― Вам звонит Уэлч.
На часах пол одиннадцатого. Это было очень быстро.
― Переключи на него.
Я перевожу Рос на вторую линию.
― Мистер Грей?
― Уэлч. Какие новости?
― Последний экзамен мисс Стил завтра, 20 мая.
Черт. У меня не так-то много времени.
― Отлично. Это все, что мне нужно было знать. – Я вешаю трубку.
― Рос, повиси еще немного.
Я беру телефон. Андреа тут же отвечает.
― Андреа, мне нужна пустая карточка для записки в течение часа, - говорю я и
вешаю трубку. – Рос, на чем мы остановились?
В полдвенадцатого Оливия заходит в мой кабинет с обедом. Она – высокая, гибкая
девушка с милым личиком. К сожалению, она наводит на меня грусть. Она несет поднос,
надеюсь с чем-то съедобным. После занятого утра я умираю с голода. Она дрожит и
ставит поднос на мой стол.
Салат из тунца. Хорошо. Она не испортила на этот раз своим выбором.
Она также кладет три разные белые карточки разных размеров на мой стол с
соответствующими конвертами.
― Отлично, - бормочу я. Теперь иди. Она уходит прочь.
Я раз кусаю тунец, чтобы успокоить свой голод, затем беру ручку. Я выбрал цитату.
С предупреждением. Я сделал правильный выбор, уйдя от нее. Не все мужчины –
романтики. Я возьму обращение родни. Она поймет.
Почему ты не сказала, что мне стоит опасаться мужчин? Богатые дамы Знают,
чего им остерегаться, потому что читают романы об этом.
Я вкладываю открытку в посылку и пишу на ней адрес Аны, который всплывает из
разговора с Уэлчем. Я набираю Андреа.
― Да, мистер Грей.
― Можете войти, пожалуйста?
― Да, сэр.
Спустя минуту она появляется в моей двери.
― Мистер Грей?
― Возьмите, запакуйте это и отправьте Анастейше Стил, девушке, что брала у меня
интервью на прошлой неделе. Вот ее адрес.
― Непременно, мистер Грей.
― Крайний срок доставки ― завтра.
― Да, сэр. Это все?
― Нет. Найдите мне замену.
― Этим книгам?
― Да. Первые издания. Пусть Оливия этим займется.
― Какие именно книги?
― «Тэсс из рода д’Эрбервиллей».
― Да, сэр. – Она улыбается мне редкой улыбкой и уходит из кабинета.
Почему она улыбается?
Она никогда не улыбается. Отметая мысль, я смотрю последний раз на книги, и где-
то внутри надеюсь, что это не будет последним, что я вижу.

― Да.
― Я позабочусь об этом.
― Замечательно, - я вешаю трубку и набираю Тейлора.
― Мистер Грей, - отвечает он тут же.
― Когда вы будете здесь?
― К девяти часам.
― Вы возьмете R8?
― С удовольствием, сэр. – Тейлор такой же машинный фанатик.
― Хорошо. – Я заканчиваю разговор и включаю музыку. Посмотрим-ка, сможет ли
Эллиот спать под The Verve.
Пересекая I-5, на меня накатывает волнение.
Были ли ей уже доставлены книги? Я искушаюсь позвонить Андреа и вновь
спросить у нее, но понимаю, что итак оставил на ней много работы. Да и я не хочу
порождать лишние слухи. Я обычно не занимаюсь подобными вещами.
Почему ты первыми отправил их?
Потому что я хочу увидеться с нею вновь.
Мы пролетаем мимо въезда в Ванкувер, и я задумываюсь, сдала ли она свой экзамен.
― Эй, чувак, мы уже где? – выпаливает Эллиот.
― И наконец-то он проснулся, - бормочу я. – Мы почти у цели. Поедем кататься на
велосипедах в горы.
― Да ладно?
― Да.
― Классно. Помнишь, когда папа возил нас?
― Да. – Качаю головой, возвращаясь к воспоминаниям. Мой отец – эрудит,
настоящий человек эпохи Возрождения: умный, спортивный, непринужденно ведет себя в
городе, а на свежем воздухе еще лучше. Он усыновил троих детей… И я единственный,
кто не превзошел его ожидания.
Но прежде чем я возвращаюсь в юность, вспоминаю о нашей связи. Он был моим
героем. Он любил водить нас в походы и заниматься всеми занятиями на открытом
воздухе: парусным спортом, каякингом, ездой на велосипеде – мы попробовали все это.
Бедность испортила это во мне.
― Я подумал, если мы приедем в середине дня, то у нас не будет времени
покататься.
― Верно, мыслишь.
― Тогда от кого ты бежишь?
― Чувак, я не создан для отношений. И ты это знаешь. Никаких обязательств. Я не
знаю, но цыпочки выясняют, что ты сам по себе и начинают придумывать всякие
сумасшедшие идеи. – Он оглядывается на меня.
― Ты правильно делаешь, что хранишь свой член при себе.
― Не думаю, что мы здесь для обсуждения моего члена, наоборот, мы обсуждаем
твой, и кто недавно объезжал его острый конец.
Эллиот хихикает.
― Я уже сбился со счета. Да и вообще, хватит с меня. Как там мир коммерции и
крупных финансовых операций?
― Ты, правда, хочешь знать? – Я стреляю в него взглядом.
― Нет, - он фукает, и я смеюсь над его апатией и отсутствием красноречия.
― А как у тебя дела на работе? – спрашиваю я.
― Ты сейчас проверяешь свои инвестиции?
― Всегда. Это моя работа.

― Анастейша? – я не скрываю нотку удивления или удовольствия. На заднем плане
очень шумно, и такое чувство, что она на вечеринке или в баре. Эллиот пялится на меня,
поэтому я встаю с дивана, исчезая из его поля зрения.
― Зачем вы прислали мне книги? – она невнятно проговаривает слова, и волна
опасения проходит по моему позвоночнику.
― Анастейша, что с тобой? Ты какая-то странная.
― Это не я странная, а вы! – ее тон кажется обвинительным.
― Анастейша, ты пила?
Черт. С кем она? С фотографом? Где ее подруга Кейт?
― А вам-то что? – Она пытается быть угрюмой и воинственной, и я уверен - она
пьяна, но мне нужно знать, все ли в порядке.
― Просто интересно. Где ты?
― В баре.
― В каком? – Ну же, скажи мне. Тревога скучивает мой желудок. Она – молодая
девушка, пьяная, где-то в Портленде. Она в опасности.
― В баре в Портленде.
― Как ты доберешься до дома? – я ущипнул за переносицу с тщетной надеждой, что
это отвлечет меня от изнашивающегося терпения.
― Как-нибудь.
Что это, черт побери? Она будет за рулем? Я спрашиваю вновь, в каком баре она
находится, но она игнорирует мой вопрос.
― Зачем вы прислали мне книги, Кристиан?
― Анастейша, где ты? Скажи сейчас же.
Как она доберется до дома?
― Вы такой…тиран. – Хихикает она. В любой другой ситуации я нашел бы это
привлекательным. Но прямо сейчас, я хочу показать, насколько я могу им быть. Она
сводит меня с ума.
― Ана, так помоги мне, твою мать, где ты сейчас?
Она хихикает вновь. Черт, она издевается надо мной!
Опять!
― Я в Портленде… От Сиэттла далеко.
― Где в Портленде?
― Спокойной ночи, Кристиан. – И она отключается.
― Ана!
Она бросила трубку! Я смотрю на телефон с сомнением. Никто никогда не бросал
трубку, разговаривая со мной. Что за черт!
― Что случилось? – кричит Эллиот с дивана.
― Меня только что отшили в пьяном состоянии. – Я смотрю на него, его взгляд
полон удивления.
― Тебя?
― Да. – Я нажимаю кнопку вызова, пытаясь усмирить терпение и свое
беспокойство.
― Алло, - говорит она, уже более робко, и я понимаю, что она находится в более
спокойной окрестности.
― Я сейчас за тобой приеду. – Мой голос суров, и я борюсь со своим гневом, вешая
трубку.
― Мне нужно отвезти эту девушку домой. Ты со мной?
Эллиот смотрит так, будто у меня выросли три головы.
― Тебя? С цыпочкой? На это я должен поглядеть. – Эллиот берет свои кроссовки и
начинает одевать их.

Прогуливаясь по улице, я нахожу курящих, пьяных людей, прилегающих к стоянке.
А также целующихся. Я замечаю ее.
Черт! Она с фотографом, я полагаю. Сложно распознать их в тусклом свете. Она
находится в его руках, но такое чувство, что она пытается высвободиться. Он что-то
бормочет ей, чего я не слышу, и целует ее, направляясь к губам.
― Хосе, не надо, - говорит она, и затем все проясняется. Она пытается оттолкнуть
его.
Она не хочет этого.
На секунду я подумываю оторвать ему голову. Сжимая кулак в руке, я направляюсь
в их сторону.
― Мне кажется, дама сказала «нет». - Мой голос холоден и зловещ, хотя я борюсь
со своим гневом внутри.
Он выпускает Ану, и она ошеломленно смотрит на меня пьяным взглядом.
― Грей, - говорит он, его голос лаконичен, пытаясь принять мое самообладание и не
убирая разочарование с лица.
Ана поднимается, неровно встает, и ее рвет на землю.
Черт подери!
― Бог мой, Ана! – Хосе в отвращении отпрыгивает назад.
Чертов идиот.
Игнорируя его, я держу ее волосы, пока она опустошает все, что съела за сегодня. С
раздражением замечаю, что она практически ничего не съела. Одной рукой придерживая
за плечи, я увожу ее прочь от всех любопытных глаз и веду к кирпичной цветочнице.
― Если захочешь еще раз вырвать, то лучше здесь. Я тебя подержу. – Здесь темно.
Она может рвать здесь, не беспокоясь. Ее тошнит вновь и вновь, руки находятся на
кирпичной стенке. Как жалко. Теперь ее желудок пуст, но ее продолжает рвать сухими
позывами.
Парень, вечер у нее не выдался.
Наконец ее тело успокаивается, и я думаю, что она закончила. Выпуская, я даю ей
носовой платок, который совершенно случайно оказался в кармане моей куртки.
Спасибо, миссис Джонс.
Вытирая рот, она поворачивается и упирается о кирпич, избегая контакта с моими
глазами из-за стыда и неловкости. Но я все равно рад ее видеть. Наконец моя ярость на
фотографа сошла на нет. Я счастлив стоять здесь на студенческой парковке в Портленде с
мисс Анастейшей Стил.
Она берет голову в руки, все еще подавленная, поглядывает на меня. Обернувшись к
двери, она смотрит через плечо. Я предполагаю, что она ищет своего «друга».
― Я…э-э…буду ждать вас в баре, - говорит Хосе, но я не смотрю в его сторону, и к
моему облегчению, она тоже его игнорирует, возвращая взгляд ко мне.
― Извините, - наконец говорит она, в то время как ее пальцы теребят мягкий платок.
Ну ладно, давай-ка повеселимся.
― За что ты просишь прощения, Анастейша?
― В основном, за то, что позвонила пьяная. Ну и много еще за что, - шепчет она.
― Со всеми бывает, но не так драматично, как с тобой. – Почему мне так весело
издеваться над этой девушкой? ― Надо знать свои возможности, Анастейша. Нет, я всей
душой за то, чтобы раздвигать границы, но это уже чересчур. И часто с тобой такое
случается?
У нее проблемы с алкоголем. Меня тревожит эта мысль, и я подумываю, стоит ли
позвонить маме в клинику детоксикации.

Ана немного качается, допивая воду, поэтому я рукой придерживаю ее за плечо. Мне
нравится эта связь – то, когда я к ней прикасаюсь. Она, как бальзам, для моей проблемной,
темной души.
Хм… Благоухающе, Грей.
Она допивает воду до конца, отдает стакан, и я ставлю его на барную стойку.
Хорошо. Она хочет поговорить со своей, так называемой, подругой. Я сканирую
переполненный танцпол, свыкаясь с мыслью, что эти тела прикасаются ко мне, и мы,
наконец, решаем протиснуться вглубь.
Набравшись сил, я хватаю ее руку и направляюсь на танцпол. Она колеблется, но
если уж она и хочет поговорить со своей подругой, то только так: она будет танцевать со
мной. Как только Эллиот начинает отрываться, то его уже не остановить; и так на всю
ночь.
Рывок, и наконец, она в моих руках.
С этим я могу справиться. Когда я знаю, что она прикоснется ко мне, то это
нормально. Я справлюсь с этим, учитывая, что на мне куртка. Я проталкиваю нас туда, где
Эллиот с Кейт проделывают некий спектакль со своими телами.
Все еще танцуя, Эллиот идет в мою сторону к середине стойки, с недоверием
поглядывая на нас.
― Я отвезу Ану домой. Скажи Кейт, - кричу ему на ухо.
Он кивает и прижимает Кавана в свои руки.
Верно. Позвольте мне отвезти мисс «Пьяный Книжный Червь» домой, но она,
похоже, не хочет идти. Она смотрит на Кавана с заботой. Когда мы уходим с танцпола,
она смотрит сначала на Кейт, потом снова на меня, покачиваясь и немного ошеломленная.
― Черт, - она падает в обморок посредине бара, но, к счастью, я хватаю ее за руку. Я
хочу понести ее на плече, но это будет очень заметно, поэтому прижимаю ее к груди и
волоку на улицу к машине.
― Твою мать! - в одно и то же время достаю ключ из кармана джинс и держу ее.
Наконец, я открываю дверь и усаживаю ее на заднее сидение.
― Ана. – Я немного трясу ее, потому что она, на удивление, очень спокойна. ― Ана!
  Она бормочет что-то бессвязное, и я понимаю, что она в сознании. Мне нужно
отвезти ее домой, но слишком далеко ехать до Ванкувера, да и к тому же, я не знаю, как
она будет себя чувствовать потом. Я даже не думаю о том, что моя «Ауди» насквозь
пропахла рвотой. Запах с ее одежды и так уже чувствуется. Я направляюсь в «Хитман»,
убеждая себя, что это для ее же безопасности.
Да, скажи это себе, Грей.
Она спит в моих руках, пока мы идем к лифту гаража. Мне нужно снять с нее
джинсы и туфли. Черствый запах рвоты пронизывает пространство. Я бы искупал ее, но
это бы переступило грань личного пространства.
А это, что не переступает?
Я кидаю ее кошелек на диван, затем отношу ее в спальню и укладываю на кровать.
Она что-то бормочет во сне, но не просыпается.
Рывком я снимаю с нее туфли и носки, кидаю их в корзину для белья,
предоставленную отелем. Затем расстегиваю ей джинсы и снимаю их, проверяя сначала
карманы, а после отправляю в корзину. Она падает на кровать, словно морская звезда,
бледная от головы до ног, и на мгновение я представляю, как эти ноги обхватывают мою
талию, а запястья связаны накрест. Также замечаю синяк на ее коленке, и мне интересно,
от падения ли он в моем кабинете.
Она помечена с тех пор… как и я.
Я усаживаю ее, и вдруг она открывает свои глаза.
― Привет, Ана, - шепчу я, снимая с нее куртку медленно, без ее помощи.

Суббота, 21 мая 2011
Двумя часами позже я иду спать. Только 1:45 ночи. Она так крепко спит, что даже не
сдвинулась с того места, куда я ее положил. Я разделся, натянул пижаму и забрался к ней
в кровать. Она неподвижна. Не похоже, что она начнет бушевать и дотронется до меня. Я
немного колеблюсь, пока темнота медленно меня укутывает, но ей не удастся мной
овладеть, так как я заворожено слежу за ее дыханием, за тем, как поднимается и
опускается ее грудь, я дышу ей в такт. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. И так пролетают
секунды, минуты, часы, не важно - я смотрю на нее. И, пока она спит, я исследую каждый
сантиметр ее милого личика. Темные густые ресницы безумно украшают ее, пока она
спит, а губы слегка приоткрыты, и я замечаю даже ее белые зубы. Она пробормотала что-
то непонятное и облизала языком губы. Очень возбуждающе, очень. Наконец я крепко
засыпаю. Проснувшись, я застал тишину, и на мгновение почувствовал себя немного
потерянно. Ах, да… Я в «Хитман». Часы около кровати оповещают, что сейчас 7:43 утра.
Когда последний раз я позволял себе так долго спать?
Ана.
Я медленно поворачиваю голову, она все еще крепко спит, повернувшись ко мне
лицом. Ее красивое личико тихо покоится на подушке. Я никогда не спал с женщиной.
Трахал многих, но никогда не просыпался в кровати рядом с привлекательной юной
особой. Опыт довольно стимулирующий. Мой член того же мнения.
Нет, так не пойдет.
С неохотой выбираюсь из кровати и надеваю одежду для бега. Я должен сжечь этот
избыток энергии. Переодеваясь, я осознаю, что так хорошо уже давно не высыпался. В
гостиной включаю свой ноутбук и проверяю почту: два письма от Рос и одно от Андреа.
Но отвечаю непривычно медленно, меня слегка отвлекает тот факт, что в соседней
комнате спит Ана. Интересно, как она будет себя чувствовать, когда проснется?
Ответ очевиден: похмелье.
Нахожу в мини-баре апельсиновый сок, наполняю им стакан. Она все еще спит,
когда я вхожу в комнату. Ее волосы разбросаны по подушке, одеяло сползло ниже талии,
футболка задралась и оголила живот и пупок. Зрелище приводит меня в замешательство.
Черт возьми, перестать глазеть на нее, Грей.
Так, нужно выбираться отсюда, иначе я пожалею о том, что смогу сделать. Поставив
стакан на столик у кровати, забегаю в ванную и беру две таблетки Адвила из своего
набора для поездок, положив их рядом со стаканом сока.
Последний взгляд на Анастейшу Стил – первую женщину, с которой я переспал – и я
отправляюсь на пробежку.
По возвращении с пробежки, замечаю в гостиной сумку из магазина, которой здесь
раньше не было. Заглядываю внутрь: это одежда для Аны. Тейлор все сделал как нужно, и
до 9 утра.
Этот человек – находка.
Ее сумочка все еще на кресле, куда я ее кинул вчера, а дверь в спальню заперта, то
есть она все еще тут, и все еще спит.
Какое облегчение. Изучая меню обслуживания номеров, решаю что-то заказать. Она
наверняка будет голодна, когда проснется. Но я без понятия, что она будет есть, так что
заказываю несколько вариантов завтрака на выбор, что бывает только в редкие минуты
моей снисходительности. Меня оповещают, что завтрак будет готов через полчаса.
Пора нашей прелестной мисс Стил проснуться; она проспала достаточно.
Взяв свое полотенце для тренировок и пакет из магазина, стучусь в дверь, и захожу.
К моему удовольствию, она не уже сидит на кровати. Таблеток нет, также, как и сока.
Хорошая девочка.
Она краснеет, когда я медленно захожу в комнату.
Веди себя естественно, Грей. Ты же не хочешь быть обвиненным в похищении.

― Ты и дальше будешь читать мне мораль?
― А это так называется?
― По-моему, да.
― Ты еще легко отделалась.
― В каком смысле?
― Если бы ты была моей, тебе бы еще неделю было больно сидеть, после того что
ты вчера устроила. Пила на голодный желудок, напилась пьяная, чуть не влипла в
историю…
К удивлению, что-то внутри меня вздрогнуло от страха. До чего безответственное,
безрассудное поведение. ― Страшно подумать, что могло с тобой случиться. Она сердито
посмотрела на меня:
― Ничего бы со мной не случилось. Я была с Кейт.
Да ну, правда?
― А как насчет фотографа?― отрезаю я.
―Хосе просто занесло,― отвечает она, упуская из вида мое беспокойство и
перекидывая свои запутанные волосы за плечи.
―Думаю, кто-то должен научить этого фотографа хорошим манерам, чтобы его
больше не заносило.
―Какой ты строгий,― фыркает она.
―Ах, Анастейша, ты даже не представляешь.
Сразу представляю, как она будет смотреться, прикованная цепью к скамейке, с
очищенным корнем имбиря, засунутым в задницу до такой степени, что она не смогла бы
сомкнуть ягодицы. Идея, навеянная благоразумным применением пояса или страпона.
Да… Это бы отучило ее от безответственности. Как трогательно.
А тем временем она просто пялится на меня с ошеломленными широко раскрытыми
глазами. Чувствую себя слегка некомфортно.
Черт, она что, мысли мои читает? Или просто так смотрит?
―Я иду в душ. Или ты первая?― говорю я ей, а она продолжает пялиться. Ее ничуть
не портит даже приоткрывшийся ротик. Перед ней нелегко устоять, так что я позволяю
себе прикоснуться к ней и провожу большим пальцем линию от щеки к нижней губе.
―Дыши, Анастейша,― шепчу ей до того, как встаю и оповещаю, что завтрак
прибудет через 15 минут. В ответ ни звука, ее прекрасный ротик молчит.
Глубоко вдохнув, раздеваюсь и захожу в душ. Я почти готов подрочить, но близкий
страх быть пойманным, сохранившийся из далеких времен, останавливает меня.
Елена бы не одобрила.
Старые привычки.
Вода, льющаяся каскадом, заставляет меня вспомнить о нашем столь нелегком
общении с мисс Стил. Она все еще здесь, в моей постели, так что она не находит меня
совсем уж омерзительным. К тому же, я заметил, как замирает ее дыхание и как она
провожает своим взглядом всякое мое движение.
Да, надежда есть.
Но будет ли она так же хороша в роли сабмиссива?
Очевидно же, что она и понятие не имеет о таком стиле жизни. Более того, она с
трудом может произнести вслух слова «трахаться» или «секс», или что там сейчас эти
студенты-книголюбы используют подобно эквиваленту. Она столь невинна. Скорее всего,
она максимум тискалась с парнями, вроде фотографа. Эта мысль меня явно раздражает.
Стоит просто спросить, заинтересована ли она в этом.
Нет. Я обязан показать, что ей придется делать, согласившись на отношения со мной.
Ладно, посмотрим, как пройдет завтрак.
Смывая гель для душа горячей струей воды, несколько раз пытаюсь все обдумать и
успокоится. Выключив воду, выскальзываю из душа и хватаю полотенце. Быстро

―Да уж, ― чувство вины расцветает с силой. Она делает выбор в пользу блинчиков,
болтуньи с беконом и кленовым сиропом, затем жадно начинает есть. Я прощен. Приятно
наблюдать, как она ест.
―Чаю?― спрашиваю я.
―Да, пожалуйста,― говорит она с набитым ртом. Она явно проголодалась. Передаю
ей маленький чайничек с водой. Она очаровательно улыбается, когда замечает
TwiningsEnglishBreakfasttea.
От этой улыбки мое дыхание замирает. Она меня явно чем-то задевает.
―У тебя волосы мокрые,― замечаю я.
―Я не нашла фен,― смущаясь, отвечает она.
Она же заболеет.
―Спасибо за чистую одежду.
―Не за что. Этот цвет тебе к лицу.
Она уставилась на свои пальцы.
―Знаешь, тебе бы следовало научиться принимать комплименты.
Может, ей не часто их говорят? Но почему? Она прекрасна, без преувеличений.
―Я хочу отдать тебе деньги за одежду.
Что?
Я бросаю свирепый взгляд, когда она продолжает:
―Ты уже подарил мне книги, которые я, между прочим, не могу от тебя принять.
Хотя бы за одежду позволь мне заплатить самой.
Милашка
―Анастейша, поверь, я могу себе позволить…
―Не в этом дело. С какой стати ты будешь дарить мне подарки?
―Потому что мне это ничего не стоит,― Я богаче, чем ты думаешь, Ана.
―Это еще не повод,― мягко замечает она. Внезапно, я думаю, а что если она
заглянула внутрь моей души и увидела самые темные ее стороны? ― Зачем ты прислал
мне эти книги, Кристиан?
Потому что хотел вновь тебя увидеть, и вот ты здесь…
―Когда тебя едва не сбил велосипедист, я держал тебя, и ты смотрела на меня,
словно говоря: «Поцелуй же меня, Кристиан».― Я останавливаюсь на минуту,
припоминая тот самый момент, когда я прижимал ее к себе. Черт. Я пожимаю плечами.
― Я почувствовал, что должен извиниться и как-то тебя подбодрить. Анастейша, я не
герой-любовник. Я не завожу романов. И вкусы у меня очень своеобразные. Лучше бы
тебе держаться от меня подальше. Но в тебе есть нечто такое, что заставляет меня
возвращаться снова и снова. Думаю, ты сама это поняла.
―Зачем же бороться с собой?
Что?
―Ты не знаешь, о чем говоришь.
―Ну так просвети меня.
Ее слова быстро достигают до моего члена.
Черт.
―Ты дал обет безбрачия?― спрашивает она.
―Нет, Анастейша, такого обета я не давал.― И если бы ты позволила мне себя
связать, я бы тебе это доказал.
Ее глаза расширились, а щеки порозовели.
Ох, Ана.
Я должен ей показать. Это единственный способ растравить все точки над «i».
―Какие у тебя планы на ближайшие дни?― спрашиваю я.
―Сегодня после обеда я работаю. А сколько сейчас времени?― запаниковала она.
―Чуть больше десяти, ты еще сто раз успеешь. А как насчет завтра?

―Да, как правило, если не хотят потерять работу.― Не спрашивай меня о моем
отношении к персоналу.
―А если они у тебя не работают?
―У меня есть способы убеждать, Анастейша. Доедай свой завтрак. Я отвезу тебя
домой, а в восемь, когда ты закончишь работу, заеду за тобой в «Клейтонс». Мы полетим
в Сиэтл.
―Полетим?
―Да, на моем вертолете.
Она открыла рот в форме небольшой буквы «О». Приятный момент.
―А на машине доехать нельзя?― шепчет она
―Нет.
―Почему?
―Потому что я так хочу,― ухмыляясь, замечаю я. Иногда быть мной чертовки
круто.― Доедай.
Она выглядит потрясенной.
―Ешь,― голос звучит уже строже. ― Я терпеть не могу выкидывать еду. Доедай.
―Я не могу столько съесть. Она изучает всю еду на столе, что заставляет меня вновь
почувствовать вину. Да, еды даже слишком много.
―Доедай то, что у тебя на тарелке. Если бы ты вчера нормально поела, тебя бы
сейчас здесь не было, и мне бы не пришлось так быстро раскрывать свои карты.
Черт, я, кажется, допустил ошибку.
Она поглядывает на меня, пока ест, и слегка посмеивается.
―Что тут смешного?
Она мотает головой, заглатывая последний кусочек блинчика, изо всех сил
сдерживая смех. Как всегда, я удивлен. Она настолько неловкая, непредсказуемая и
обезоруживающая. С ней мне действительно хочется смеяться, и, что самое удивительное,
смеяться над самим собой.
―Умница. Теперь я отвезу тебя домой, только сначала высуши волосы. Не хочу,
чтоб ты заболела.
Тебе понадобятся все силы, что у тебя есть, для того, во что я тебя сегодня
посвящу.
Внезапно, она встает из-за стола, и я еле сдерживаю себя от того, чтобы сказать ей,
что она встала без разрешения.
Она еще не сабмиссив, Грей.
По пути в спальню она приостановилась у дивана.
―А где ты спал?
―В своей постели,― с тобой.
―Вот как.
―Да, совершенно новые для меня ощущения.
―Ты имеешь в виду не секс?
Она произнесла слово «секс» и заметно порозовела.
―Нет.
Как я могу ей об этом сказать? Это же прозвучит странно.
Нет, расскажи ей, Грей.
―Спасть с кем-то в одной постели,― беспечно, я обращаю внимание на секцию о
спорте и обзоре вчерашней игры, а потом смотрю, как она выходит из спальни.
Не так уже и странно прозвучало.
Итак, у меня еще одно свидание с мисс Стил. Ну как…свидание. Ей нужно узнать
обо мне. Я выдыхаю и допиваю апельсиновый сок. День обещает быть интересным. Я
слышу шум фена, и это меня определенно радует: она выполняет мой приказ.
В ожидании Аны, я распоряжаюсь, чтобы мне подогнали машину и вбили адрес мисс
Стил в Гугл-картах. Я пишу Андреа переслать мне NDA по почте. Если Ана хочет

Но она не убежала. Я ведь набросился на нее в лифте. Я должен сказать что-то о
произошедшем? Мне жаль? Как тебе это? Что, черт возьми, ты делаешь со мной? Я
веду, чем меньше разговоров, тем лучше. Успокаивающие звуки песни «FlowerDuet»
(группа Delibes) заполняют машину, и я начинаю расслабляться.
— Что за музыка? — спрашивает Ана, как только я повернул на юго-запад
Джефферсон-стрит. Я ответил, затем спросил, понравилось ли ей.
— Это потрясающе, Кристиан.
Услышать свое имя из ее уст нечто невероятное. Она говорила так полдюжины раз,
но сейчас это как-то по-другому. Сегодня с музыкой. Это хорошо, что ей понравилась эта
часть песни, это моя любимая. Я чувствую, что сияю; она, очевидно, изменила меня во
время той вспышки в лифте.
— Можно еще раз послушать?
— Конечно, – Я выявляю сенсорный экран, чтобы поставить песню на повтор.
— Тебе нравится классическая музыка? — спрашивает она. Мы пересекаем
Фремонт-Бридж, разговариваем о моих музыкальных предпочтениях. Во время нашего
разговора раздается звонок по громкой связи.
— Грей, — отвечаю я.
— Мистер Грей, это Уэлч, у нас есть информация, которую вы запрашивали.
— Хорошо, пришлите мне это на электронную почту. Хотите что-то еще добавить?
— Нет, сэр.
Я нажимаю на кнопку, и музыка снова играет, теперь мы слушаем KingsofLeon. Но
удовольствие длится не долго, еще один звонок. Какого черта?
— Грей, — я отвечаю.
— Договор о неразглашении выслан вам на почту, мистер Грей.
— Хорошо. Это все, Андреа.
— Доброго дня, сэр.
Я украдкой взглянул на Ану, присматриваясь, вслушивалась ли она в разговор, но
она изучала пейзажи Портленда. Мне кажется, она вежливая. Трудно смотреть на дорогу.
Я хочу смотреть на нее. У нее красивый вырез, который я хотел бы поцеловать, от уха
вниз до плеча. Черт. Я ерзаю на месте. Я надеюсь, она согласится подписать договор о
неразглашении и примет мое предложение.
Когда мы сворачиваем на I-5, снова раздается звонок. Это Элиот.
— Привет, Кристиан. Ты с ней переспал?
О...черт, чувак, черт.
— Привет, Элиот. У меня включена громкая связь, и я не один в машине.
— Кто с тобой?
— Анастейша Стил.
— Привет, Ана!
— Привет, Элиот, — ответила она весело.
— Много о вас наслышан.
Дерьмо. Что он слышал?
— Не верь ни одному слову, сказанному Кейт, — ответила она добродушно.
Элиот смеется.
— Я скоро привезу Анастейшу. Тебя забрать? — спрашиваю я. Нет сомнений в том,
что Элиот не отказался бы от небольшого побега.
— Конечно.
— Скоро увидимся, — я повесил трубку.
— Почему ты зовешь меня Анастейша? — спросила она.
— Потому что это твое имя.
— Я предпочитаю «Ана».
— До сих пор?

— Пока, детка, — прошептал я, и ее лицо смягчилось в улыбке. — Я заеду за тобой в
восемь. — Я неохотно отвернулся и открыл парадную дверь, позади меня шел Элиот.
— Чувак, мне нужно поспать, — сказал Элиот, как только мы сели в машину. — Эта
женщина ненасытная.
— Серьезно...— мой голос полон сарказма. Последняя вещь, о которой я хочу
слышать, так это его отчет о свидании.
— Как насчет тебя, дамский угодник? Сорвал вишенку?
Я даю ему в бок.
— Отвали, — сказал я.
Элиот засмеялся.
— Чувак, ты нервный сукин сын. — Он надевает свою кепку
Он натягивает свою кепку Саундерс на лицо, и засыпает. Я прибавляю громкости.
Спи так, Лелиот. Да. Я завидую своему брату: его непринужденности с женщинами, его
способности спать… и тому, что он не сукин сын. Я надеюсь, что он не курит рядом с ней,
да и вообще, что Ана не курит.
***
Результаты проверки данных Хосе Родригеса показывают, что у него есть билет на
хранение марихуаны. В полицейском досье нет данных о сексуальных домогательствах.
Может быть, вчера было бы первое, если бы я не вмешался. Немного покуривает травку?
Открываю почту от Андреа, отправляю договор о неразглашении по факсу в Эскала. Ана
должна подписать это, прежде чем я покажу ей игровую. И сквозь мимолетную слабость,
и высокомерие, я заполняю поля: ее имя, адрес и пункты доминант \ сабмиссив и также
отправляю его на печать. Стук в дверь.
— Эй, отчаянный, давай прогуляемся. — Сказал Элиот в дверях.
Ах... Ребенок проснулся.
***
Запах сосны, влажной земли в конце весны как бальзам на душу. Запах напоминает
мне о тех бурных днях в детстве, когда мы бегали в лесу вместе с Элиотом и Миа под
пристальным взглядом наших приемных родителей. Тишина, простор, свобода... хруст
сухих сосновых иголок под ногами. Здесь, на природе, я могу забыться. Здесь убежище от
моих кошмаров.
Элиот о чём-то болтает, я иногда киваю, чтобы он продолжал говорить. Мы
проходим дальше к берегу Вилламетт, и я начинаю думать об Анастейше. Впервые за
долгое время, я чувствую сладкое предвкушение. Я взволнован. Согласится ли она на моё
предложение? Я воображаю, как она сонная лежит около меня, и мой член дергается. Я,
возможно, разбудил бы ее и трахнул. Я трахал бы ее все время.
***
В «Клейтоне» тишина. Последний клиент уехал минут пять назад. И я снова жду,
барабаня своими пальцами по коленям. Ожидание моя не сильная сторона. Даже
экскурсию с Элиотом я тяжело перенес. Он обедает с Кейт сегодня вечером в «Хитмане».
Две ночи подряд, это не в его стиле.
Внезапно свет в магазине выключается, открывается входная дверь и Ана выходит из
магазина в портлендский вечер. Мое сердце начинает биться чаще. Вот оно: начало или
конец новых отношений. Она прощается с молодым человеком, который вышел вместе с
ней. Это не тот парень, которого я видел вчера, это другой. Он наблюдает за тем, как она
идет к машине и смотрит на ее задницу. Тейлор отвлекает меня, он хочет открыть дверь,
но я останавливаю его. Это мое требование. Я уже вышел, открыл дверь и держу ее, тот
парень закрывает магазин и уже не глазеет на мисс Стил. Ее губы изгибаются в
застенчивой улыбке, она приближается, ее волосы собраны в конский хвост, который
качается в разные стороны в такт ее шагам.

— Ты в безопасности. Не сбежишь, — она вздыхает. — Дыши, Анастейша, —
добавил я и погладил ее щеку. Я дотронулся до подбородка и подтянул ее к себе, быстро
поцеловал.
— Мне нравится этот ремень, — пробормотал я.
Я хочу сказать, что у меня есть несколько кожаных ремней, я хотел бы видеть ее
связанной и подвешенной, но не говорю ей этого. Я сажусь на место и пристегиваюсь.
— Надень наушники, — показываю я на наушники, которые лежат перед Аной.
Я последний раз все проверяю и нажимаю на газ до 1500 оборотов в минуту, маяк
включен. Все установлено и готово к полету.
— Ты точно знаешь, что делаешь? — спрашивает она с удивлением. Я уверяю ее в
том, что являюсь уже четыре года как квалифицированным пилотом. Она улыбается.
— Со мной ты в безопасности, — убеждаю я ее и добавляю, — ну в то время, пока
мы летим. — Я подмигиваю, и она улыбается, я ослеплен ее улыбкой.
— Ты готова? — спрашиваю я и не могу поверить, в то, что она здесь, рядом со
мной.
Она кивает. Я разговариваю с базой, и они одобряют увеличение оборотов до 2000
об/мин. Как только они дали добро, я проверяю все еще раз. Температура масла 104.
Хорошо. Я увеличиваю давление на 14, обороты двигателя 2500 об/мин, и я начинаю
полет... Как изящная птица... Чарли Танго в воздухе. Анастейша вздыхает, потому что
земля исчезает из-под ног, но она молчит, очарованная огнями Портленда. Скоро темнота
покрывает все, единственный свет - это панель инструментов перед нами. Лицо Аны
освещено красно-зелеными огнями, она смотрит в ночь.
—Страшно?
Я не нахожу это таковым. Мне здесь комфортно. Ничего не навредит мне здесь. Я в
безопасности и скрыт в темноте.
— Откуда ты знаешь, что мы летим правильно? — спрашивает Ана.
— Вот, смотри, — я указываю на панель. Я не хочу утомлять ее разговорами о
правилах полета и по приборам, все оборудования передо мной, что ведет нас к нашей
цели: индикатор отношения, высотомер, VSI, и, конечно, GPS. Я говорю ей о Чарли Танго
и как он оборудован для ночного полета. Ана смотрит на меня в изумлении.
— Там вертолетная площадка, она на здании, где я живу. Именно туда мы и
направляемся.– Я смотрю на панель, проверяя, все ли в порядке. Все что я люблю, это
контроль, безопасность и благосостояние.
— Когда летишь ночью, это все происходит вслепую. Ты должен доверять
инструментам,— сказал я.
— А как долго нам лететь? — спросила она, затаив дыхание.
— Меньше часа, ветер попутный, — я снова смотрю на нее, — как ты себя
чувствуешь, Анастейша?
— Нормально, — сказала она это странно и резко.
Она нервничает? Или, может быть, она сожалеет о том, что она со мной. Эта мысль
меня пугает. Она не дала мне шанс. Я отвлекся от управления на мгновение. Затем я вижу
Сиэтл, сверкающий в темноте.
— Смотри, — говорю я ей, обращая внимание на яркий свет.
— Ты всегда возишь девушек, чтобы удивить их? «Приезжайте и полетаем в моем
вертолете?»
—Я никогда не брал с собой девушек, Анастейша. Это иное для меня, ты
впечатлена?
— Я просто трепещу, Кристиан, — шепчет она.
— Трепещешь? — я самопроизвольно улыбаюсь. Затем вспоминаю, как моя мать,
Грейс, читала мне «Короля прошлого и будущего» и гладила по голове.
«Кристиан, это невероятно. Это наводит ужас, милый мальчик.»
Мне было семь лет и только недавно я начал говорить.

Ладно.
— Пить будешь? — я решил найти другой подход и подумал, что нужно выпить,
чтобы немного успокоится. Почему я так нервничаю? Потому что я хочу ее.
— Я буду белое вино. Выпьешь со мной?
— Да, пожалуйста.
На кухне я снял куртку и открыл винный холодильник. Совиньон Блан. Вытащив
Пюйи-фюме, я посмотрел на Ану через балконные двери. Когда она поворачивается и
идет обратно, я спрашиваю, подходит ли вино, выбранное мною.
— Я плохо разбираюсь в винах, Кристиан, выбирай на свое усмотрение, — она
говорит сдержанно. Дерьмо. Это плохо. Она загружена, так?
Я наливаю два стакана и иду в гостиную, где стоит Ана. Я смотрю на нее как на
жертвенного ягненка. Она обезоруживающая женщина. Она выглядит потерянной.
Как я..
— Держи, — я вручаю ей стакан, и она сразу делает глоток, закрывая глаза и
наслаждаясь вкусом. Ее губы влажные.
Хороший выбор, Грей.
— Ты молчишь и даже краснеть перестала. В самом деле, Анастейша, я никогда
раньше не видел тебя такой бледной. Есть хочешь?
Она качает головой и делает еще один глоток. Ей нужна жидкость для храбрости, как
и мне.
— У тебя очень большая квартира, — говорит она храбрым голосом.
— Большая?
— Большая.
— Да, большая, — больше чем десять тысяч квадратных футов.
— Ты играешь, — она смотрит на фортепьяно.
— Да.
— Хорошо?
— Да.
— Ну конечно. А есть на свете что-то такое, чего ты не умеешь?
— Да... но немного.
Готовка. Юмор. Вести непринужденный разговор, с девушкой, которая мне
нравится. Быть помешанным…
— Присядешь?
Она кивает, я беру ее за руку и веду к белой кушетке, она озорно улыбается.
— Что смешного? — спрашиваю я, присаживаясь рядом с ней.
— Почему ты выбрал для меня именно «Тэсс из рода д'Эрбервиллей»?
Ох, что происходит.
— Ты говорила, что тебе нравится Томас Гарди.
— И это все?
Я не хочу рассказывать, что у меня есть первое издание, и что это был лучший выбор
между «Джуд Незаметный».
— Мне показалось, что он подходит к случаю. Я могу боготворить тебя издалека, как
Энжел Клэр, или совершенно унизить, как Алек д'Эрбервилль.
Мой ответ ироничен и правдив. То, что я хочу ей предложить, будет далек от ее
ожиданий.
— Если у меня только две возможности, то я предпочту унижение, — прошептала
она.
Черт, это то, что ты хочешь, Грей?
— Анастейша, прекрати кусать губу, пожалуйста. Это ужасно отвлекает. Ты не
понимаешь, что говоришь.
— Поэтому-то я здесь, ― сказала она, и на ее нижней губе, увлажненной вином,
остаются маленькие вмятинки.

флоггер, трость, кровать, скамья. Она стоит тихо, рассматривая все, и я слышу биение
своего сердца, отдающее в барабанные перепонки. Теперь она знает. Это все — я. Она
поворачивается и смотрит на меня пристальным взглядом, я жду, пока она что-то скажет,
ее молчание продлевает мое мучение, она проходит дальше, и я следую за ней. Ее пальцы
тянутся к флоггеру из замши - моему любимому. Я говорю ей, как это называется, но она
мочит. Она идет к кровати, потом проводит пальцем по искусной деревянной резьбе
одной из колонн.
— Скажи что-нибудь.
— Ты делаешь это с людьми или они делают это с тобой?
Наконец!
— С людьми? — я фыркаю. — Я делаю это с женщинами, которые сами того хотят.
Она идет на диалог. Есть надежда.
— Если у тебя есть добровольцы, зачем ты привел сюда меня?
— Я очень хочу делать это с тобой, — я представляю ее в нескольких позициях: на
кресте, кровати и скамье...
— Ой, — я смотрю на нее. Она любопытно и медленно все рассматривает.
— Ты садист?
Черт, она видит меня!
— Я – Доминант, — сказал я очень быстро.
— Что это значит? — спросила она, я думаю - она в шоке.
— Это значит, что ты добровольно признаешь мою власть над собой. Во всем.
— Почему я должна это делать?
— Чтобы доставить мне удовольствие, ― прошептал я. Это то, что мне нужно от
нее.— Иными словами, я хочу, чтобы ты хотела доставить мне удовольствие.
— Каким образом? — вздохнула она.
— У меня есть правила, и я хочу, чтобы ты их выполняла – для твоей пользы и для
моего удовольствия. Если я буду тобой доволен, ты получишь награду. А если нет –
накажу тебя, и ты запомнишь.
Я не могу дождаться, чтобы научить тебя. Она смотрит на подставку для тростей
позади скамейки
— А это что? — она показала вокруг себя.
— Стимулирующие средства. Награда и наказание.
— Значит, тебе приятно навязывать мне свою волю?
В самую точку, мисс Стил.
— Ты должна доверять мне и подчиняться добровольно. — Мне нужно твое
разрешение, малышка, — чем ты послушнее, тем больше удовольствия я получаю – все
очень просто.
— Хорошо, а что с этого буду иметь я?
— Меня, — я пожимаю плечами. Вот так, детка. Меня. Лишь меня. Но ты
получишь удовольствие. Ее глаза немного расширяются, потому что она смотрит на меня в
упор и молчит. Это невыносимо.
— По твоей реакции ничего не поймешь, Анастейша. Давай пойдем вниз, чтобы я
собрался с мыслями. Здесь я не могу смотреть на тебя спокойно.
Я протягиваю ей руку, она нерешительно смотрит на меня. Дерьмо. Я напугал ее.
— Я не причиню тебе вреда, Анастейша.
Она берет меня за руку. Я радуюсь. Она не убежала. Я решил показать ей спальню
сабмиссив.
— Давай я покажу тебе кое-что еще. — Мы идем вправо по коридору. — Твоя
комната. Ты можешь украсить ее по своему вкусу.
— Моя комната? Ты хочешь, чтобы я сюда переселилась? — сказала она с
недоверием. Может быть, я должен был сделать это позже.

—Они у меня записаны. Мы обсудим их, когда поедим.
—Я на самом деле не голодна, — шепчет она.
— Все равно поешь.
Она смотрит на меня с вызовом.
—Хочешь еще вина? — спрашиваю её, как мирную жертву.
—Да, пожалуйста.
Я наполняю её бокал вином и сажусь перед ней.
—Заставь себя есть, Анастейша.
Она берет несколько виноградин.
И это все? Это все, что ты будешь есть?
—И давно это у тебя?
—Да.
— А легко ли найти женщин, которые хотят это делать?
Ох, если бы ты только знала.
—Ты не поверишь. — Искажаясь, говорю я.
—Тогда почему я? Я правда не понимаю. — Она совершенно озадачена.
Малышка, ты прекрасна. Почему бы мне не захотеть делать этой с тобой?
—Анастейша, я же говорил, в тебе что-то есть. Я не могу оставить тебя в покое. Я
лечу к тебе, как мотылек на пламя. Я хочу тебя очень сильно, особенно сейчас, когда ты
снова кусаешь свою губу.
—По-моему, все наоборот. — Говорит она тихо, и это признание тревожит.
—Ешь! — Приказываю я, чтобы сменить тему.
—Нет. Я еще пока ничего не подписывала и буду делать что хочу, если ты не
возражаешь.
Ох…её умный ротик.
—Как пожелаете, мисс Стил. — Я скрываю свою ухмылку.
—И сколько было этих женщин? — спрашивает она, закидывая виноградину в рот.
—Пятнадцать. — Я должен отвести взгляд.
—И долго это тянулось?
—С некоторыми — долго.
—Кто-нибудь серьезно пострадал?
—Да.
—Сильно?
—Нет.
Дон была в порядке, разве что немного потрясена опытом. И, если честно, я тоже.
—Ты будешь делать мне больно?
—Что ты имеешь в виду?
—Физически. Ты будешь меня бить?
Только столько, сколько ты сможешь вынести.
—Я буду наказывать тебя, когда потребуется, и это будет болезненно.
К примеру, когда ты напьешься и подвергнешь себя риску.
—А тебя когда-нибудь били? — спрашивает она.
—Да.
Много, много раз. Элена была чертовски дружелюбна с тростью. Это было
единственное прикосновение, которое я мог терпеть.
Её глаза расширяются, она кладет недоеденный виноград обратно на тарелку и
делает глоток вина. Её отсутствие аппетита раздражает и взвинчивает меня. Может быть,
мне просто следует стиснуть зубы и показать ей правила?
—Давай обсудим это в моем кабинете. Я хочу тебе кое-что показать.
Она следует за мной и садится в кожаное кресло перед моим столом, а я опираюсь на
него, сложив руки на груди. Это то, что она хочет знать. Это прекрасно, что она