1. Завести папку для идей.

Я много чего проигрываю в своем воображении, но необязательно воплощаю в жизнь. У меня есть папочка для идей по книгам и историям, которые хотелось бы написать, но вероятнее всего, этого не случится. Кое-что хранится там уже 40 лет. Не знаю… всегда работаешь над тем, что хочется писать в этот конкретный день.

Идеи и персонажи парят у меня в голове, как мыльные пузыри, сегодня одни, завтра — другие. Они живые, они перешептываются у меня в голове, и мне хочется о них писать. Это то самое ощущение, которое писатели называют музой. Я знаю, что некоторых моих поклонников раздражает, что я продолжаю работать над Дикими Картами или чем-то другим. Но, послушайте, мне нравится заниматься разными вещами.

2. Понимать, что плохие дни неизбежны.

Бывают дни, когда я встаю и говорю: «Черт возьми, куда подевался мой талант? Что за дерьмо я создаю? Это ужасно. Вот, это я написал вчера. Ненавижу, ненавижу это». У меня есть сцена в голове, а когда я пытаюсь перенести ее в словах на бумагу, слова получаются корявыми, а сцена — неправильной. Это так раздражает. А бывают дни, когда все идет гладко. Открываешь шлюз — и вот оно. Страница за страницей. Откуда только все берется? Даже не знаю.

3. Всегда заканчивать начатое.

В самом начале моей карьеры, еще до того, как я стал профессиональным писателем — я сейчас говорю о своих фэнзиновских днях в 60-е и 70-е — мои истории начинались и часто никогда не заканчивались. У меня были отличные идеи, я начинал рассказ, писал несколько страниц, пять страниц, десять страниц, и всегда все получалось не так хорошо, как оно было в моей голове. Вот такая невероятная вещь: стоило записать историю на бумаге, она оказывалась не такой хорошей, какой я ее себе воображал. Потом мне в голову приходила другая идея, я думал: «Да, вот эта будет по-настоящему волшебной». И откладывал в сторону ту полузаконченную.

Я думаю, одним из переломных моментов для меня стало прочтение четырех правил писательства Роберта Хайнлайна. Одно из них: «Ты должен завершать то, что пишешь». С первым правилом — «Ты должен писать» — у меня никогда не было проблем. Я писал с детства, но никогда не заканчивал. Тогда я понял, что завершать истории надо. Совершенно бесполезно владеть целым ящиком отрывков и всякий раз гнаться за следующей идеей, которая кажется лучше, прекраснее и увлекательнее, чем та, над которой работаешь сейчас. Так что я начал завершать истории.

4. Плевать на чужие правила.

Я помню, что когда был начинающим писателем, меня учили, что не нужно описывать двух персонажей, имена которых начинаются с одинаковой буквы, иначе люди будут их путать. Я понял, что у меня будет больше 26 персонажей, поэтому от этого правила пришлось отказаться.

К тому же я увлекаюсь историей. Поэтому когда слышу, что нельзя давать двум персонажам созвучные имена, и уж тем более называть их одинаково, я отвечаю: «Но это совершенно неправдоподобно!» Знаете, в английской истории полным-полно Генрихов с Эдуардами. Там едва ли не одни Генрихи и Эдуарды, причем не только короли — те хотя бы пронумерованы — но и те, кто никогда ими не были. Всякие принцы, умершие до своего воцарения. Они даже не обозначаются номерами, и удержать всех их в памяти довольно сложно. Но это и есть история. Все семьи пользовались одними и теми же именами. Это очень правдоподобно, мне это нравится, и я это использую.

Допустим, среди Старков распространено имя Брандон. В книгах мы видим маленького Брана, а также брата Эддарда — Брандона. А если мы посмотрим на генеалогическое древо Старков, то найдем там еще не одного Брандона. Например, Брандон Строитель, и много прочих. Совсем как все эти Эдуарды или Вильгельмы у англичан. Даже если кого-то из них не звали Эдуардом или Генрихом, он принимал одно из этих имен, становясь королем. Он как бы говорил: «Теперь я —Эдуард VIII». Хотя до этого момента всю свою жизнь был Дэвидом. И вместо того, чтобы стать Дэвидом Первым, он становится Эдуардом Восьмым. Будто Дэвиды не слишком подходят в короли.

5. Взять уже существующую основу для сюжета.

Я ведь беру образы из истории, хоть и переношу их в фэнтези. Я много читал об исторических событиях, Войне Алой и Белой Розы, Столетней Войне. В те времена мир был очень разнообразным. В культурном отношении возможно намного разнообразнее, чем сейчас, но путешествовать тогда было сложнее. Таким образом, даже несмотря на то, что рас, народностей и племен в мире было больше, они почти не взаимодействовали друг с другом. Я пишу, основываясь преимущественно на средневековой Англии, Шотландии, отчасти Франции.

6. Начать без плана и попробовать, как идет.

Я абсолютно ничего не знал о цикле, когда начинал писать. В моём воображении возникла первая сцена — не из пролога, а из той главы Брана, где они возвращаются с казни дезертира и находят мёртвую лютоволчицу с щенками. И эта сцена была такой яркой, что я сел и написал главу. А потом ещё одну. И ещё. Потом я нарисовал карту Вестероса и тогда понял, что это всерьёз. Но я тогда ещё отвлекался на другие дела… Да и сейчас отвлекаюсь! Но даже когда это происходит, я продолжаю думать о своих героях: Тирионе, Старках, Дейенерис…

7. Использовать повторяющиеся фразы.

Есть просто крылатые фразы, скажем, «Ланнистеры всегда платят свои долги» – это не девиз дома, но эту фразу часто повторяют. Многие такие фразы – не девизы великих домов, просто популярные поговорки; некоторых читателей это раздражает, но я это делаю намеренно. Вот, например, из моих любимых – Джейме каждый день вспоминает то, что Тирион сказал ему о Серсее: «Она спала с Ланселем, с Осмундом Кеттлблэком, а может, и с Лунатиком, откуда мне знать». Я подсмотрел этот прием у Стивена Кинга, и он мне очень нравится.

8. Не стараться угодить читателям.

Ну конечно, я разочарую часть фанатов – они же строят теории о том, кто в конце концов займет трон, кто выживет, кто умрет... даже составляют романтические пейринги. Но я уже через это проходил при написании «Пира стервятников», а потом еще раз с «Танцем с драконами», и могу только повторять себе слова из песни Рики Нельсона: «Нельзя понравиться всем сразу, так что поступай, как нравится тебе». Так что я напишу две последние книги так хорошо, как смогу, и я думаю, что подавляющее большинство читателей останется довольным концовкой. Пытаться угодить всем – непростительная ошибка; я не говорю, что писатель должен отпугивать от себя читателей, но искусство – это не демократия и не должно ей быть. Это моя история, и люди, которым она не нравится, имеют полное право идти и писать свои собственные истории – те, которые они хотели бы читать.

Фанаты придумывают теории; большинство таких теорий – чистой воды спекуляции, но некоторые находятся на верном пути. Когда интернета не было, один читатель на десять тысяч мог угадать, чем закончится книга, но остальные десять тысяч об этом никогда бы не узнали, и концовка оказалась бы для них неожиданной. А вот теперь все десять тысяч заходят в интернет и читают верные теории. Они говорят «Боже, убийца – дворецкий!», это я привел детективный сюжет как пример. Тогда писатель начинает думать: «Мне надо поменять концовку! Убийцей должна оказаться горничная!». На мой взгляд, это катастрофа – если писатель делает свою работу как следует, по книгам разбросано множество подсказок и намеков, указывающих на дворецкого, которые помогают читателю выстроить картину происходящего и понять, что убийца – дворецкий. Но если убийцей в концовке окажется горничная, подсказки окажутся бессмысленными – они ошибочны или прямо лгут. А я не лжец.

9. Заставить читателя бояться.

Я хочу, чтобы мои читатели соприкасались с книгой на эмоциональном уровне. Я сам не люблю читать книги отстраненно, и я хочу, чтобы читатель по-настоящему увлекся книгой, и если в ней происходит что-то страшное, то чтобы читатель боялся по-настоящему. Вот поэтому я хочу подчеркнуть, что все могут умереть. Читая другие – более предсказуемые – книги, вы твердо знаете, что с главным героем ничего не случится. В какие бы передряги он ни попадал, какие бы напасти бы на него ни сваливались – он все равно справится, потому что он... он – Джон Картер, он – герой. В реальном мире так не бывает, и я хочу, чтобы мои книги были реалистичными, поэтому в моих книгах никто не застрахован от смерти. Я как автор всегда задавался целью сделать вымышленную историю сильной. Я хочу, чтобы читатели запомнили мои книги и то время, которое провели за чтением, сидя в уютном кресле.
Прежде чем стать писателем, я был заядлым читателем – и сейчас им остаюсь – и прочитал очень-очень много книг с очень предсказуемыми сюжетами. Как читатель, я ищу книги, которые могут меня удивить и порадовать. Я не хочу знать заранее, что должно случиться в следующий момент. Для меня в этом самая суть искусства повествования, и как раз поэтому я хочу, чтобы мои читатели взахлеб читали страницу за страницей, желая узнать, что будет дальше. Фэнтези часто слишком предсказуемо, там есть герой, он избранный, его всегда оберегает судьба. Я не хочу, чтобы так было в моих книгах.

10. Сохранять реализм.

При создании фэнтези обычно не осторожничают, боясь запутать сюжет — всё всегда легко исправить. Дело тут в особенности жанра — магии; а в моем фэнтези магии совсем мало, если сравнить с большинством произведений жанра. В этом плане, можно сказать, я шел по стопам Толкина, потому что, если приглядеться к «Властелину колец», как это сделал я, когда писал всё это, Средиземье — определенно мир волшебный, это мир удивительных чудес, но прямо в повествовании магии почти нет. Разве мы видим, как Гэндальф творит заклинания или как он метает огненные шары? Если приходит время сражения, он достает меч — ведь так? Правда, он создает фейерверки, и его посох может светиться во тьме — но это мелочи. Даже волшебные кольца… могущественнейшее из них, Кольцо всевластья, всего-то и может, что сделать своего владельца невидимым.

В принципе понятно, что в этом кольце сокрыта великая сила и власть, но понятно также, что Фродо не может просто надеть кольцо на палец и начать командовать назгулами. Оно не работает так просто. Его силы непостижимы и загадочны. Вот такая магия — по мне. То и дело в плохом фэнтези я натыкаюсь на одну и ту же ошибку — в этих мирах слишком могущественная магия. Там есть могучие колдуны и ведьмы, которые могут уничтожить целые армии, но при всем при том армии в этих мирах всё еще есть! Но так ведь не бывает! Представьте, что есть такой парень, который может прийти, колдануть, и всей вашей десятитысячной армии как не бывало — так какой смысл тогда набирать армию?!

Но авторы не задумываются о последствиях. У них есть могущественнейшие маги, но при этом есть и короли, и лорды, которые... стоп, а почему миром не правят эти самые маги? Да они должны просто притягивать власть!

Кроме того, встречаются вещи, которые не согласуются с историей, и я, в некотором смысле, пытаюсь возразить на это в своих книгах. К примеру, династический брак (или просто договорной брак в среде знати). В исторических романах и телесериалах девушка почти всегда противится такому браку и сбегает с конюхом. Но послушайте: такого никогда, черт подери, не происходило в реальности! Ну не было такого! Были тысячи, десятки тысяч, а может, и сотни тысяч примеров, когда дворянских отпрысков женили по указке их родителей, причем это происходило на протяжении тысячи лет Средневековья, и люди выполняли свои договоры. И никак иначе. Это не подлежало обсуждению. Да, изредка девушка могла желать другого, но все равно она не стала бы убегать с конюхом.

А вот еще одно из моих любимых больных мест фэнтези. Плохие авторы заимствуют классовую структуру Средневековья: у них там есть королевская семья, дворяне, купцы, крестьяне и так далее. Но они при этом не понимают, что́ стояло за различием между классами. В таких книгах может, скажем, встретиться отважная крестьянка, отшивающая прекрасного принца. В реальности прекрасный принц попросту изнасиловал бы эту крестьянку. Он мог приказать забить ее в колодки и выставить перед публикой, где ее забросали бы тухлыми овощами. В реальности было бы именно так.

То есть классовые различия имели вполне объективные следствия в нашем мире. Людей с самого детства воспитывали так, чтобы они знали свое место, знали обязанности своего класса и свои привилегии. А если кто-то шел против течения, возникали неизбежные трения и конфликты. Именно это я пытался отразить в своих книгах.

11. Делать то, что нравится.

Лучший совет я получил очень давно: найти работу, которая мне нравится. Люди должны искать свое счастье в жизни. Я встречаю очень много людей, которые не любят свою работу. Они чем-то занимаются ради денег, чтобы кормить свою семью, что, конечно, понятно. Но многие из них несчастны. И мне это странно: ведь мы так много работаем в нашей жизни, мы работаем в течение пяти дней в неделю, мы тратим большую часть нашей жизни на работу. Невзирая на деньги, человек должен заниматься тем, что делает его счастливым. Нужно искать деятельность, которая нравится.

Джордж Р.Р. Мартин любит давать интервью, если оно не касается «Игры престолов». Правда, все, кто надеялся, что автор поделится секретами двух последних книг из серии «Песнь льда и пламени», были несколько разочарованы. По словам писателя, за последнее время он дал столько интервью на тему «Престолов», что пора с этим завязывать.
«Недавно я был на двух кинофестивалях — в Швейцарии и Франции — и несколько дней провел в комнате, куда каждые 30 минут заходили новые журналисты и снова и снова задавали одни и те же вопросы. Я чуть не сдох, еле выдержал этот кошмар. Особенно что касается повторения самого идиотского вопроса: "Что будет, если вы умрете до того, как допишете все книги?" Я плюнул на одного парня и показал ему "фак", когда он опять меня об этом спросил», — признался Мартин, чем вызвал у публики громкий смех.
Главным открытием состоявшегося разговора стало признание, что Мартин — сумасшедший фанат комиксов. По его словам, именно благодаря создателям комиксов началась его собственная карьера. «Я очень благодарен этим ребятам, именно они сделали меня читателем, а потом и писателем. В 50-е годы книги, по которым мы учились читать, все как одна были о Дике и Джейн, самой скучной семье, которую только можно встретить. Они прозябали в чистеньком провинциальном мирке, который не имел ничего общего с моей жизнью, проходившей в урбанизированном Бейонне, штат Нью-Джерси. Я не знал никого, кто похож на этих "простых американцев", чья унылая жизнь навевала ужас. А вот жизнь Бэтмена или Супермена была прикольной штукой. Готэм-Сити привлекал меня куда больше той дыры, где существовали Дики и Джейн. Читая комикс, отождествляешь себя с героем, становясь Зеленым Фонарем, Джоном Картером и кем угодно. Больше всего мне нравились марвелловские комиксы Стэна Ли и Джека Кирби 1960-х годов», — с гордостью признался Мартин.
Простите, DC Comics, но Мартин предпочитает Marvel — таковы факты. «До этого я читал DC Comics, начиная от Супермена до Бэтмена и Флэша, но когда в Marvel появился Стэн Ли (американский писатель, редактор и создатель множества натуралистических персонажей комиксов, бывший президент и председатель совета директоров издательства Marvel Comics — прим. "Ленты.ру"), он разрушил все стандарты. В журналах DC Comics ничего не происходило, все шло по кругу. Супермен мог отправиться на поиски приключений, но все закончилось бы в том же месте, где и началось. Аналогичная ситуация с Бэтменом. Были только хорошие и плохие парни. А в это время у Marvel появилась «Фантастическая четверка». Их ранние выпуски были просто потрясающими. Черт возьми, да один из них, Существо, был монстром! Для тех времен просто неслыханно — этому парню не нравилось в себе то, что делало его особенным. Он действительно злился на Рида Ричардса, потому что стал Существом по его вине и Рид не мог вылечить его. В тех ранних комиксах был даже своеобразный любовный треугольник. Существу нравилась Сью Шторм, которая, в свою очередь, любила Рида».
Но Человек-паук был другим! «Человек-паук встречался со всеми этими девушками, посещал старшую школу. Он был и с Лиз Аллан, и с Бетти Брант, и с Гвен Стэйси!» — с восхищением вспоминает Мартин. «Таких вещей никогда не было в DC Comics! На протяжении 30 лет — Лоис Лэйн и Супермен. Их отношения никак не развивались. Они никогда не расставались. Порой Джимми Олсен мог стать гигантским человеком-черепахой, но к концу эпизода он переставал им быть. Все возвращалось на круги своя. Идея комиксов, в которых с героями все время что-то происходит, показалась мне потрясающей».
Можно поблагодарить Человека-паука за карьеру Мартина, однако есть еще один (менее известный) персонаж вселенной Marvel, который, по словам писателя, впечатлил его больше остальных. «Определенно, самое сильное влияние на мою работу оказал факт, что в Marvel убивают людей», — признался с ухмылкой Мартин аудитории, с горечью вспомнившей в этот момент о Красной Свадьбе (резне во время Войны пяти королей, организованной Уолдером Фреем в качестве мести Роббу Старку за то, что не сдержал обещания жениться на одной из его дочерей, — прим. «Ленты.ру»). «Одним из лучших выпусков "Мстителей" стал тот, где появился Чудо-человек. Новый персонаж, присоединившийся к команде Мстителей, по сути, был "плохим парнем". Жестокий сорняк, призванный уничтожить команду изнутри. Однако, когда пришло время, он оказался настолько привязан к героям, что не смог исполнить свой зловещий план. Итак, мы имеем персонажа, который притворяется героем, являясь на самом деле преступником. Причем ему мешает добропорядочность — в конце концов, он не решается совершить злодеяние и умирает. В общем, Стэн Ли, придумавший этот сюжет, — величайший гений комиксов нашего времени».
Первая публикация самого Джорджа Мартина появилась в фанатском журнале. «Мое письмо как-то опубликовали в "Фантастической четверке", так что у них был мой адрес. Я начал получать фанзины, а потом и писать для них рассказы