебки из крабов, я удовлетворяю любопытство Элены.
– Ее зовут Анастейша, она изучала литературу в университете Вашингтона, и я
встретил ее, когда она пришла брать у меня интервью для студенческой газеты. Я
произносил речь там в этом году.
– Она следует нашему образу жизни?
– Еще нет. Но я надеюсь.
– Ого.
– Да. Она улетела в Джорджию, чтобы все обдумать.
– Далеко.
– Я знаю. – Я смотрю на похлебку, задаваясь вопросом, где сейчас Ана, что она
делает. Может, спит… надеюсь одна. Когда я поднимаю голову, Элена изучает меня.
Пристально.
– Никогда тебя таким не видела, – говорит она.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты рассеян. На тебя не похоже.
– Это так очевидно?
Она кивает, глаза смягчаются.
– Для меня очевидно. Я думаю, она перевернула твой мир с ног на голову.
Я резко вздыхаю, но скрываю этот факт, поднеся бокал к губам.
Проницательно, миссис Линкольн.
– Так думаешь? – бормочу, сделав глоток.
– Думаю, – говорит она, ее глаза ищут мои.
– Она весьма обезоруживающая.
– Уверена, это непривычно для тебя. И спорю, ты беспокоишься о том, чем она
занимается в Джорджии и о чем думает. Я тебя знаю.
– Так и есть. Я хочу, чтобы она приняла правильное решение.
– Ты должен поехать и встретиться с ней.
– Что?
– Полететь на самолете.
– В самом деле?
– Если она не определились, то ты используешь свой безграничный шарм.
Я фыркаю в насмешке.

Я пробегаюсь рукой по волосам, и впервые за долгое время ложусь и дремлю, пока
G550 на высоте 3000 футов, направляясь в Савану/Хилтон Хед Интернешионал. Гул
двигателей успокаивает, я так устал. Так устал.
Значит, будут кошмары, Грей.
Я не знаю, почему они стали хуже на данный момент. Я закрываю глаза.
«― Вот так у нас с тобой будет. Ты понял?
― Да, мэм.
Она проводит красным ногтем по моей груди.
Я вздрагиваю и тянусь подальше от темных ограничений, моя кожа горит из-за еѐ
прикосновения.
Но я не издаю ни звука.
Я не смею.
― Если ты будешь правильно себя вести, я позволю тебе кончить. Мне в рот.
Черт.
― Но сейчас. Перед этим у нас долгий путь.
Еѐ ноготь прожигает мою кожу, от моей грудной кости до пупка.
Я хочу закричать.
Она хватает мое лицо, сжимая, открывая мой рот, и целует меня.
Еѐ язык требовательный и влажный.
Она взмахивает кожаным флоггером.
И я знаю, что это будет трудно выдержать.
Но я положил глаз на приз. На еѐ гребаный рот.
Когда плеть и бусы в первый раз приходятся на мою кожу, я приветствую боль и
взрыв эндорфинов».
― Мистер Грей, мы приземлимся через двадцать минут, – сообщает мне Тейлор,
напугав меня. – Все хорошо, сэр?
― Да. Конечно. Спасибо.
― Хотите воды?
― Пожалуйста. – Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить биение моего сердца, а
Тейлор приносит мне стакан холодной Эвиан. Я делаю долгожданный глоток воды и
радуюсь, что на борту только Тейлор. Мне не часто снятся бурные деньки с Миссис
Линкольн. Из окна небо голубое, редкие облака розовеют с вечерним солнцем. Закат здесь
невероятный. Золотой. Спокойный. Садящееся солнце отражается от кучевых облаков. На
мгновение, мне хочется пролетаться на моем планере. Бьюсь об заклад, термические
потоки здесь фантастические.
Да!
Вот, что мне следует сделать: взять Ану полетать на планере . Это будет бо́льшим, не
так ли?
― Тейлор.
― Да, сэр.
― Я хочу взять Ану, полетать на планере в Джорджии – завтра на рассвете, если мы
сможем найти какое-нибудь место, чтобы сделать это. Но попозже было бы тоже не
плохо. – Если попозже, то мне придется передвинуть мою встречу.
― Я займусь этим.
― Не обращай внимания на стоимость.
― Хорошо, сэр.
― Спасибо.
Теперь мне нужно просто сказать Ане.
Две машины ждут нас, когда G550 приземляется на гудронированное шоссе возле
терминала аэропорта. Тейлор и я выходим из самолета в удушающую жару

—Замечательно.
—У TheBrunswickSoaringAssociation есть свободный планер. Я попросил Андреа
отправить им факс ваших летающих полномочий. После того, как документы будут
подписаны, мы будем готовы.
—Замечательно.
—Они работают в любое время с 6 утра.
—Даже лучше. Пусть они готовятся к этому времени. Отправь мне адрес.
—Отправлю.
Стучатся в дверь, одновременно пришли мой багаж и обслуживание номеров. Еда
пахнет аппетитно: жаренные зеленые помидоры и креветками с крупой. Ну, я на Юге.
Я обдумываю стратегию с Аной, пока ем. Я бы мог завтра нанести визит еѐ маме за
завтраком. Принести бейглы. После, взять еѐ полетать. Это вероятно самый лучший план.
Она не была на связи весь день, так что, я догадываюсь, она рассержена. Я перечитал еѐ
последнее сообщение, как только закончил ужин.
Что, черт возьми, она имеет против Элены? Она ничего не знает о наших
отношениях. То, что случилось, было давно, и теперь мы просто друзья. Какое право
имеет Ана злиться? И, если бы не Элена, Бог знает, что случилось бы со мной.
Стук в дверь. Это Тейлор.
—Добрый вечер, сэр. Вы довольно номером?
—Да, все в порядке.
—Я принес документы для theBrunswickSoaringAssociation.
Я рассматриваю соглашение на прокат. Выглядит все нормально. Я подписываю его
и отдаю обратно Тейлору.
—Я сам приеду завтра. Я увижу тебя там?
—Да, сэр. Я буду там с шести.
—Я дам тебе знать, если что-нибудь изменится.
—Мне распаковать вещи для вас, сэр?
—Пожалуйста. Спасибо.
Он кивает и забирает мой чемодан в комнату.
Я обеспокоен, и мне нужно подумать, что я хочу сказать Ане с ясной головой. Я
смотрю на часы: сейчас 9:20. Я оставил это действительно поздно. Может быть, прежде
всего, мне нужно немного выпить. Я оставляю Тейлора распаковывать вещи и решаю
проверить бар отеля до того, как снова поговорю с Рос и напишу Ане.
Бар на крыше переполнен, но я нашел место в конце стойки и заказал пиво. Это
модное, современное место с тусклым освещением и расслабляющей атмосферой. Я
сканирую бар, избегая зрительного контакта с двумя женщинами, сидящими рядом со
мной…и какое-то движение захватывает мое внимание: спутанные блестящие волосы
цвета темного дерева, которые ловят и преломляют свет.
Это Ана. Черт.
Она повернута спиной ко мне, сидя перед женщиной, которая может быть только еѐ
матерью. Сходство поразительное.
Каковы гребаные шансы?
Во всех джиновских суставах…Господи.
Я смотрю на них, завороженный. Они пьют коктейли — судя по ним,
Космополитаны.
Еѐ мать очаровательна: как Ана, но старше; она выглядит примерно как из
тридцатых годов, с длинными темными волосами и глазами голубого оттенка, как у Аны.
Вокруг неѐ богемная атмосфера…как никто, еѐ наряд ассоциируется с формой гольф-
клуба. Должно быть, она одета так, потому что вышла со своей молодой, прекрасной
дочерью.
Это бесценно.
Не упусти возможность, Грей.

Наши глаза встречаются. Она бледнеет — потрясена, я думаю — и я не знаю, как она
поприветствует меня, или как я буду сдерживать спокойствие, если скажет что-нибудь
еще об Элене.
Она закладывает волосы за уши нервными пальцами. Верный признак того, что она
нервничает.
—Привет, — говорит она нервно и немного пища.
—Привет. — Я наклоняюсь и целую еѐ в щеку. Она замечательно пахнет, даже
несмотря на то, что она напрягается, когда мои губы прикасаются к еѐ коже. Она выглядит
прекрасно; она немного загорела, и не надела лифчик. Еѐ грудь плотно прилегает к
верхней части шелковистого материала, но скрыта еѐ длинными волосами.
Только для моих глаз, я надеюсь.
И хоть она и зла, я рад видеть еѐ. Я скучал по ней.
—Кристиан, это моя мама, Карла, — она жестом представляет свою мать.
—Миссис Адамс, рад познакомиться.
Глаза еѐ матери обращены полностью на меня.
Черт. Она оценивает меня. Лучше игнорируй это, Грей.
После длинной-чем-нужно паузы, она подходит, чтобы пожать мне руку.
—Кристиан.
—Что ты здесь делаешь? — спрашивает Ана обвинительным тоном.
—Решил с тобой поздороваться. Я живу в этой гостинице.
—В гостинице? — пищит она.
Да. Я тоже не могу в это поверить.
— Ну, вчера ты написала, что хочешь меня видеть. — Я пытаюсь оценить еѐ
реакцию. Она такая же, какой я видел еѐ в первый раз: нервная неспособность усидеть на
месте, напряжение, обвинительный тон и напряженный голос.
Это не пойдет на пользу.
—Наша цель — угодить клиенту, мисс Стил. — Невозмутимо добавляю я, надеюсь
привести еѐ в хорошее настроение.
—Выпьете с нами, Кристиан? — любезно говорит миссис Адамс, кидая взгляд на
официанта.
Мне нужно что-то покрепче пива.
— Джин-тоник, — говорю я официанту. —«Хендрикс», а если нет, то «Бомбейский
фир».В первом случае с огурцом, во втором —с лаймом.
—И еще два «Космо», — добавляет Ана, беспокойно поглядывая на меня.
Она права, что смотрит на меня беспокойно. Я думаю, она уже достаточно выпила.
—Присаживайтесь, Кристиан.
—Спасибо, миссис Адамс.
Я сажусь рядом с Аной.
—Итак, ты случайно оказался в баре той гостиницы, куда мы зашли? — тон Аны
напряженный.
—Нет, это вы случайно зашли в бар той гостиницы, в которой я живу. Я только что
поужинал, поднялся вверх. Я был рассеян твоим последним э-мейлом. — Я кидаю на неѐ
резкий взгляд. —А вы тут. Бывают же совпадения.
Ана выглядит растерянной.
— Сегодня утром мы ходили по магазинам, после обеда загорали на пляже, а
вечером решили зайти в бар, — быстро говорит она, как будто она должна оправдать своѐ
поведение с выпивкой с матерью в баре.
—Ты купила этот топ? — спрашиваю я. Она правда выглядит неотразимо. Еѐ камзол
изумрудно-зеленый; я сделал правильный выбор—цвета драгоценных камней—для
одежды, которую Кэролайн Эктон выбрала для неѐ. — Цвет тебе к лицу. И ты успела
загореть. Выглядишь потрясающе. — Еѐ щеки приобретают цвет, а губы приоткрываются
из-за комплимента.

Прекрати это, Грей.
—Анастейша, твоя мать сейчас вернется. Вряд ли стоит обсуждать эту тему при ней.
Возможно, потом. Если хочешь, чтобы я ушел - я уйду, мой самолет ждет на Хилтон-Хед.
Я могу уйти.
Она немного паникует.
—Не уходи, пожалуйста. Я так счастлива, что ты прилетел, — добавляет она быстро.
Счастлива? Она могла бы обмануть меня.
― Я просто хочу, чтобы ты понял, — говорит она. — Пойми, я злюсь, что ты
ужинаешь с ней, когда меня нет рядом. Вспомни, как ты выходишь из себя, когда на
горизонте появляется Хосе. А ведь он всего лишь друг, и мы никогда не были
любовниками, тогда как вы с ней…
—Ты ревнуешь?
Как я могу заставить еѐ понять, что мы с Эленой просто друзья? Меня незачем
ревновать к ней.
Очевидно, мисс Стил собственница.
—Да, и злюсь на то, что она сделала с тобой, — продолжает она.
—Анастейша, она помогла мне, больше я ничего не скажу. А что касается ревности,
встань на мое место. Последние семь лет я никому не позволял обсуждать свои поступки.
Никому на свете. Я привык поступать так, как считаю нужным. Я ценю свою
независимость. Я пригласил миссис Робинсон на ужин не для того, чтобы расстроить тебя.
Время от времени мы ужинаем вместе. Она мой друг и деловой партнер.
Еѐ глаза расширяются.
Оу. Разве я не упоминал об этом?
Почему бы я стал упоминать это? Это никак к ней не относится.
—Да, деловой партнер. Наши близкие отношения в прошлом.
—Почему вы расстались?
—Еѐ муж узнал. Давай обсудим это в другое время, в более подходящем месте?
—Вряд ли тебе удастся убедить меня, что она не склонна к педофилии.
Черт возьми, Ана! Пора положить этому конец!
—Я не считаю и никогда не считал еѐ извращенкой. И хватит об этом!
—Ты любил еѐ?
Что?
—Соскучились? — Карла вернулась. Ана выдавливает из себя улыбку, которая
заставляет скрутиться мой желудок.
—Да, мам.
Любил ли я Элену?
Я делаю глоток своего напитка. Я, блядь, поклонялся ей…но любил ли я еѐ? Какой
нелепый вопрос. Я ничего не знаю о романтичной любви. Эту цветочную-и-сердечную
дребедень, которую она хочет. Романы девятнадцатого века, которые она читает,
заполняют еѐ голову всякой ерундой.
С меня достаточно.
—Что ж, дамы, мне пора. Приятного вечера. Пожалуйста, запишите напитки на мой
счет, номер 612. Я позвоню утром, Анастейша. До завтра, Карла.
—Как приятно, когда тебя называют полным именем.
—Красивое имя для красивой девушки. — Я пожимаю руку Карле, комплимент
искренний, но не улыбка на моем лице.
Ана тиха, умоляет меня взглядом, который я игнорирую. Я целую еѐ в щеку.
—Позже, детка, — шепчу я ей на ухо, затем разворачиваюсь и иду через бар обратно
в свой номер.
Эта девчонка провоцирует меня, как никто не смел раньше.
И она злится на меня; может быть у неѐ ПМС. Она говорила, что еѐ период на это
неделе.

—Нет. Что-нибудь еще?
—Да. Фред хочет поговорить с тобой.
—Правда?
Я признаю дизайнерское решение Барни для планшета и прошу еѐ, чтобы Андреа
отправила мне пересмотренные схемы, пока бреду обратно в гостиную. Ана достала
бутылку апельсинового сока.
—Это твой новый стиль управления компанией: не быть здесь? —спрашивает Рос. Я
смеюсь вслух, но главным образом, из-за выбора напитка Аны. Мудрая женщина. И я
говорю Рос, что не вернусь в офис до пятницы.
—Ты действительно собираешься передумать по поводу Детройта?
—Есть участок земли, который меня заинтересовал.
—Билл в курсе? — Рос придирчива.
—Да, позвони Биллу.
—Позвоню. У тебя был ужин с людьми Саваны сегодня вечером?
Я говорю ей, что увижу их завтра. Мой тон примирительный и внимательный, так
как это горячие кнопки для Рос.
—Я хочу знать, что Джорджия предложит, если мы будем настойчивы. ― Я беру
стакан с полки, передаю его Ане и указываю на ведро со льдом.
—Если их мотивы нас устроят, — продолжаю я, — мы подумаем, хотя эта чертова
жара.
Ана пьет свой напиток.
—Уже поздно передумывать, Кристиан. Детроит может дать нам некоторые рычаги.
—размышляет Рос.
—Соглашусь, у Детроита есть свои преимущества, и там холоднее.
Но там так много призраков для меня.
—Пусть Билл перезвонит. Завтра. —Уже поздно и у меня посетитель. —Но только
не слишком рано. —Рос желает спокойной ночи и отключается.
Ана смотрит на меня с опаской, пока я пью. Еѐ пышные волосы спадают на
маленькие плечи.
—Ты не ответил на мой вопрос, —шепчет она.
—Нет.
—Нет, означает, что ты не ответил или нет, означает, что ты не любил еѐ.
Она не отпустит это. Я прислонился спиной к стене и сложил руки так, чтобы они не
тянулись к ней.
—Что ты здесь делаешь, Анастейша?
—Я уже сказала.
Вытащи еѐ из догадок, Грей.
—Нет. Не любил.
Еѐ плечи расслабляются, и лицо становится мягче. Это то, что она хотела услышать.
—Ты и в самом деле богиня, зеленоглазая богиня, Анастейша. Кто бы подумал?
Но моя ли ты зеленоглазая богиня?
—Вы смеетесь надо мной, мистер Грей?
—Я не смею, — возражаю я.
—Смеете. И не редко. — Она ухмыляется и кусает белыми зубами идеальные губы.
Она делает это нарочно.
—Хватит кусать губы. Ты в моем номере, тебя не было со мной три дня, и я
проделал долгий путь, чтобы тебя увидеть. — Мне нужно знать, что у нас все в порядке, и
я знаю только один способ, чтобы понять это. Я хочу трахнуть еѐ, жестко.
Мой телефон жужжит, но я отключаю его, не посмотрев, кто звонил. Кто бы это ни
был, он может подождать.
Я шагаю к ней.
—Я хочу тебя, Анастейша. Сейчас. И ты хочешь меня. Поэтому ты здесь.

шее, завожу мои большие пальцы за пояс ее джинсов, и медленно тяну их вниз по ее
тонкому заду, ловя ее трусики по пути вниз. Стоя на коленях позади нее, я спускаю их
вниз по ее ногам
– Сними джинсы, - я приказываю.
Хватаясь руками за край раковины, она повинуется; теперь она голая и я лицом к
лицу с ее попкой. Я кладу ее джинсы, трусики и топ на белый табурет под раковиной и
представляю все, что я мог бы сделать, с этой задницей. Я замечаю голубую нитку между
ее ног; тампон все еще на месте, так что я довольствуюсь поцелуями и аккуратно щипаю
ее перед тем, как встать. Наши глаза встречаются в зеркале, снова, и я протягиваю руку
над ее ровным, плоским животом.
– Не отводи глаз. Ты прекрасна… А теперь смотри, как ты чувственна.
Ее дыхание учащается, когда я беру обе ее руки в свои, сплетаю наши пальцы, и
кладу ее пальцы на ее живот под моими вытянутыми руками.
– Почувствуй, какая мягкая кожа, - шепчу я.
Я осторожно направляю ее руки поперек ее туловища в широкий- широкий круг,
затем веду их вверх к ее груди.
– Смотри, какая пышная грудь.
Я держу ее руки так, чтобы она полностью накрыла груди ладонями. Я нежно
дразню ее соски пальцами. Она стонет и выгибает спину, прижимаясь грудью к нашим
сросшимся рукам. Зажав ее соски между ее пальцами и своими, я нежно тяну за них снова
и снова, и с удовольствием наблюдаю, как они твердеют и удлиняются в ответ.
Как и определенная часть моего тела.
Она закрывает глаза и извивается передо мной, трется попкой о мою эрекцию. Она
стонет, откидывая голову мне на плечо.
– Вот так, малышка, - бормочу я, целуя ее в шею, наслаждаясь ее телом, оживающим
под ее ласками. Я направляю ее руки вниз по передней поверхности ее бедра, затем в
сторону ее лобка. Я отталкиваю своей ногой ее ногу в сторону, раздвигая ее бедра, завожу
ее руки над ее лоном, ласкаю попеременно то одной рукой, то другой, снова и снова,
прижимая ее пальцами клитор снова и снова.
Она стонет, и я смотрю, как она извивается в  зеркале передо мной.
Господи, она богиня.
– Посмотри, как ты светишься, Анастейша.
Я пересекаю дорожкой поцелуев ее шею и плечо, потом отпускаю, оставив ее, и она
открывает глаза, когда я отхожу назад.
– Теперь сама, - говорю я ей, интересно, что она сделает.
Она колеблется мгновение, потом ласкает себя одной рукой, но не столь
восторженно.
Ох, это никуда не годится.
Быстро я скидываю липкую рубашку, джинсы, и нижнее белье, освобождая мой
член.
– Что, я справляюсь лучше? – спрашиваю я, устремив горящий взгляд в зеркало.
– Да, о, да, прошу тебя, - говорит она, отчаянно нуждающимся голосом. Я
обхватываю ее руками, моя грудь напротив ее спины, мой член упирается между ее
прекрасными, милыми ягодицами. Я беру ее руки в свои еще раз, направляя их на ее
клитор, одновременно, снова и снова, нажимая, поглаживая и возбуждая ее. Она хнычет, а
я покусываю ее затылок. Ее ноги начинают дрожать. Я резко поворачиваю ее так, что она
смотрит на меня. Я хватаю ее запястья в одну руку, держа их за ее спиной, пока тяну ее за
хвостик с другой стороны, приближая ее губы к моим. Я поцеловал ее, впиваясь в ее рот,
упиваясь ее вкусом: апельсиновый сок и сладкая, сладкая Ана. Ее дыхание прерывистое,
как мое.
– Когда у тебя начались месячные, Анастейша?
Я хочу трахать тебя без презерватива.

– И нечего так смотреть на меня, - предупреждаю я, и отпускаю ее руку.
Мне не нужна твоя жалость, Ана. Не лезь в это.
Она изучает свою руку, пристыженная, я надеюсь.
– Это она? - ее голос практически не слышен.
Я бросаю на нее сердитый взгляд, ничего не сказав, пытаюсь сдержать внезапный
гнев. Мое молчание заставляет ее взглянуть на меня.
– Она? -я зарычал,- Миссис Робинсон?
Ана меркнет от моего тона.
– Нет! Незачем делать из нее чудовище, Анастейша. Не понимаю, тебе что, нравится
обвинять ее во всех грехах?
Она смиренно опускает голову, избегая зрительного контакта, проходит мимо меня
быстрым шагом, и заходит в ванну, утопая в пене, поэтому я не могу больше видеть ее
тело. Смотрит на меня, взгляд виноватый и открытый, она говорит:
– Я просто подумала, каким бы ты был, если бы не встретил ее. Если бы она не
приобщила тебя к своему… своему образу жизни.
Чертов с два. Мы вернулись к Элене.
Я шагнул в сторону ванной, нырнул в воду и сел с другой стороны, вне ее
досягаемости. Она смотрит на меня, ожидая ответа. Тишина между нами набухает, пока
все что я слышу - это стук крови у меня в ушах.
Черт.
Она не сводит с меня глаз.
Опусти взгляд, Ана!
Нет. Это не должно произойти.
Я качаю головой. Невыносимая женщина.
– Если бы не миссис Робинсон, возможно, я пошел бы по стопам матери.
Она прячет влажный завиток за ухо, соблюдая тишину.
Что я могу сказать об Элене? Я думаю о наших отношениях: Элены и меня. Те
бурные годы. Тайны. Скрытые отношения. Боль. Удовольствие. Выпуск... она внесла в
мой мир порядок и спокойствие.
– Меня устраивали ее любовные причуды, - говоррю я задумчиво. Почти про себя.
– Устраивали?- в недоумении спрашивает Ана.
– Да.
Реакция Аны ожидаема.
Она хочет знать больше.
Черт.
– Она не позволила мне свернуть на кривую дорожку, – говорю я тихо. – Трудно
расти в идеальной семье, если ты не идеален.
Она громко вздыхает.
Проклятье. Не люблю говорить об этом.
– Она все еще любит тебя?
Нет!
– Вряд ли. Сколько можно повторять, это было давно. Я не могу изменить прошлое,
даже если захочу. А я не хочу. Она спасла меня от меня самого. Я ни с кем этого не
обсуждал. За исключением доктора Флинна. И единственная причина, по которой я
рассказал это тебе: я хочу, чтобы ты мне верила.
– Я верю, - говорит она. – Но хочу знать больше! Всякий раз, когда я пытаюсь
разговорить тебя, ты меня отталкиваешь.
– О, бога ради, Анастейша, что ты хочешь знать? Что я должен сделать?
Она опускает глаза на свои руки под водой.
– Я просто пытаюсь понять тебя, ты для меня – загадка. И я счастлива, что ты
отвечаешь на мои вопросы.

Она корчит недовольную гримасу, будто ее ответ будет неприятным.
О, Боже.
– Не уверена, что сумею долго притворяться. Играть роль на протяжении выходных.
Она отводит и прячет взгляд.
Это не отказ. И более того, мне кажется, она права.
Поднимаю ее за подбородок, чтобы заглянуть в глаза.
– Я тоже не думаю, что ты справишься.
– Ты надо мной смеешься?
– Смеюсь, но по-доброму, – снова целую ее. – Плохая из тебя саба.
Она изумленно смотрит на меня. Обиделась? Но затем заливается сладким,
заразительным смехом, и это точно не обида.
– Возможно, у меня был плохой учитель.
Точно подмечено, мисс Стил.
Я тоже смеюсь.
– Возможно. Мне следовало не давать тебе спуску, - наблюдаю за ее реакцией. –
Было ужасно, когда я в первый раз тебя отшлепал?
– Нет, не ужасно, – отвечает она, краснея.
– Главное в голове? – настаиваю я.
– Пожалуй. Испытать наслаждение, когда не ждешь.
– Со мной было так же. Некоторые вещи понимаешь не сразу.
Конец-то мы можем обсудить это.
– Есть особые стоп-слова, не забывай о них, Анастейша. Если ты готова следовать
правилам, отражающим мою потребность контролировать и защищать тебя, у нас все
получится.
– Тебе необходимо меня контролировать?
– Я не мог удовлетворить эту потребность в юности.
– А сейчас это своего рода терапия?
– Можно сказать и так. Я не думал об этом в таком ракурсе, но скорее всего так и
есть.
Она кивает.
– Но есть одно противоречие: ты велишь мне не сопротивляться, а потом говоришь,
что тебе нравится моя непокорность. Слишком узкая грань для меня.
Мгновение он смотрит на меня, затем хмурится.
– Я понимаю, но до сих пор ты справлялась.
– Но чего мне это стоило? Я все время как на иголках!
– На иголках? А что, хорошая мысль.
– Я не это имела в виду! – Она ударяет по воде, обрызгивая меня.
– Ты специально меня обрызгала?
– Да, - шепчет она.
– О, мисс Стил, – обхватываю ее вокруг талии и тяну к себе, вновь расплескивая
воду на пол, – вам не кажется, что мы заболтались?
Беру ее лицо в ладони и целую, раздвигая языком губы, проникаю ей в рот, подчиняя
себе. Она запускает пальцы мне в волосы, возвращая поцелуй, заигрывая с моим языком.
Резко поднимаю и сажаю ее верхом.
Отстраняюсь, чтобы отдышаться. Ее глаза потемнели от желания. Одной рукой
перехватываю ее запястье и завожу руки за спину.
– А теперь я возьму тебя. – Приподнимая ее над своей эрекцией. – Готова?
– Да, – шепчет она, а я медленно опускаю Ану на себя, смакуя еѐ реакцией,
полностью проникая в нее. Она стонет и закрывает глаза, выгибаясь, подталкивает грудь к
моему лицу.
Боже правый.

Я отвезу мисс Стил полетать! Моему счастью нет предела, и это ясно отражает
широкая улыбка, с которой я встречаю из ванной Ану, обѐрнутую в полотенце.
– Мне нужна моя сумка, - говорит она с нотками застенчивости в голосе.
– Кажется, ты оставила ее в гостиной.
Она убегает за сумкой, а я принимаюсь чистить зубы щеткой, которой только что
воспользовалась Ана. В спальне я снимаю полотенце, отбрасываю простыню в сторону и
ложусь, ожидая Анастейшу. Она скрылась в ванной и закрыла за собой дверь. Спустя
некоторое время, она возвращается. Сбросив полотенце, она ложится рядом со мной, на
ней лишь скромная улыбка. Мы лежим лицом друг к другу, прижимая к себе подушки.
– Хочешь спать? – интересуюсь я. Нам рано вставать, а уже почти одиннадцать.
– Нет, я не устала, - говорит она, поблескивая глазами.
– Чем хочешь заняться? Сексом?
– Болтать.
Опять разговоры. Господи. Улыбнувшись, я сдаюсь.
– О чем?
– О пустяках.
– Пустяках?
– О тебе.
– Обо мне?
– Какой твой любимый фильм?
Мне нравится, как она выпаливает вопросы.
– Сейчас «Пианино».
Она лучезарно мне улыбается
– Ну конечно, я должна была догадаться! Печальная, волнующая мелодия, которую
ты наверняка умеешь играть. Ваши достижения неисчислимы, мистер Грей.
– И лучшее из них – вы, мисс Стил.
Еѐ улыбка становится шире.
– Значит, мой номер семнадцать.
– Семнадцать?
– Я о женщинах, с которыми вы… занимались сексом.
Вот, дерьмо.
– Не совсем так.
Улыбка исчезает с еѐ лица.
– Ты сказал, их было пятнадцать!
– Я имел в виду тех, кого приводил в игровую комнату. Я неправильно тебя понял.
Ты не спрашивала, сколько всего женщин у меня было.
– Ой, - ее глаза расширяются. – Ванильный секс? – спрашивает она.
– Ты говоришь про ванильный секс?
– Нет, ванильный секс у меня был только с тобой.
И по какой-то непонятной причине, я безумно доволен собой в этот момент.
– Не знаю, сколько их было, у меня нет привычки, делать зарубки на столбике
кровати.
– Я о порядке цифр. Десятки? Сотни?.. Тысячи?
– Господи помилуй! Десятки, остановимся на десятках.
Делаю вид, что оскорблѐн.
– Все сабы?
– Да.

Натягиваю на неѐ простыню, а сам переворачиваюсь на спину и смотрю на
жужжащий вентилятор под потолком.
Разговоры – это не так уж и плохо.
В конце концов, сегодня сработало.
Спасибо, Элена…
Довольно улыбнувшись, я закрываю глаза.
Четверг, 2 июня 2011
– Нет. Не оставляй меня. – Шепотом произнесенные слова проникают в мой сон, и я
ворочаюсь, затем просыпаюсь.
Что это было?
Я осматриваю комнату. Где я, черт возьми?
Ах, да, Саванна.
– Нет. Пожалуйста. Не оставляй меня.
Что? Это Ана.
– Я никуда не ухожу, – бормочу я, ошеломленный. Повернувшись, я опираюсь на
локоть. Она сжалась рядом со мной, но выглядит спящей.
– Я не оставлю тебя, – бормочет она.
По телу пробегает дрожь.
– Мне очень приятно это слышать.
Она вздыхает.
– Ана? – шепчу я. Но она не реагирует. Глаза закрыты. Она спит. Ей, должно быть,
снится сон ... интересно какой?
– Кристиан, – говорит она.
– Да, – отвечаю я автоматически.
Но она ничего не говорит; она, безусловно, спала, но я никогда не слышал ее
разговор во сне раньше.
Я очарованно смотрю на нее. Ее лицо освещается светом из гостиной.  Лоб на
мгновение морщится, словно ее преследует неприятная мысль, а затем снова
разглаживается. Ее губы приоткрыты, а лицо во сне мягкое. Она прекрасна.
И она не хочет, чтобы я уходил, и сама не хочет покидать меня. Откровенность ее
неосознанного признания проносится сквозь меня, словно летний ветерок, оставляя после
себя тепло и надежду.
Она не уйдет от меня.
Ну, ты получил свой ответ, Грей.
Я улыбаюсь, глядя на нее. Она, кажется, устроилась удобнее и замолчала. Я
проверяю время на будильнике: 4:57.
В любом случае, пора вставать, и у меня приподнятое настроение. Я собираюсь
сегодня заняться планеризмом. Вместе с Аной. Я люблю планеризм. Вставая, я легко
целую ее в висок, и направляюсь в гостиную люкса, где заказываю завтрак и проверяю
прогноз местной погоды.
Еще один жаркий день с высокой влажностью. Никакого дождя.
Я быстро принимаю душ, вытираюсь, а затем собираю одежду Аны из ванной
комнаты и раскладываю на кресло возле кровати. Поднимая ее трусики, я вспоминаю, как
провалился мой хитрый план украсть ее нижнее белье.
О, мисс Стил.
И после нашей первой ночи вместе ...
«– Между прочим, на мне твои трусы. – И она оттягивает пояс, так что бы я мог
увидеть, как слова – Поло – и – Ральф – выглядывают из джинсов».
Я качаю головой, и беру из шкафа свои трусы–шорты и кладу их на стул. Мне
нравится, когда она носит мою одежду.

– Половина шестого.
– А кажется, часа три ночи.
– У нас мало времени. Я и так не будил тебя до последней минуты. Вставай. – Я хочу
вытащить ее из постели и одеть самостоятельно. Не могу дождаться, чтобы подняться с
ней в воздух.
– Мне точно нельзя принять душ?
– Если ты пойдешь в душ, мне захочется пойти с тобой, и – день потерян. Вставай.
Она терпеливо смотрит на меня.
– И что мы будем делать?
– Сюрприз, разве ты забыла?
Она качает головой и лучезарно улыбается, выглядя очень удивленной.
– Ладно.
Она поднимается с постели, не обращая внимания на наготу, и замечает одежду на
стуле. Я рад, что она не стесняется, как это бывает обычно. Может быть, потому, что она
сонная. Она надевает мои трусы и вознаграждает меня широкой улыбкой.
– Раз уж ты встала, не буду тебе мешать. - Оставив ее одеваться, я бреду обратно в
гостиную, сажусь за небольшой обеденный стол, и наливаю себе немного кофе.
Она присоединяется ко мне через несколько минут.
–Ешь, - приказываю я, жестом указывая ей сесть. Она смотрит на меня, замерев, ее
глаза рассредоточены. – Анастейша, – говорю я, прерывая ее мечтания. Ее ресницы
трепещут, когда она возвращается ко мне.
– Я выпью чаю, а круассан съем потом, ладно? – спрашивает она с надеждой.
Она не собирается завтракать.
– Не порти мне праздник, Анастейша.
– Я поем позже, когда проснется мой желудок. В половине восьмого, идет?
– Идет.– Мне не удается ее заставить.
Она дерзкая и упрямая.
– Мне хочется закатить глаза, – говорит она.
О, Ана, ну давай.
– Не стесняйся. Нашла чем испугать. - Она поднимает глаза к детектору огня на
потолке.
– Думаю, хорошая порка – отличное средство, чтобы проснуться, – говорит она,
будто взвешивая этот вариант.
Она еще и рассматривает такую возможность? Это работает не так,
Анастейша!
– С другой стороны, ты войдешь в антураж, вспотеешь – то еще удовольствие в
здешнем климате. – Она сладко улыбается.
– Ваша дерзость не знает пределов, мисс Стил. – Мой голос весел. – Лучше пейте
свой чай.
Она садится и делает пару глотков.
– Допивай. Нам пора идти. – Я хочу поскорее выехать, так как ехать не близко.
– Куда мы идем?
– Увидишь.
Перестань ухмыляться, Грей.
Она надувает губы в разочаровании. Мисс Стил, как всегда, любопытна. На ней
надеты лишь блузка и джинсы. Она замерзнет, как только мы поднимемся в воздух.
– Допивай чай, – приказываю я, и выхожу из-за стола. В спальне я достаю толстовку
из шкафа. Это подойдет. Я вызываю камердинера и прошу подогнать машину.
–Я готова, – говорит она, когда я возвращусь в главную комнату.
– Пригодится. – Я подаю ей толстовку, ловя ее растерянный взгляд.

– Я не записывал эту песню, – говорю я ей беззаботно, и вдавив в пол педаль газа,
вжимаю нас обоих в спинки сидений, но слышу через рев двигателя, негромкий
раздраженный возглас Аны.
Пока Бритни продолжает запевать свою песню, Ана барабанит пальцами на бедрах,
излучая беспокойство, глядя в окно машины. Мустанг пожирает на шоссе километры.
Никакого потока на дороге, и первый свет зари догоняет нас на трассе I–95.
Ана вздыхает, начинает петь Дэмиен Райс.
Утешь ее, Грей.
И я не знаю, то ли благодаря хорошему настроению, то ли разговору прошлым
вечером, либо из-за того, что я собираюсь сегодня заняться планеризмом, я хочу
рассказать ей, кто записал песню на Ipod.
–Это Лейла.
–Лейла?
– Моя бывшая загрузила эту песню на айпод.
– Одна из пятнадцати? - Она обращает свое внимание ко мне, желая подробностей.
–Да.
–Что с ней случилось?
– Мы расстались.
–Почему?
– Она захотела большего.
– А ты нет?
Я смотрю на нее и качаю головой.
– До тебя мне никогда не хотелось большего. – Она вознаграждает меня своей
застенчивой улыбкой.
Да, Ана. Не только ты хочешь большего.
– А что случилось с остальными четырнадцатью? – спрашивает она.
– Тебе нужен список? Развод, голова с плеч, умерла?
– Ты не Генрих Восьмой, – ругает она меня.
– Ладно, если коротко, у меня были серьезные отношения с четырьмя женщинами,
кроме Элены.
– Элены?
– Для тебя – миссис Робинсон
Она на мгновение замолкает, и я знаю, что она меня рассматривает. Я не свожу глаз
с дороги.
– Так что случилось с остальными? – спрашивает она.
– От вас ничего не укроется, мисс Стил, – дразню я.
– Неужели, мистер Когда-у-тебя-месячные?
– Анастейша, мужчине важно это знать.
– Важно?
– Мне – да.
–Почему?
– Я не хочу, чтобы ты забеременела.
– И я не хочу. По крайней мере, в ближайшие несколько лет, – говорит она немного
грустно.
Конечно, это будет с кем-то другим ... мысль вызывает беспокойство ... она моя.
– Так что с четырьмя прочими? – настаивает она.
– Одна встретила другого, три захотели большего. Однако это не входило в мои
планы. – Почему я все это рассказываю?
– А остальные?
– Так не пойдет.
Она кивает и смотрит в окно, когда Аарон Невилл поет «Расскажи все, как есть»
– Куда мы едем? – она снова спрашивает.

– Вы подсоединитесь к моему PiperPawnee, – продолжает он. – Я подниму вас до
трех тысяч футов, а затем оставлю вас, ребята, в свободном полете. Это позволит вам
полетать некоторое время.
– Надеюсь, что так. Облачный покров выглядит многообещающе.
– Слишком мало дней бывает, для возможности подняться высоко. Но всякое
бывает. Дэйв, мой приятель, заметит, если что-то пойдет не так. Он надежный человек,
всегда поможет по нужде. (jakes)
–Хорошо. – Я подумал, что «по нужде» (jakes)– связано с туалетом. – Давно вы
летаете?
– Со времени моей работы в ВВС. Но пилотом буксировщика я работаю только пять
лет. Мы на частоте 122.3, но вы и так знаете.
–Понял.
L23 выглядит в хорошем состоянии, и я записываю ее номер Федерального
управления гражданской авиации: Ноябрь. Папа. Три. Альфа.
– Сначала нужно пристегнуть парашют. – Бенсон лезет в кабину и вытаскивает
парашют для Аны.
– Я сам, – предлагаю я, забирая рюкзак из рук Бенсона, прежде чем у него
появляется возможность надеть его или просто коснуться руками Аны.
– А я пока схожу за балластом, - говорит Бенсон, широко улыбаясь, и уходит к
самолету.
– Вижу, тебе нравится стягивать меня ремнями, – говорит Ана, приподняв бровь.
– Мисс Стил, не болтайте глупостей. Шагните сюда. – Я расстегиваю крепление.
Когда я наклоняюсь, она кладет руку мне на плечо. Я напрягаюсь, инстинктивно готовясь
к тьме, что проснется и начнет меня душить, но ничего не происходит. Странно. Я не
знаю, как отреагирую на ее прикосновение. Она позволяет натянуть петли вокруг бедер, и,
продев ее руки в стропы, закрепляю парашют.
Как прекрасно она выглядит, привязанная ремнями.
Мигом я представляю, как она будет выглядеть распластанная и подвешенная в
игровой комнате, ее рот и все ее прелести в полном моем распоряжении. Но, увы, она
установила подвешивание в качестве жесткого предела.
– Ну вот, готово, – бормочу я, пытаясь изгнать образ из головы. – Есть резинка для
волос?
– Ты хочешь, чтобы я завязала волосы? - спрашивает она.
– Да.
Она делает так, как велено. На удивление.
– Залезай внутрь. – Я поддерживаю ее рукой, и она начинает, забираться назад.
– Нет, спереди. Сзади сидит пилот.
– Но ты ничего не увидишь!
– Мне хватит. – Я вижу, что ей нравится, надеюсь.
Она усаживается, и я наклоняюсь в кабину, чтобы закрепить ее на сиденье, фиксируя
и затягивая ремни.
– Хм, дважды за утро, везунчик, – шепчу я и целую. Она смотрит на меня, ее
ожидание ощутимо.
– Мы будем в воздухе минут двадцать-тридцать. Утром не так жарко, а по
ощущениям полет на рассвете ни с чем не сравнится. Волнуешься?
– Предвкушаю! – говорит она, все еще улыбаясь.
– Хорошо.– Глажу ее по щеке указательным пальцем, а затем надеваю свой парашют
и забираюсь в кресло пилота.
Бенсон возвращается, неся балласт для Аны, и проверяет ее ремни.
– Все нормально. Первый раз? – спрашивает он ее.
– Да.